Как известно, 4 декабря прошлого года госсекретарь США Майк Помпео поставил России ультиматум — в течение 60 дней «устранить нарушения» положений Договора о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД). Иначе США начнут процедуру выхода из него. Российская сторона весьма предсказуемо ультиматум отвергла (в Кремле ультиматумов не любят) и в очередной раз заявила, что мы договор не нарушаем, а вот к США претензии на этот счет есть. Но мы, мол, готовы проблему обсуждать — честно, серьезно, без голословных взаимных обвинений. Итак, срок ультиматума не за горами, переговоры между российской и американской делегациями ничего не дали, и вскоре ДРСМД может рухнуть.

 

«Новая» уже не раз к судьбе ДРСМД и его возможному краху обращались. Это делал наш военный обозреватель Павел Фельгенгауэр (см. № 136, 07.12.2018). На эту тему мы обстоятельно беседовали с известным экспертом по военно-политическим проблемам академиком Алексеем Арбатовым («Новая», № 60, 08.06.2018).

 

Однако сегодня, когда до 2 февраля — истечения срока американского ультиматума — остается всего несколько дней, мы решили вновь обратиться к этой теме. И попытаться выяснить, можно ли еще спасти этот Договор — одну из несущих опор современной системы международной безопасности?

 

На вопросы «Новой» отвечает генерал-майор в отставке Владимир Дворкин, заслуженный и компетентный военный ученый-эксперт. Доктор технических наук, профессор, он с 1993 по 2001 год возглавлял 4-й ЦНИИ МО РФ, который занимается научным обеспечением строительства сил стратегического назначения и развития стратегического ракетного вооружения. Генерал Дворкин — один из основных авторов российских программных документов, относящихся к стратегическим ядерным силам. В течение многих лет он участвовал в качестве эксперта в подготовке договоров по ограничению и сокращению стратегических ядерных вооружений, а также того самого ДРСМД, сохранение которого сегодня под угрозой.

 

Вот эти вопросы:

 

— Насколько основательны претензии США к РФ, и наоборот — РФ к США — по поводу нарушений Договора?

 

— Есть ли способ надежной технической верификации предполагаемых нарушений? И последующих ненарушений?

 

— На какую проверку может пойти российская сторона, чтобы это не затронуло «военную тайну»?

 

— Готовы ли к проверке своих пусковых установок США? А что с их дронами и мишенями?

 

— Можно ли достигнуть компромисса, скажем, о неразмещении наземных средств в Европе в случае денонсации Договора?

 

— Чем опасен крах РСМД?

 

Как известно, претензии США по нарушению ДРСМД связаны с испытаниями российской крылатой ракеты 9М729, которую американцы считают похожей на крылатую ракету «Калибр». Ракета была впервые испытана на полигоне из стационарной пусковой установки, что не противоречит ДРСМД (п. 11 ст. 7 Договора). Американцы утверждают, что позже эта ракета была испытана с использованием пусковой установки комплекса «Искандер», что запрещено Договором.

 

Претензии России к США связаны с развертыванием в Румынии и в дальнейшем в Польше комплекса ПРО с пусковыми установками Мк-41, аналогичными тем, что находятся на кораблях ВМС США, которые способны запускать не только противоракеты типа «Стандарт-3М», но и крылатые ракеты «Томагавк», обладающие дальностью полета 2500 км. Кроме того — в использовании при испытании системы ПРО баллистических ракет-мишеней типа «Гера», которые являются аналогом баллистических ракет средней дальности, а также в создании ударных беспилотных летательных аппаратов (БЛА) «Предатор» и «Рипер» с дальностью полета свыше 500 км.

 

Этим взаимным претензиям уже более 5 лет, и во время их появления представлялось, что они носят формальный технический характер, по существу не влияют на изменения боевых наступательных потенциалов сторон и могут быть сняты в Специальной контрольной комиссии (СКК), которая должна функционировать в рамках Договора РСМД (п. 1 ст. XII).

 

Россия вполне могла бы предоставить инспекторам США крылатую ракету, испытанную из пусковой установки «Искандера», показать техническую документацию, подтверждающую разрешенную дальность и условия проведения летных испытаний. И никакой военной тайны при этом не разглашалось бы.

 

Что касается российских претензий, то потенциальные возможности пусков ракет «Томагавк» из наземных пусковых установок Мк-41 существуют (хотя американцы с этим не согласны, ссылаясь на необходимые доработки, с военной точки зрения бессмысленные). В США в настоящее время только на надводных кораблях и подводных лодках развернуты более 6000 ракет «Томагавк». Замена противоракет в Румынии и Польше на ракеты «Томагавк», то есть вклад еще 20–40 таких ракет в уже имеющийся потенциал будет ничтожным. Иначе говоря, разумного сценария боевого применения ракет «Томагавк» из этих пусковых установок для ПРО нет.

 

Кроме того, стационарный наземный контейнер для запуска крылатых ракет «Томагавк» обладает нулевой живучестью, поскольку может быть выведен из строя одним ударным беспилотником или крылатой ракетой типа «Калибр». Использование подобных пусковых установок для запуска боевых крылатых ракет противоречит принятой концепции обеспечения живучести вооружения. Для этого необходимо использовать мобильные пусковые установки.

