Как все изменилось с той поры! Маленький крымский курорт Форос, где заговорщики держали его под домашним арестом, находится сегодня на территории Украины. Сегодняшним российским президентам приходится обходиться резиденциями, расположенными к востоку от Фороса – в Сочи. Горбачев же, давно покинувший свой высокий пост, вошел в мировую когорту «великих и добродетельных».

Но у него все тот же дружелюбный прямой взгляд, все та же располагающая к себе  манера поведения, что придала последним годам советского коммунизма "человеческое лицо". Горбачев, как и прежде, не любит, когда его прерывают – я хорошо помню это по тем долгим часам, что провела на партийных съездах и в советском парламенте. Ныне покойный советский министр иностранных дел Андрей Громыко был прав, когда пошутив, назвал Горбачева человеком с "милой улыбкой", но "железными зубами". Этот заслуженный государственный деятель по-прежнему чувствует себя во власти как в родной стихии.

Бывший советский руководитель приехал в Лондон на мероприятие, которое стало для него едва ли не ежегодным паломничеством, - летний раут в поддержку благотворительного фонда, основанного им в память о покойной супруге. Фонд Раисы Горбачевой финансирует программы лечения детей от рака. Цель фонда – строительство и оборудование специализированной клиники в Санкт-Петербурге, где одновременно может размещаться до 80 юных пациентов. По словам Горбачева, там проводится лечение, которое иначе было бы доступно лишь детям из семей российских сверхбогачей.

Раиса Горбачева, скончавшаяся в 1999 году от лейкемии, вызывала неоднозначную реакцию в Советском Союзе, что было связано с ее умением быть «первой леди» - почти в американском стиле, модно одеваться: тогда ведь у большинства советских женщин выбор был мизерным. Но она использовала свое положение, чтобы развивать благотворительность в стране, где государственное обеспечение, казалось бы, делало такую благотворительность ненужной. Отдельным направлением этой деятельности стало улучшение положения детских домов, которое зачастую было тогда весьма плачевным.

Михаил и Раиса встретилась во время учебы в МГУ. С тех пор они были практически неразлучны – что весьма необычно для страны, где так распространены ранние браки и скорые разводы. Смерть Раисы - после тяжелой болезни – стала для Горбачева невосполнимой утратой. Он живет в Москве, в его жизни большую роль играют дочь, внучки - и их семьи. Вывести его на разговор о Раисе невозможно - разве что мельком, в контексте темы благотворительности.

В целом, он больше склонен говорить о политике, объяснять свои тогдашние действия - этот  настрой, возможно, был вызван моим собственным упоминанием о том, что в период распада СССР я работала корреспондентом в Москве, а также тем фактом, что на нынешний год приходится много имеющих для него личное значение юбилеев: 25 лет с того момента, как он стал советским лидером и отцом перестройки; 30 лет со времени включения в состав Политбюро ЦК КПСС; 10 лет с момента избрания первым президентом СССР и вручения ему Нобелевской премии мира (так в тексте, последние два события произошли 20 лет назад – прим. перев.).

Он начал прямо с ответа на вопрос, который я на самом деле и не задавала: как ему удалось примирить свое многолетнее членство в рядах коммунистической партии и свою  приверженность идеям демократии. "Я демократ, - заявил он, - я бы сказал, социал-демократ". Он вступил в партию, когда еще учился в университете, поскольку  считал коммунизм великим направлением мировой мысли. Он спросил отца, следует ли ему вступать в партию. Отец, незадолго до этого вернувшийся с войны, давно уже был членом партии, равно как и дед Горбачева по материнской линии. Оба сказали, что вступать нужно. Его, как и положено, рекомендовали для вступления в партию. Но, добавляет Горбачев, "тогда я был другим человеком".

Однако он был – и по-прежнему остается, насколько позволяет его 79-летний возраст – энтузиастом,  который полностью погружается в любое начатое им дело. Карьера у него складывалась, по его собственным словам, почти безо всяких усилий. "Сначала я вступил в комсомол, потом стал подниматься по ступеням партийной работы, а потом оказался на самом верху".

