Меня охватило чувство надвигающейся опасности. "Что предпримут?" В голове билась одна мысль: нужно прятать Михаила Сергеевича. Где? Дача как на ладони. И вдруг, в одно мгновение, я ощутила, что немеет, обвисает рука и я не могу, никак не могу ничего сказать... Мне стало плохо. В сознании мелькнуло: "инсульт..."
Слава богу, все оказались рядом: моя семья, врачи - Игорь Анатольевич, Николай Феодосьевич. Все были в доме. Меня уложили в постель, дали лекарства: гипертонический криз. Николай Феодосьевич: "Раиса Максимовна, держитесь. Главная цель сейчас - выбить из колеи Михаила Сергеевича, Вас".
...Около 17 часов к нам постучал и быстро вошел в комнату Олег Анатольевич: "Михаил Сергеевич, на территорию прибыли машины - два "ЗИЛа" и "Волга". Приехали: Язов, Крючков, Бакланов, Ивашко, Лукьянов, Плеханов. Просят о встрече с Вами". Добавил: "Что у них за планы? Зачем приехали?" Михаил Сергеевич: "Взять под стражу. Передать требование - принимать никого не буду до тех пор, пока не будет включена правительственная связь".
Через несколько минут Олег вернулся с ответом: "Это слишком долго, говорят. Включение связи займет не менее 30 минут. Приехавшие просят о встрече сейчас". Михаил Сергеевич: "Подождут. Никаких переговоров вести не буду, пока не включат всю связь".
...В 17.45 связь была включена. Через 73 часа! Изоляция кончилась! Арест тоже!
Вошла Иринка: "В дом пытались пройти Плеханов и Ивашко. Остановил у входа Борис Иванович: "Приказ - никого не впускать. Будем стрелять!" Плеханов сказал: "Я так и знал... эти будут стрелять". Развернулись и ушли назад. Папа продолжает говорить по телефону".
Зашел Михаил Сергеевич. Спросил, как я себя чувствую. Сказал, что не стал разговаривать (несмотря на неоднократные попытки с их стороны) ни с кем из заговорщиков. Сразу переговорил с Борисом Николаевичем Ельциным: "Михаил Сергеевич, дорогой, Вы живы? Мы 48 часов стоим насмерть!" Переговорил с другими руководителями республик. Джордж Буш и Барбара передали мне привет, сказали, что три дня молились за нас. Показал записку, подписанную Лукьяновым и Ивашко: "Уважаемый Михаил Сергеевич! Большая просьба по возможности принять нас сейчас. У нас есть что доложить Вам". Сказал: "Вообще я не буду принимать Крючкова, Бакланова, Язова. Не о чем мне теперь с ними говорить. Лукьянов и Ивашко... Может быть, приму - потом. Жду российскую делегацию".
...Прибыла делегация. Руцкой, Силаев, Бакатин, Примаков, Столяров, Федоров, депутаты, пресса... Все в доме. Снизу, с первого этажа, доносятся радостные, возбужденные голоса...
Попросила Ирину, чтобы ко мне пришли женщины, кто в эти дни был здесь, в доме с нами. Мы обнялись, всплакнули. Я поблагодарила их за все, что они сделали для нас и что разделили с нами.
Вошел Анатолий: "Михаил Сергеевич дал команду - собираться. Улетаем. Вещи пусть остаются. Их упакуют и отправят следующим рейсом, на котором вылетят все "наши москвичи".
22 августа, четверг
Форосскую резиденцию покинули в 11 часов ночи 21 августа. Перед глазами последнее впечатление: возбужденные, взволнованные лица "спасателей" и "затворников", как метко заметил кто-то, "новых советских зеков". Но теперь, к счастью, уже бывших.

9 10 11 12 13 14 15