ГКЧП: неопубликованные материалы обвинительного заключения. Окончание

Мы частично публиковали эти материалы в 1996 и 2001 годах - с тех пор читатели изменились, а спецслужбы - нет. Материалы обвинительного заключения, нигде не оглашавшиеся, но оказавшиеся в редакции "Новой", - перед вами.

Гэкачеписты подпали под амнистию, и в зале суда эти тома не читались.

Они подслушивали друг друга и пили. Отдавали приказы сбивать самолеты и оборудовали спецлагеря для политзаключенных.

Сегодня 19 лет попытке госпереворота. В следующем году - юбилей. Судя по нынешней роли спецслужб в жизни России, поражение ГКЧП признавать рано. Как и "торжество демократии" - о чем писали тогда газеты, цитируя Б.Н. Ельцина…

3. О роли виски и водки в провале путча

МЕРОПРИЯТИЯ ПО ИЗОЛЯЦИИ ПРЕЗИДЕНТА СССР

Продолжая подготовку к захвату власти, Крючков В.А. заблаговременно предусмотрел возможность изоляции президента СССР, находившегося на отдыхе в Форосе. С этой целью он привлек к участию в заговоре своего первого заместителя Агеева Г.Е. 15 августа 1991 года во второй половине дня он сообщил ему о планируемой поездке группы лиц к Горбачеву М.С. с предложением передать власть ГКЧП. В случае отказа подчиниться требовалось изолировать президента СССР, в том числе и путем отключения всех видов связи. Крючков поручил Агееву к 10 часам 18 августа 1991 года подобрать группу связистов для выполнения этой задачи.

Включившись в реализацию планов заговора, Агеев отозвал из отпуска начальника Управления правительственной связи КГБ СССР Беду А.Г. и дал ему указание немедленно создать группу связистов для поездки в Крым. 17 августа 1991 года Беда сформировал группу из пяти сотрудников Управления правительственной связи во главе со своим заместителем Глушенко А.С.

В тот же день Крючков в планы заговора посвятил начальника службы охраны КГБ СССР Плеханова Ю.С., поставив перед ним задачу: обеспечить беспрепятственный доступ участников заговора на территорию резиденции к Горбачеву М.С, а в случае его отказа удовлетворить ультимативные требования обеспечить его изоляцию путем закрытия объекта «Заря», замены и усиления охраны.

Разделяя позиции участников заговора, Плеханов в тот же день вызвал на работу начальника СЭТУ при ХОЗУ КГБ СССР Генералова и, разъяснив ему суть происходящего, вовлекая его в заговор, возложил на него непосредственную реализацию на месте мероприятий по изоляции президента СССР.

Будучи неоднократно допрошенным по изложенным обстоятельствам, обвиняемый Крючков от дачи показаний, соответствуюищх действительности, уклонился. Как и в случае со встречей на объекте «АБЦ» (конспиративный объект КГБ СССР, расположен в лесопарковой зоне Черемушкинского района г Москвы по адресу: ул. Академика Варги, дом 1. — Ред.), 5 августа 1991 года, создавая видимость отсутствия подготовки к захвату власти, первоначально он показал:
«...У нас есть специальное управление. Я дал указание начальнику управления... что надо временно отключить связь. Сказал об этом 18-го числа, где-то вечером. Беде А. Г <... > мотивировал тем, что мы решили пойти по пути, о чем уже говорил, создания специального комитета».

Затем, будучи уличенным конкретными доказательствами, на последующих допросах он дал следующие показания: «...Вопрос об отключении связи в резиденции в Форосе был решен 17 августа 1991 года на встрече на объекте «АБЦ»... Поручение на этот счет был дано Агееву и Беде».

«...Мы отключили связь для того, чтобы пару-тройку дней можно было действовать для наведения порядка... Вот на это время он (президент СССР) был отключен от связи — раз. И изолирован, не изолирован, а ограничен пределами этого участка — это два.
<...> Команду Плеханову дал я.
<...> Они (Плеханов, Генералов) понимали, что совершают преступные действия, но мы не думали тогда, что это является преступлением, потому что нами все-таки двигали другие совершенно чувства и стремления».

«...В случае его (президента СССР) несогласия действовать предполагалось самостоятельно... Поскольку через несколько дней предполагалось заседание Верховного Совета СССР, на котором, по нашему убеждению, введение чрезвычайного положения было бы одобрено, важно было в эти дни сохранить видимость нейтралитета президента СССР. Поэтому казалось разумным отключить с ним связь. В связи с этим я принял необходимые меры — в Форос мною был направлен начальник службы охраны Плеханов с соответствующими указаниями...»
Однако приведенные показания обвиняемого Крючкова о времени принятия решений, связанных с изоляцией президента СССР, опровергаются собранными по делу доказательствами.