Как и многие другие советские и российские реформаторы, Горбачев говорит о том, что первые крупные изменения в его мировоззрении произошли в 1956 году, когда Хрущев осудил Сталина, и в годы последовавшей за этим "оттепели". По словам Горбачева, он был близок поколению "шестидесятников", страстно желал перемен и со временем осознал, что серьезная реформа - "это вопрос  не только с людей, но устройства самой системы".

С такими идеями он пришел в Кремль, став в 1985 году главой Коммунистической партии. Сегодня, заявляет Горбачев, он обратился бы к социал-демократии, поскольку она способна " соединить капитализм … и социальные приоритеты". Но к капитализму он относится безо всякого пренебрежения. "Он действует как стимул, у него серьезные достижения, и отвергать его просто так нельзя".

Я подозреваю, что в глубине души у Горбачева осталось что-то от того ленинца, каким он был на посту советского руководителя, хотя он и признает, что отношения Ленина с демократией оставляли желать лучшего: "То, как он захватил власть, было, мягко говоря, не совсем демократично ". Но с точки зрения Горбачева, среди величайших достоинств Ленина были "мудрость и решительность", с которой тот признавал прежние ошибки большевиков и менял курс. "Представьте себе, в горячке событий, когда все шло вкривь и вкось, он сказал: "мы пошли неправильным путем, и нам надо пересмотреть свои воззрения на социализм". Так я пытался поступить с перестройкой, именно этому примеру я следовал".

Для Горбачева ясно одно: те битвы, которые он вел во имя перестройки и гласности – с консерваторами из партийной иерархии с одной стороны, и с напыщенным российским лидером Борисом Ельциным, с другой –  он переживает почти так же глубоко, как и тогда, в конце 80-х. Он не может простить Ельцина – не просто за его упрямое нежелание идти на компромиссы в момент распада Советского Союза, но и за тот "хаос", в который российский президент вверг страну, придя к власти. Это и "дикий капитализм", и "мгновенная приватизация", приведшая к тому, о чем Горбачев до сих пор глубоко сожалеет и называет "разграблением" страны.

Но в распаде Советского Союза  он винит и себя. Так или иначе, говорит он, мы (думаю, он имеет в виду немногочисленную группу кремлевских реформаторов) "должны были это предотвратить". Горбачев продолжает: "Но в основном я все же виню себя, даже сегодня". "Мы провели свободные выборы, осуществили политические реформы, попытались создать современный парламент,… а реальность оказалась такова, что коммунистическая номенклатура не выдержала проверки демократией и свободой".

Впрочем, при всей его самокритичности, его все же задевают некоторые нынешние оценки. "Люди критикуют меня за нерешительность, - говорит он, - но в целом, я думаю, что мы двигались слишком быстро. Страна с такой историей как наша должна была пойти эволюционным путем. Я говорил, что на реформы уйдет лет 20 или 30… Но когда гласность и перестройка начали набирать темп, закипели страсти, зазвучали призывы двигаться все быстрее и быстрее, - он ритмично стучит ладонью по столу, - идти вперед и вперед".

Согласен ли он в таком случае с нынешним премьер-министром Владимиром Путиным, который, будучи на посту президента, назвал распад СССР "одной из величайших геополитических катастроф XX века"?  , "Я думаю, - говорит Горбачев, - «что подобное выражение – некоторое преувеличение, но разрушение, распад Советского Союза – это то, что, безусловно, заслуживает обсуждения". По его словам, была не империя в классическом ее понимании. СССР создавался постепенно, и у него были "реальные достижения". «У нас 20 процентов населения – мусульмане, у нас живут люди, исповедующие все мировые религии, поэтому все было не так просто.  Разговоры о "дружбе народов" не были пустой болтовней. Она существовала. Я думал, что она будет действовать как сдерживающий фактор". Он считает распад Советского Союза "большим несчастьем".

