морозах — а тогда зимы были более суровые, я помню, даже до сорока доходило — мы, за редким исключением, не имели теплой зимней обувки, теплого белья, чулок, зимних головных уборов. А у многих даже и зимнего пальто не было.

Деньги экономили на всем. На питании. Помню, как трогательно, по- матерински пыталась накормить нас с моей подругой Ниной Лякишевой ее тетя. (Нина осталась сиротой в годы войны и выросла в детском доме в Ташкенте.) Мы с Ниной изредка наезжали к ней в город Балашиху Московской области, и у тети были, вероятно, более чем красноречивые основания считать, что приезжали мы преимущественно с одной целью: мало-мальски подкрепиться.

Экономили деньги на транспорте. Как? Да просто старались ездить бесплатно. И на трамвае, и в метро.

— И в метро?

— Да, у нас было очень много приемов, как это сделать. Но я и сейчас не буду об этом рассказывать. Свои тайны! Увы, как ни экономили, а за десять дней до стипендии денег уже не было. Как там у поэта Николая Рубцова: «Стукну по карману — не звенит. Стукну по другому — не слыхать. Если только буду знаменит, то поеду в Ялту отдыхать...» Сколько удивительных приключений случалось на этой почве! Но выход все равно находили. Я и сейчас говорю Михаилу Сергеевичу: какой бы вы закон ни приняли, найдутся такие, что все равно придумают, как его объехать. Ездили же мы сами на трамвае и в метро бесплатно!

— И Михаил Сергеевич?

— Вы, Георгий Владимирович, задаете провокационные вопросы. А что касается метро, могу сообщить лишь одну наводящую деталь: тогда автоматов не было. Были билеты. Кондукторы сокольнического трамвая тоже поневоле принимали наши негласные требования. И когда утром многотысячная (не знаю точно — пять или шесть тысяч жило нас на Стромынке) студенческая толпа заполняла, забивала трамвай, билеты никто и

44 45 46 47 48 49 50