Так, допрошенный в качестве свидетеля Агеев ЕЕ., называя вещи своими именами, показал, что примерно 16 августа 1991 года во второй половине дня Крючков вызвал его к себе в кабинет и сообщил, что создается Государственный комитет по чрезвычайному положению. Из пояснений Крючкова он понял, что цель создания ГКЧП и введения чрезвычайного положения заключалась в том, чтобы не допустить подписания Союзного договора, которое намечалось на 20 августа 1991 года. В этой связи, со слов Крючковат, он понял, что члены ГКЧП намерены слетать к М.С. Горбачеву, отдыхавшему в Форосе, и предложить передать власть в руки ГКЧП. В случае отказа удовлетворить это требование предполагается изолировать его и отключить все виды связи. Для решения этой задачи Крючков дал ему указание к 10 часам утра 18 августа 1991 года сформировать группу связистов, которые вылетят вместе с членами ГКЧП в Форос и при необходимости отключат связь у президента СССР.

Приступив к выполнению указания Крючкова, он отозвал из отпуска начальника Управления правительственной связи БедуА.Г<...>

Это обстоятельство находит свое подтверждение и в показаниях свидетеля Калгина Е.И., являвшегося начальником 12-го отдела КГБ СССР, который также был отозван из отпуска 15 августа 1991 года и получил указание Крючкова организовать слуховой контроль за абонентами правительственной связи. <...>

Таким образом, приведенные доказательства позволяют сделать вывод о том, что в процессе подготовки к захвату власти заблаговременно были продуманы и мероприятия, позюлявшие изолировать президента СССР по месту его отдыха в Крыму, а Крючковым в этих целях к заговору были привлечены подчиненные ему по службе Агеев ГЕ., Плеханов Ю.С. и Генералов В.В.

ПРОСЛУШИВАНИЕ И ОТКЛЮЧЕНИЕ ДРУГИХ АБОНЕНТОВ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ СВЯЗИ
Начиная с 15 августа 1991 года в комплексе мероприятий по подготовке к захвату власти Крючков В.А. организовал прослушивание телефонов ряда руководителей страны и России, демократических лидеров из числа вероятных противников заговора.

В этих целях 15 августа 1991 года он отозвал из отпуска начальника 12-го отдела КГБ СССР Калгина Е.И., которому поручил во взаимодействии с Бедой А. Г. организовать прослушивание телефонов абонентов правительственной связи: Б. Ельцина, А. Руцкого, Р. Хасбулатова, И. Силаева, Г. Бурбулиса, В. Бакатина, А. Дзасохова, М. Полторанина, И. Лаптева с целью выяснения их реакции и предупреждения возможного противодействия задуманному, а также контроля за местонахождением на случай принятия решения об их изоляции. Помимо этого, он поручил организовать слуховой контроль телефонов Лукьянова и Янаева, которым в заговоре отводилась особая роль, него успех во многом зависел от стабильности их позиций.

В тот же день Агеев провел инструктаж Беды А.Г. и Калгина Е.И.

Действуя во исполнение полученного задания. Беда А. Г. поручил непосредственную организацию слухового контроля начальнику 3-го отдела УПС КГБ Роганову Н.Ф., а Калгин Е.И. — начальнику 6-го отделения 12-го отдела КГБ Зуйковой ЛА., под руководством которых с 16 по 21 августа 1991 года велось прослушивание телефонных переговоров указанных Крючковым лиц. Полученную при этом информацию контролеры Лапина ТА., Кузнецова Л.В., Тимофеева Е.В., Володченко Е.А. докладывали Калгину Е.И. и Зуйковой Л А, а затем по указанию Калгина представлявшую интерес оформляли письменно для передачи Крючкову, а в его отсутствие — Агееву

По прибытии вечером 18 августа 1991 года президента РСФСР Ельцина Б.Н. из Алма-Аты в г. Москву по указанию Крючкова прослушиванию были подвергнуты все обслуживавшие его телефонные аппараты, установленные на рабочем месте и даче. Утром 19 августа 1991 года, когда обозначилось резкое противостояние руководства России действиям заговорщиков, Крючков приказал отключить от работы все аппараты правительственной связи у Ельцина Б.Н. и часть у Бурбулиса Г.А. и Силаева И.С.

21 августа 1991 года перед выездом в Форос Крючков, понимая провал заговора, отдал указание о прекращении слухового контроля и уничтожении всех материалов — рабочих и магнитофонных записей, что и было выполнено в тот же день.

