Так получилось, что Горбачев – практически пенсионер, а либерал из Медведева никакой, а те люди, которые цементируют собой эту связку либеральными высказываниями – они очень относительные либералы и тоже очень слабые, разбегаются, как Гуриев, при первом начальственном окрике. Однако ж находятся заинтересованные лица, которые бьют в эту связку со страшной силой, пишут подметные письма, собирают подписи и подливают керосинчика на быстро возгорающийся мусор неуемного патриотизма. Потому что прекрасно понимают, что сама ситуация с награждением в наших условиях образует определенный зазор. И в этот зазор может кто-нибудь или что-нибудь случайно попасть и расширить его. А там… Гласность-2. Перестройка-2. Что еще им может привидеться?

 

Почему у нас так боятся либерализма и гласности? – отдельный разговор. И что они под ним понимают, кстати, тоже. Почему рука «охранителя» рефлекторно тянется к пистолету, когда разговор заходит о свободах и «честных выборах»?

 

Но формальный упрек Горбачеву, что он развалил СССР – прежде всего, конечно, несправедлив. Если не подл. Потому что никакой один человек никак не может развалить страну, если та этого не захочет. Да и чисто технически данное обвинение не верно.

 

Беловежское соглашение, в результате которого СССР прекратил свое существование, подписал не Горбачев, а чиновники из другого ряда. Вот их имена: Борис Ельцин с Геннадием Бурбулисом (РСФСР), Станислав Шушкевич с Вячеславом Кебичем (БССР) и Леонид Кравчук с Витольдом Фокиным (Украина). Горбачев здесь и близко не стоял. И сделали они это только для того, чтобы срезать союзное руководство, срезать того же Горбачева. Для того, чтобы передать полномочия следующему эшелону высокомудрых политиков, которые знали «как лучше». Таков был общий тренд революции 1991 года, которому мало что могло противостоять. И Соглашение ратифицировали парламенты ВСЕХ республик. Все с этим согласились!

 

 

Конечно, теоретически Горбачева можно упрекнуть в том, что он не арестовал глав мятежных республик. Не начал гражданскую войну. Но неоспоримый факт заключается в том, что одновременно эту войну попытался начать… ГКЧП, и у того… ничего не получилось. Как ни старались.

 

Никто не понял тогда ни целей ГКЧП, ни какое это счастье вернуться в добрый старый Совок с «Лебединым озером». Лидеры ГКЧП не вызвали ни малейшего доверия, их никто не поддержал, и гражданская война слава богу не встала в повестку дня. Что не в последнюю очередь, очевидно, произошло оттого, что активное поколение того периода еще очень хорошо помнило пертурбации прошлых десятилетий и в эти три исторических дня решило действовать в соответствии с принципом «не навреди». Танки проездили по столице бессмысленными чушками, а военные не стали стрелять.

 

Но вообще-то известно, что гражданскую войну легче начать, чем кончить. Начатая в 1917 году, она по большому счету не закончилась до сих пор. Противостояние президентской и парламентской партий-корпораций уже через два года после августа 1991 года, в 1993 году, обернулось отнюдь не малой кровью. И вот уже на два следующих десятилетия разводит его участников по разным окопам. Но, к счастью, с Горбачевым это никак не связано.

 

Другое дело, что «величайшая катастрофа ХХ века» – формула, запущенная с легкой руки президента «нулевых» Владимира Путина, - все же, наверное, была следствием изменения политической парадигмы в 90-х, к которому имел непосредственное отношение Горбачев. В результате чего и крупнейшая империя мира, и военный блок Варшавского договора действительно исчезли с карт мира. Но был ли этот процесс политическим или историческим, - до сих пор не понятно ученым. Во всяком случае, если «катастрофа», то странная…. Когда она случилась, никто ее не заметил.

