дружелюбных человеческих лиц. Помню Дели, Нью-Йорк, Миннесоту, Прагу, Краков, Щецин, Берлин, Дортмунд, Штутгарт, Шанхай, Мадрид, Барселону, Рим, Мессину, Милан, Нагасаки... Заполненные улицы и площади городов. На лицах симпатия и дружелюбие. В сердцах и глазах людей надежда и вера: мир может жить без насилия, мир может быть без войны.

Италия. Земля Данте и Петрарки. Россыпи памятников великой культуры. Соборная площадь Милана: мраморный, удивительно красивый ажурный собор. И столь же удивительный и незабываемый всплеск чувств многих и многих тысяч собравшихся здесь людей. Миланцы приветствуют Михаила Сергеевича и делегацию. «Гóрби, Гóрби, Гóрби!» — несется над площадью. Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе и я — рядом. Мы отстали от Михаила Сергеевича и пробиваемся через плотную массу народа. Смотрю на него: на глазах у него, как и у меня, слезы. «И ради этого, — сказал он мне тогда, — тоже стоило начинать перестройку...»

Сколько раз, вновь и вновь, я задаю себе, и не только себе, один и тот же вопрос: стоило ли Эдуарду Амвросиевичу, другу и единомышленнику Михаила Сергеевича, так ее заканчивать? Я сохранила письмо, написанное Эдуардом Амвросиевичем в особый для него и для нас, его друзей, день 60- летия со дня рождения.

«Дорогие Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна!

Сегодняшний день моей жизни, высокая награда Родины и ваши добрые слова в мой адрес но случаю моего шестидесятилетия дают мне моральное право сказать вам идущее от сердца спасибо. И все-таки в этом письменном отклике на ваши поздравления и пожелания я хотел бы выйти за пределы этой знаменательной для меня даты.

Правомернее, на мой взгляд, говорить о знаменательности целого периода в жизни партии и страны, малой частицей которой стали мои жизнь и работа на порученном мне посту.

Недавно в Мадриде на приеме в советском посольстве один пожилой испанец, весьма далекий от наших идеалов, но мучительно переживший

151 152 153 154 155 156 157
debug: open