Катрина ванден Хувел. Горбачеву 80

Конец 20-го столетия был отмечен казавшейся необратимой волной демократизации в нескольких частях нашего мира. Но до недавних драматических событий в Египте казалось, что демократизация пошла на убыль, уступив дорогу новой волне авторитаризма, захлестнувшей весь мир. Если не считать планы профессиональных «демократизаторов» по продвижению демократии, то демократическая «романтика» исчезла из информационных передач и со страниц большинства американских газет. Сейчас она возвращается, но порядком отягощенная исторической амнезией.

Обычно все забывают о том, что «волна демократизации» в конце 20-го века началась там, где ее почти никто не ждал – в советской России, и началась она под руководством лидера советской коммунистической партии Михаила Горбачева. На самом деле, просто поражает то, насколько забытыми или затененными оказались демократические достижения Горбачева, осуществленные им за семь лет руководства страной (с 1985 по 1991 год).

Амнезия началась почти сразу после кончины Советского Союза в декабре 1991 года, когда американский политический истэблишмент и средства массовой информации начали приписывать достижения демократизации в России главным образом и почти исключительно ее первому постсоветскому лидеру Борису Ельцину. В Вашингтоне появилась и быстро начала превалировать сюжетная линия, в которой Ельцин стал «отцом российской демократии», «лидером, начавшим отход России от тоталитаризма», и автором «первых проблесков демократической государственности».

В этом дезориентирующем искажении действительности забытыми оказались два величайших достижения Горбачева. К 1991 году он создал в России реально работающую демократию, какой у нее не было за всю ее тысячелетнюю историю. А парламентские и президентские выборы, которые он ввел в 1989-1991 годах в тогда еще советской системе, стали самыми свободными и честными в России на сегодняшний день.

Такое искажение истории не только бесчестит Горбачева, которому в среду исполняется 80 лет. Оно стирает из нашего сознания понимание того, как началась демократизация советской России, и как этот процесс может пойти в других странах. А началась она не с протестов, насилия и кровопролития на улицах, не со свержения существующего режима. Нет, демократизация пришла сверху, из рядов правящей советской элиты, и ее олицетворением стал человек, который на протяжении всей своей политической карьеры находился в этих рядах глубоко авторитарной бюрократии.

Особенно важно помнить эту историю сейчас, когда в Вашингтоне возобновились разговоры о «продвижении демократии» и о необходимости «направлять» страны на якобы демократический путь, открывшийся после событий в Каире. Эволюционный процесс демократизации при Горбачеве напоминает нам, что каковы бы ни были достоинства различных демократических программ США, направленных на Россию, не они сыграли главную роль в начале демократизации в Москве. Если говорить откровенно, то в постсоветские 1990-е годы эти программы непреднамеренно способствовали ослаблению демократии.

Задумайтесь над тем процессом и над теми достижениями, которые Горбачев в то время называл преобразованиями «революционными по содержанию, но эволюционными по форме и методам». Его подход ознаменовал собой резкий разрыв с давней российской традицией насаждения преобразований сверху. К этой традиции некоторые ученые относят и ельцинскую «шоковую терапию» 1990-х годов. Когда россияне говорят, что у них в стране было больше демократии при Горбачеве, чем в более поздние годы, они особо отмечают, что избрание Ельцина президентом советской России в июне 1991 года стало первым и последним случаем, когда Кремль позволил отдать исполнительную власть в руки оппозиционного кандидата.

Еще одной важной демократической реформой Горбачева стала гласность, положившая конец семидесятилетней советской цензуре. Проработав несколько месяцев в ведущей газете времен гласности Moscow News, я до сих пор отчетливо помню, как с 1985 по 1991 год шаг за шагом убирали механизмы и запреты цензуры.

И здесь тоже результат был поразительный – реальная свобода СМИ, как печатных, так и широковещательных, по крайней мере, в общенациональных средствах массовой информации. Российские журналисты, с которыми я тогда познакомилась, до сих пор с симпатией вспоминают о той свободе, которая существовала при Горбачеве, сравнивая ее с последующим периодом власти Ельцина и его преемника Владимира Путина – когда в СМИ установился контроль олигархов, появилась коррупция, возобновилось государственное вмешательство в их работу, начались убийства репортеров. (Убийства журналистов обычно ассоциируются с путинской эпохой, однако из 76 человек, убитых с 1992 года, 41 погиб в ельцинские годы.)

На самом деле, многие российские комментаторы и историки, а также некоторые американские специалисты опровергают бытующее в США мнение о том, что отход от демократизации начался после того, как Путин стал президентом в 2000 году. Они заявляют, что все началось еще при Ельцине, особенно когда российский президент в октябре 1993 года использовал танки для разгона и уничтожения свободно избранного российского парламента. После тех роковых событий российская Дума начала превращаться в «марионеточный» парламент, сильно отличаясь от того шумного, заполненного оппозицией законодательного органа власти, который был избран при Горбачеве.

Неважно, считаем ли мы, как это делают некоторые историки, что советская демократизация при Горбачеве стала для России утраченным шансом – бывшего советского лидера до сих пор очень сильно недооценивают, что, пожалуй, само по себе трагично. Тем не менее, он остается важной фигурой в современной истории демократизации. Горбачев, которому исполняется 80, который пережил исторические достижения, осуществленные им 20 лет назад, который стал свидетелем разбазаривания многих своих демократических успехов, всегда был оптимистом на протяжении тех 20 лет, что я с ним знакома. Но сегодня он говорит, что уже не знает, наполовину полон или наполовину пуст стакан российской демократии.

Возможно, причиной его меланхолии и даже отчаяния являются реалии сегодняшнего дня. Возможно, он расстроен событиями, происходящими в России. Давая недавно интервью ведущей демократической и оппозиционной газете страны «Новая газета», совладельцем которой он является, Горбачев резче, чем когда бы то ни было, высказался против тандема Путина-Медведева за подрыв свободных средств массовой информации и разрушение избирательной системы, созданной им два десятилетия назад. Горбачев даже предупредил, что усиливающийся российский авторитаризм может привести к восстанию по типу египетского. «У нас есть демократические институты … но они используются для того, чтобы прикрывать ими произвол и злоупотребления», - сказал он.

В конечном итоге репутацию Горбачева определит история. Большинство россиян до сих пор осыпает его бранью, обвиняя Горбачева (а также Ельцина) в развале Советского Союза и в последовавших после этого экономических и социальных бедах и несчастьях. Но другие россияне смотрят на него иначе, как и я. Они считают его чрезвычайно дальновидным и смелым лидером. Если в Россию со временем вернется демократия, Горбачева будут вспоминать как величайшего реформатора в непростой истории этой страны.

Перевод сайта ИНОСМИ, 02.03.2011