Я сам в этот день вышел из офиса газеты «Коммерсантъ» и, как сейчас помню, принялся ждать апокалипсических сцен. Но люди как ни в чем ни бывало бегали по магазинам, и больше ничего не происходило. Говорят, что три женщины в Прибалтике помахали красным флагом. Да вот еще сам Путин как раз в это время ехал на машине из Германии. Когда он услышал эту новость, то, кажется, менял колесо… Так вот она и его не очень впечатлила. А спроси Путина тогда: если все повернуть назад, но с учетом того, что он не станет богатейшим и влиятельнейшим лицом планеты, согласился бы он с такой «жертвой»? Вот-вот, неизвестно. Как неизвестно и то, как бы мы жили в этом СССР в момент резкого самоопределения окраинных наций… Ведь были уже бои в Карабахе, в Тбилиси рубили людей саперными лопаточками, волнения в Алма-Ате. Уже в 1988 году декларацию о суверенитете приняли Эстония, а за ней Азербайджан… Попытки захвата правительственных зданий и узлов связи в Риге и Вильнюсе частями Прибалтийского военного округа, применить силу в Прибалтике (приквел ГКЧП), кончились международным осуждением Москвы. В эти дни Верховный Совет РСФСР сделал заявление, в котором призвал союзное руководство гарантировать неприменение силы при решении возникающих проблем и в кратчайшие сроки начать переговоры с законными представителями Прибалтийских республик для поиска выхода из кризиса. Так и не нашлась персона, отдавшая приказ о штурме.

 

Но на самом деле, слово «катастрофа» - это сильное слово. Какая в нем реальная физика? 12 декабря 1991 года, когда было подписано Соглашение о роспуске СССР, части СССР не улетели на Луну. Физически не развалились заводы, и не рухнули мосты. Не поднялись в момент границы. И не встали на границах пограничники с автоматами. Никто вообще не пострадал 12 декабря 1991 года. «Крупнейшая катастрофа» совершенно не походила на то, что мы знали о катастрофах. Ни на ядерную бомбардировку Японии, ни на расчленение оккупированной, потерпевшей страшное военное поражение Германии в 45-ом. 12 декабря 1991 года в постСССР все продолжало оставаться в целости и сохранности, все ждали новый союзный договор, и в том, как этим распорядились потом, виноват оказался не внешний враг, а миллионы людей со своими желаниями, страстями, корыстями, амбициями. И их правительства, конечно. Притираясь друг к другу, они постепенно построили то, что имеем. И Горбачев к этому имеет минимальное отношение.

 

А вот к чему он имеет максимальное отношение, так это к Чуду.

 

Чуду превращения кондового партаппаратчика, никогда не видевшего ничего, кроме стенок тоталитарной системы, в реформатора и гуманиста планетарного масштаба и мышления, осуществившего величайшую модернизацию, как бы к ней ни относились, и отвернувшего антагонистические системы от войны на взаимное уничтожение. Более того, уничтожившего этот антагонизм и давшего шанс России вернуться в семью цивилизованных стран.

 

Такое Чудо в Истории – крайне редко. Но случается. Как однажды уже случилось с птенцом из гнезда Сталина – Никитой Хрущевым, который за тридцать лет до Горбачева вдруг из типичного коммунистического интригана неожиданно превратился в незлобивого сумасбродного дядьку, ограниченного, но похоронившего, тем не менее, жесточайшую диктатуру ХХ века - сталинизм. Впрочем, истинный гений политики ценится не личной гениальностью и прозорливостью, а, скорее отсутствием этой самой обескураживающей прозорливости и гениальным вследствие этого везением. Тем, какую с помощью него ставит задачу История. В конце восьмидесятых История поставила России задачу преодолеть самоизоляцию и идти вперед.

 

Достойно ли такое Чудо ордена? Безусловно! Вот только не уверен, что кто-либо в сегодняшней России достоин его выдавать. Ведь Россия вперед не пошла.

 

04.06.13 19:05