Не разочарован ли он тем, как все получилось, особенно медленным прогрессом в деле модернизации России? "Нет, меня разочаровывает не это, - отвечает он, - меня разочаровало то, как следующая администрация (Ельцина) отказалась от эволюционных изменений и ввела шоковую терапию. В результате все развалилось: государственные структуры, армия, культура, медицина, образование… всё. Дестабилизация стала проблемой номер один".
Россия, считает Горбачев, все еще переживает мучительный период перехода к демократии. "Многое еще не решено, и были допущены ошибки. Я бы сказал, что мы прошли половину пути". Он положительно отзывается о первом сроке президентства Путина: "Думаю, это была глава нашей современной истории, которую следует считать крайне позитивной".

Однако его следующая ремарка была критической. "Ему надо было воспользоваться созданной им стабильностью и идти дальше по пути демократизации, - продолжает Горбачев, - вместо этого они начали копаться в истории разных стран, нашей, прежде всего… дабы доказать, что модернизация имеет наибольший успех при диктаторах, царях, королях и прочее. Это была ошибка".

По его словам, Путин только сейчас признал, что ничего нельзя сделать без демократии. "Если он станет поступать соответствующим образом, то он пойдет по правильному пути". Но Горбачев не намерен недооценивать трудности. "Мы не можем модернизировать экономику в отрыве от всего остального, нам надо модернизировать общество в целом… а сделать это очень и очень трудно".

Разочарование Горбачева – и сейчас, как прежде,  – вызывает и роль, которую сыграл Запад и люди, кого он считал «друзьями и партнерами».  Он вспоминает саммит "большой семерки" проходивший в июне 1991 года в Лондоне. Там он обратился с просьбой  – кое-кто сказал бы, с мольбой – о выделении финансовой помощи. "Одна Тэтчер, - отмечает он с горечью в голосе, - сказала тогда: "Послушайте, его надо поддержать". Андреотти согласился… но Джордж Буш, затем Коль, а затем японский премьер-министр сказали "нет". Буш, по его словам, "публично предупреждал людей, чтобы те не делали ничего, что могло бы подорвать позиции Горбачева. Но все эти люди – Чейни, Рамсфельд и Гейтс, нынешний министр обороны … решили сделать ставку на Ельцина. Думаю, они просчитались, когда отказались от Горбачева в пользу другого лидера».

А что сейчас? Бывший советский лидер активен на многих фронтах: экология и глобальные политические форумы, его собственный аналитический центр в Москве, Фонд Раисы Горбачевой, а также новая политическая партия, создаваемая им совместно с Александром Лебедевым – Независимая демократическая партия России. Он считает, что Запад по-прежнему допускает ошибки, причем это касается не только приближения НАТО к российским границам, но и нежелания обсуждать возможность выстраивания новой системы трансатлантической безопасности, которая включала бы и Россию.

Я напоминаю Горбачеву, что в своей речи на церемонии вручения Нобелевской премии мира в 1991 году он назвал себя оптимистом. Он до сих пор оптимист? "Конечно, - отвечает Горбачев, - как иначе я бы мог быть политиком?" Он также утверждает, что, несмотря на все конфликты и неудачи последних двадцати лет, достигнута одна исключительно важная вещь. В России, а также по всей Восточной и Центральной Европе "люди обрели свободу; а теперь им нужно учиться, как с этим стравляться". Это не всегда просто и легко, говорит Горбачев, но теперь каждый сам принимает решение о своей судьбе.

Наше время истекло. Я задаю последний вопрос. За кого Михаил Сергеевич будет болеть на чемпионате мира, учитывая то, что Россия не него не попала? И тут в нем просыпается дипломат: "У вас [Англии] есть шанс; возможно, и у латиноамериканцев или у немцев . Жаль, что не проводится Кубок мира по хоккею ".

Перевод:сайта INOSMI.RU
Редактура Константина Петренко