Допрошенный по данному эпизоду преступной деятельности обвиняемый Крючков В.А. показал:
«...Примерно 15или 16.08.91 я попросил бьющего начальника 12-го отдела Калгина подъехать в Комитет. Он был в отпуске. Не посвящая в суть предстоящих событий, я поинтересовался: возможен ли технический слуховой контроль за некоторыми аппаратами правительственной связи. Он пояснил, что эти вопросы должны решаться с участием Управления правительственной связи.

По-моему, 18.08.91 я сказал Агееву ЕЕ., чтобы он проработал этот вопрос с <...> начальником УПС Бедой и Калгиным. Договорившись, что он организует реализацию этого вопроса. Речь шла о контроле за аппаратами правительственной связи Б. Ельцина, Е Хасбулатова, И. Силаева и, кажется, Г. Бурбулиса. Важно было знать обстановку вокруг указанных лиц и получить возможность с помощью этого знать их место нахождения. Технически этот вопрос был решен.

<...> В разговоре с Б. Ельциным в ночь на 21.08.91 узнал, что не работает в его кабинете аппарат секретной связи. Дал немедленно указание тотчас же включить эту связь, что и было сделано. (Вот какой законопослушный Крючков! — Ред.)

Давая показания по предъявленному обвинению, Крючков В.А. добавил:

«... Были взяты также на контроль телефоны Янаева и Лукьянова — 19-20 августа. Цель — фиксирование возможных угроз, запугивания, шантаж, провокация, и тут было важно знать, от кого исходит это. Мы об этом даже договаривались. Янаев, например, знал об этом. Мы с ним условились 18 августа. По-моему, предупреждал я об этом и Лукьянова». (Любопытно: заговорщики и друг друга прослушивали. — Ред.)

О том, что данные показания, как и по другим эпизодам, несмотря на частичное признание содеянного, изложены обвиняемым Крючковым В А. с выгодных для него позиций, свидетельствуют имеющиеся доказательства.

Так, свидетель Калгин Е.И. показал, что 15 августа 1991 года он был отозван Крючковым из отпуска. <...> 17 августа в первой половине дня Крючков дал ему устное указание поставить на контроль телефонные аппараты Руцкого, Силаева, Хасбулатова, Бурбулиса, а также Янаева и Лукьянова, что и было сделано. 18 августа 1991 года по команде Крючкова на контроль были поставлены телефонные аппараты Ельцина.

В соответствии с порядком, определенным Крючковым, контролеры 6-го отдела, осуществлявшие прослушивание, поступавшую информацию докладывали начальнику отдела Зуйковой, а та—ему А в отсутствие Крючкова— Агееву

Прослушивание телефонов указанных абонентов осуществлялось до середины дня 21 августа. Затем по указанию Крючкова оно было прекращено, а все связанные с этим документы и материалы уничтожены.

19 августа 1991 года, около 11 часов, в процессе выполнения поставленной задачи свидетель Беда получил по телефону указание Крючкова отключить связь у трех абонентов: Ельцина, Силаева и Бурбулиса, которые пользовались телефонными аппаратами, установленными в здании ВС РСФСР в служебных кабинетах, а возможно, и на дачах. Около 12 часов он передал это указание Роганову для исполнения. 20 августа около 18 часов ему позвонил председатель КГБ РСФСР Иваненко и от имени президента РСФСР попросил восстановить отключенную связь. Доложив по телефону Крючкову об этой просьбе, сказал ему, что не имеет смысла держать отключенными только эти телефоны, с чем Крючков согласился и разрешил восстановить связь.
Этими показаниями опровергается утверждение обвиняемого Крючкова о том, что связь у президента России Ельцина Б.Н. была восстановлена по его инициативе.

Подтверждая эти показания, свидетель Тимофеева Е.В., работавшая заместителем начальника 6-го отделения 12-го отдела КГБ СССР, пояснила, что 16 августа 1991 года она была отозвана Зуйковой Л .А. из очередного отпуска и, дежуря с 18 августа посменно в качестве контролера, прослушивала телефоны Янаева и Лукьянова. Полученную при этом информацию устно докладывал Калгину, который порой просил оформить это письменно. 21 августа, примерно к обеду, прослушивание было прекращено, а с 18 часов телефоны абонентов были сняты с контроля.

ПОДГОТОВКА К ИЗОЛЯЦИИ ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ И ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ ЛИДЕРОВ

Готовясь к захвату власти и введению в стране чрезвычайного положения, участники заговора предвидели возможность противодействия осуществлению их замыслов со стороны демократически настроенных лиц, имеющих влияние на общественное мнение. Осознавая, что в этом случае потребуются жесткие меры, вплоть до ограничения свободы, в т.ч. и лиц, обладающих статусом народного депутата, Крючков предусмотрительно решил силами КГБ СССР установить за некоторыми из них наружное наблюдение. Основное внимание при этом было уделено президенту РСФСР Ельцину Б.Н.

