Только несколько примеров. Три года назад лишь 25% опрошенных считали жертвы сталинских репрессий оправданными, а сегодня – уже 45%. Сострадание к жертвам сталинских репрессий в России всего за год уменьшилось почти в 2 раза. Запрос на правду середины 80-х сменил запрос на сталиниану. Вместо развития традиций русского гуманизма, традиций сострадания к униженным и оскорбленным – отношение к людям, как к песку, из которого строилась великая социалистическая держава.

 

Во время перестройки некоторые деятели культуры Ольга Чайковская, Алесь Адамович, Натан Эйдельман призывали Михаила Горбачева провести «в какой-то форме свой Нюрнберг», хотя бы составить список всех преступлений сталинской эпохи, список всех миллионных жертв того времени. Сегодня за подобные инициативы могут на вполне законном основании посадить в тюрьму или в лучшем случае обвинить в «очернительстве советской истории» и «отождествлении большевизма с нацизмом». И, естественно, чем больше у нас людей в России положительно оценивают саму личность вождя, тем больше у нас врагов Горбачева, которые не могут простить ему десталинизацию страны, разрушение «скреп» сталинской системы. И потому неудивительно, что у нас сегодня самыми востребованными, в том числе и у молодежи, являются авторы книг, прославляющих Сталина как личность, и прежде всего публицист Николай Стариков. Среди нынешних разоблачителей «предательства» Горбачева он – одна из самых их заглавных фигур. Массовка на телевизионных шоу, посвященных 30-летию перестройки, всегда встречает его обвинения в адрес Горбачева в предательстве бурными аплодисментами. И этот факт свидетельствует о том, что его, Николая Старикова, трактовка перестройки Горбачева как заговора, как «успешной операции по ликвидации СССР», востребована снизу. Массовка аплодирует и требованию Старикова убрать из нашей Конституции «заимствованные» Горбачевым на Западе «чужеродные» нам ценности, ее статью 2, утверждающую, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью».

 

И этот факт свидетельствует действительно, на мой взгляд, о негативных переменах в ценностных ориентациях нынешней России по сравнению с временами демократических перемен конца 80-х – начала 90-х. Конечно же, Горбачев со своей политикой гласности, со своим стремлением соединить реальный социализм с демократией, со свободой был стихийным западником. Подчеркиваю, стихийным. А сегодня у нас в России, и в верхах, даже на уровне руководства РПЦ, и, самое главное, внизу доминирует совсем другая философия русской истории. Сегодня мы вслед за нашим Министерством культуры утверждаем, что «Россия не Запад», что мы должны вернуться на свой «особый русский путь».

 

И это еще один, уже философский повод не любить Горбачева и обвинять его в предательстве. И никто из его нынешних критиков – ни упомянутый выше Николай Стариков, ни Геннадий Зюганов, ни Владимир Жириновский, ни ушедшие в политическое небытие Александр Руцкой и Сергей Бабурин на самом деле не учитывают или забыли, что ценности и идеалы перестройки были «заимствованы» не на Западе, а из доклада Хрущева «О культе личности Сталина» на ХХ съезде КПСС, а это далекий февраль 1956 года.

 

Любой человек, имеющий мало-мальское представление об истории СССР, истории КПСС, знает, что идеологема, духовный корень перестройки, стремление к полной и окончательной десталинизации страны, все то, что легло в основу горбачевской политики гласности, родилось не в стенах ЦРУ, как сегодня считают многие, а порождено инерцией, идеалами ХХ съезда КПСС. Дети хрущевской оттепели, живущие так называемыми идеалами шестидесятничества, верили в то, что осуждение целиком и полностью преступлений Сталина будет продолжено и после отставки Хрущева в 1964 году, что соединить наш советский социализм с демократией возможно. Горбачев на самом деле был ответом русской истории на возникший после Сталина запрос о демократизации страны. 

 

«Независимая газета», № 096 (6426)