 

Возможность использования ракет «Гера», собранных из второй и третьей ступеней снятых с вооружения ракет «Минитмен-2», в качестве ускорительных средств для вывода объектов в верхние слои атмосферы в различных целях предусмотрена п. 12 ст. VII Договора о РСМД.

 

Формального запрета на создание БЛА (беспилотников, дронов) с дальностью полета более 500 км в Договоре о РСМД нет, поскольку во времена разработки Договора этой проблемы не существовало, хотя определение крылатой ракеты подходит для БЛА. По этому вопросу необходимо отдельное соглашение с учетом стремительного развития этого направления в США, России и многих других государствах.

 

Все это показывает потенциальную возможность разрешения спорных вопросов в рамках СКК при нормальных отношениях сторон.

 

Однако постоянно нарастающее взаимное недоверие сторон, особенно после событий 2014 года, в нынешней обстановке приобрело острый политический характер. Именно это привело к тупику в разрешении не только ядерных, но и других проблем.

 

Попытки разрешить проблемы ДРСМД на нескольких заседаниях СКК вплоть до последнего времени были безрезультатными.

 

Конечно, руководство России уже заявило о неприятии двухмесячного ультиматума США о ликвидации ракеты 9М729 и связанной с ней инфраструктуры. Существует высокая вероятность того, что американцы денонсируют ДРСМД. Тем не менее все-таки еще возможно спасение Договора при взаимных компромиссах, позволяющих сохранить лицо российскому руководству. Во всяком случае по главной претензии России. Это принятая политико-дипломатическая практика. Для этого американцам целесообразно было бы предоставить России гарантии не размещать «Томагавки» в пусковых установках Мк-41 в Румынии и Польше демонстрацией технических мер и согласовать периодичность посещения их российскими инспекторами.

 

В условиях денонсации ДРСМД срочной необходимости для США и России разрабатывать и развертывать баллистические и крылатые ракеты средней дальности нет, хотя военно-политических деклараций и планов может быть много. Особенно нецелесообразно совершать какие-нибудь упреждающие практические действия России, которые способны привести к негативным последствиям.

 

В периоды гонки ядерных вооружений СССР всегда был вынужден догонять США по количеству ядерных зарядов и качеству оружия из-за технологического отставания, несмотря на усилия наших талантливых конструкторов. Американцы первыми резко увеличили количество боезарядов на МБР (межконтинентальных баллистических ракетах) и БРПЛ (баллистических ракетах подводных лодок) за счет оснащения их разделяющимися головными частями, нам пришлось догонять. То, что мы не перегоняли американцев, было позитивным фактором (как говорили, не нужно, чтобы они увидели наши спины).

 

Самый яркий негативный пример — упреждающее массированное развертывание советских ракет «Пионер» (по западной классификации SS-20) с тремя боезарядами на каждой ракете, представлявшими угрозу тотального уничтожения всех государств НАТО (развертывание началось в 1977 году). В СССР это объясняли необходимостью замены устаревших и слабо защищенных Р-12 и Р-14 стационарного базирования. Еще в то время такое планирование далеко не всеми считалось рациональным. В частности, в 4-м ЦНИИ Минобороны обосновали целесообразность разработки мобильного ракетного комплекса под названием «Боевик» с ракетой, оснащенной одним боезарядом с программой сбалансированного ввода его в боевой состав по мере снятия ракет Р-12 и Р-14. Это было бы значительно дешевле. При таком сценарии массированного ответного развертывания в Европе высокоточных американских ракет, представляющих особую опасность для центральных пунктов управления и стратегических ядерных объектов в европейской части страны, можно было избежать. Но высшим руководством СССР было принято другое решение.

 

Опережающие планы и шаги нецелесообразны по многим направлениям, в том числе и по новым кажущимся очень эффективными образцами вооружений, включая гиперзвуковые.

 

Американцы со своим финансовым и технологическим потенциалом способны ответить нам большими стратегическими неприятностями.

 

Оценить, что может быть в обозримой перспективе, трудно. Советник Трампа по нацбезопасности Джон Болтон уже заявлял, что в США нет планов развертывания ракет в Европе, но гарантий он дать не может.

 

Прекращение действия ДРСМД и развертывание сторонами ракет в Европе способно вернуть отношения России и Запада в условия значительно более жесткой конфронтации времен холодной войны, чем это было в середине 80-х годов прошлого столетия. В Европе появились бы новые, еще более эффективные баллистические и крылатые ракеты, которые будут значительно ближе к границам России. России пришлось бы разрабатывать и развертывать дорогостоящее ракетное вооружение, ставящее под угрозу ядерного удара административно-промышленные мегаполисы с десятками миллионов людей в Европе, всю инфраструктуру НАТО и морские порты.

 

Все это может привести к разрушению принципов стратегической стабильности, три десятилетия позволяющей сохранять надежный контроль над стратегическими ядерными вооружениями и предотвращать ядерный апокалипсис. 

 

Новая газета, 23.12.2019