Понимая, что задержание всенародно избранного президента России будет прямым свидетельством антиконституционности их действий, участники заговора предусматривали возможность склонить Б.Н. Ельцина к поддержке ГКЧП путем переговоров, и лишь на случай отказа — его изоляции.

Вызвав около 11 часов того же дня начальника 7-го Управления КГБ СССР Расщепова Е.М., Крючков приказал ему силами вверенного управления организовать отслеживание обстановки в г Москве и совместно с Прилуковым Е.М. определить круг лиц, влияющих на формирование общественного мнения, к которым необходимо будет принять меры. Помимо этого, касаясь мероприятий в отношении Б.Н. Ельцина, он приказал обеспечить их силами группы специального назначения «А» под командованием Карпухина В.Ф. Подробные указания на этот счет распорядился получить у Грушко В.Ф.

На совещании говорилось, что в момент посадки самолета Ельцина из Алма-Аты 18 августа группа «А» ГКБ СССР и подразделения ВДВ МО СССР должны нейтрализовать охрану Ельцина Б.Н. В случае отсутствия взаимопонимания доставить Б.Н. Ельцина в военно-охотничье хозяйство «Завидово», где и содержать под охраной необходимое время.

Однако понимая, что при проведении такой операции могут возникнуть непредвиденные осложнения, участники совещания принятие окончательного решения отложили до согласования с руководителями ведомств, о чем Расщепов и доложил Грушко по возвращении на рабочее место.

В течение того же дня Прилуков и Расщепов, выполняя указание Крючкова, определили круг лиц в количестве около 70 человек, за которыми в связи с их общественной деятельностью необходимо было установить наблюдение, подготовили их список и предоставили его Грушко, а тот, в свою очередь, Крючкову

...Следствием установлено, что утром 18 августа 1991 года, проводя совещание в Министерстве обороны, Язов распорядился подготовить охраняемое место в воинской части, расположенной в поселке Медвежьи Озера, для содержания граждан, которые будут задержаны органами КГБ СССР

Отрицал свое участие в подготовке этих мероприятий и Грушко В. Ф., заявив, что он не давал указаний Расщепову согласовать с Ачаловым вопрос обеспечения встречи Ельцина Б.Н. с представителями руководства страны.

Эти показания подтвердил свидетель Расщепов Е.М., пояснивший, что 17 августа 1991 года, около И часов, его вызвал Крючков и, находясь с ним наедине, предложил ему заняться отслеживанием ситуации и повысить бдительность в отношении наиболее экстремистски настроенных лиц, которые проявляли себя на митингах. Такое же указание было дано и Прилукову. Помимо этого, Крючков приказал обеспечить встречу президента РСФСР Ельцина Б.Н. с представителями руководства страны, задействовав группу «А», а конкретные указания на этот счет получить у Грушко.

Выполняя порученные задания, он несколько раз разговаривал по телефону с Прилуковым, обсуждая круг лиц, подлежащих контролю. Затем он зашел к Егорову А.Г, занимавшемуся составлением списка граждан, с которыми планировалось провести беседы. Просмотрев его, он дополнил несколько фамилий. <...>

В 12 часов дня он получил указание от Грушко связаться с Ачаловым и согласовать вопрос встречи Ельцина Б.Н. При этом Грушко рекомендовал Ачалову взять Калганова Ю.И. и Карпухина В.Ф. Примерно в 13-14 часов они выехали в Министерство обороны. В кабинете Ачалова находился, и Грачев П.С. Ачалов доложил собравшимся, что в воскресенье, 18 августа, намечается возвращение Ельцина Б.Н. из г Алма-Аты. В связи с этим планируется осуществить посадку самолета, на борту которого будет находиться президент РСФСР, вместо предусмотренного расписанием аэропорта «Внуково-2» на военном аэродроме «Чкаловский». Об изменении места посадки экипаж самолета будет уведомлен примерно за 40-50 мин. до посадки. После приземления начальник аэропорта под предлогом опоздания встречающих пригласит Ельцина Б.Н. в отдельную комнату, где с ним побеседует Язов. При этом Ачалов в ходе разговора поставил задачу, перед подразделениями ВДВ и группой «А» нейтрализовать охрану президента РСФСР, чем исключить нежелательные эксцессы: сопротивление, применение оружия. Поскольку участники совещания не смогли определиться в том, как Ельцин Б.Н. отреагирует на это и какие предпримет ответные действия, то окончательное решение принято не было.

