республик, идеалов. Не может быть пущен по ветру бесценный, веками намывавшийся нравственный, социальный опыт существования, сотрудничества, взаимного притяжения и совместного проживания многих десятков народов! Мне кажется, этот опыт еще пригодится всем, всей цивилизации. И кто знает, может, как раз это вековое взаимное притяжение, взаимопроникновение и составляет то, что в старину называли «эманацией духа» — каждого из населяющих Союз народов, включая и русский народ?

Моя надежда — мир. Нет ничего более страшного и бесчеловечного, чем война. Горе войны, где, когда и на кого бы оно ни обрушилось, — трагедия человечества. Еще несколько лет назад практически на любой встрече Михаила Сергеевича с людьми звучал возглас: «Только бы не было войны!» А в 60-70-х годах даже у меня, еще совсем молодой женщины- социолога, ходившей с опросным листом от одного сельского двора к другому, люди, особенно женщины—матери, выпытывали тревожно: «А войны не будет?» Я их спрашиваю о зарплате, о работе, о детях, семье, об их нуждах, о том, как часто бывают они в кино, клубе, в гостях — в опросных листах были и такие вопросы, — а они в ответ: «Лишь бы не было войны!» Сейчас же ни подобных возгласов, ни таких извечных вопросов нет. Угроза мирового пожара, угроза уничтожения, десятилетиями остро ощущавшаяся каждым нашим домом, каждой семьей, по существу, развеяна. Для моей страны, испокон веков лежащей на стыке двух миров, это — сдвиг мироощущения, мировосприятия: от постоянной тревоги к обретению чувства надежности.

Исчезло глобальное противостояние в мире. Мир для России, для Союза, для всех людей Земли стал прочнее. Я горжусь: ведь это — во многом благодаря политической и государственной деятельности моего мужа. Горжусь его Нобелевской премией мира. Конечно, меня тревожит, очень тревожит, чтобы не возникло, не пришло сегодня противостояние внутри страны. Губительное и бессмысленное, оно может стать трагедией не только нашего народа, но и трагедией общечеловеческой. В мирном будущем —

179 180 181 182 183 184 185