ВСТРЕЧА НА ОБЪЕКТЕ «АБЦ»

Свидетель Егоров А.Г, присутствовавший на встрече, показал, что 17 августа 1991 года, около 18 часов, Крючков, Грушко и он на служебной машине марки «Мерседес» выехали на объект «АБЦ», где должна была состояться встреча Павлова, Язова, Ачалова, Варенникова, Бакланова, Шенина, Болдина, Крючкова и Грушко. <...>

Все приехавшие собрались в отдельно стоящей беседке, где был накрыт стол с легкой закуской, водкой и виски. <...> Крючков высказал предложение следовать к президенту СССР и убедить его временно передать свои полномочия Комитету по чрезвычайному положению, а самому отдохнуть в отпуске. Болдин одобрил это предложение, заявив, что Горбачев М.С. находится на пределе моральных и физических сил.

Далее Егоров А.Г. пояснил, что выйдя из беседки за водкой, он вернулся примерно минут через двадцать, и в это время собравшиеся обсуждали кандидатуры на поездку к президенту СССР в Крым. По ходу разговора он понял, что Шенин и Бакланов уже дали свое согласие. <...>

Павлов сказал, что лететь надо людям, представляющим реальную власть—армию, КГБ, и предложил войти в состав группы Крючкову или Грушко, на что Крючков возразил, сославшись на необходимость находиться в Москве и контролировать обстановку, а Грушко не был знаком с Горбачевым. Решили послать Плеханова как начальника службы охраны и лицо, хорошо знакомое с Горбачевым. Язов также сослался на невозможность его личного участия в вылете и предложил Варенникова с чем все согласились. (Боялись. А потом утверждали, что Горбачев все знал. А чего тогда боялись? — Ред.)

<...> В этот момент появился охранник и сообщил, что звонит из Крыма Горбачев и вызывает Крючкова. <... >

Обстоятельства, связанные с встречей на объекте «АБЦ» 17 августа 1991 года, объективно подтверждаются и следующими доказательствами: согласно изъятому журналу №259 учета соединений на коммутаторе «СК» станции ПМ связи «Форос», расположенной в п. Мухалатка, следует, что 17 августа 1991 года Горбачев М.С. с 17 час. 12 мин. до 17 час. 15 мин. разговаривал с Крючковым, т.е. в тот момент, когда последний находился на объекте «АБЦ».

Обвиняемый Крючков не отрицает то обстоятельство, что он разговаривал по телефону с М.С. Горбачевым, находясь на объекте «АБЦ». По его словам, разговор носил общий характер и детализировать его содержание не может: «...претензий к президенту я каких-либо не предъявлял, иначе говоря, с требованиями или просьбами не обращался. Наверное, потому что эти претензии еще не были четко сформулированы собравшимися. Обсуждение только началось. Работали над этими документами. Не был я уполномочен товарищами на то, чтобы информировать Горбачева о нашей встрече. По этой причине не считал возможным уведомлять президента о намечавшейся поездке». (Смолчал. Уже с документами ГКЧП на руках «претензий президенту не предъявлял». — Ред.)

Отвечая на аналогичный вопрос, свидетель Горбачев М.С. показал, что разговоры им по телефону велись постоянно с широким кругом лиц. Касались они различных служебных дел. С Крючковым говорил ежедневно, поэтому содержания разговора 17 августа он не помнит. С Янаевым он разговаривал практически через день, а с Болдиным — по нескольку раз в день. Однако предложений о введении чрезвычайного положения ни от кого из них не поступало. Ситуация, возникшая 18 августа 1991 года, явилась для него полной неожиданностью, поскольку 19 августа он намеревался возвратиться в Москву.

Этот момент весьма важен для понимания сути происходивших событий.

Поездка в Крым к президенту СССР, о котором шла речь на объекте «АБЦ», преследовала цель не информирования его о положении дел, а являлась составной частью заговора — переходом к открытым действиям по захвату власти. Подготовка носила тайный характер, и ставка во многом делалась на эффект неожиданности, что исключало возможность принятия М.С. Горбачевым каких-либо контрмер. С этих позиций объяснимо и поведение Крючкова, скрывшего от М.С. Горбачева то обстоятельство, что в момент разговора с ним собравшимися на объекте решались вопросы судьбы страны, отнесенные Конституцией СССР к исключительной компетенции высших органов власти. <... >

Новая газета,  20.08.2010

Ссылки по теме:

Михаил Горбачев. "Август. Путч". Из книги "Жизнь и реформы", глава 43.