М.С.Горбачев: Моим друзьям, немецким журналистам

     В последние годы, особенно в связи с тем, что я возглавляю вместе с Лотаром де Мезьером российско-германский форум «Петербургский диалог», мне все больше приходится иметь дело с немецкими средствами информации. Само собой, прежде всего меня интересовало – и интересует – освещение происходящего в России.
К этой теме я возвращаюсь и в многочисленных интервью, и на пресс-конференциях, и на публичных мероприятиях (например, при вручении мне в прошлом году в Берлине премии доктора Гааза).
     О чем я говорил?
     А вот о чем: то, ЧТО пишется о России в Германии, и то, КАК это пишется, вызывает вопросы и недоумение.
     Я не зря особо подчеркнул – как пишется. Ведь сами факты, дающие повод для критики, часто берутся из реальной жизни или из наших газет. Кстати, эти газеты, бывает, выступают и покруче иностранных. 
     И тем не менее, когда присматриваешься к потоку публикаций в немецкой прессе, возникает впечатление – и  от него трудно отделаться – что налицо какая-то кампанейщина. Как-будто все пользуются одним монопольным источником, который содержит дюжину тезисов (в России отсутствует демократия; подавляется свобода слова; проводится коварная энергетическая политика; власть сползает к диктатуре – и т.д. и т.п.). Эти тезисы повторяются на все лады. За их рамками газетчиков, похоже, ничего не интересует.

     Мало того, кто «выбивается из строя», подлежит «наказанию». Так произошло недавно с тележурналистом и писательницей Габриэлой Кроне-Шмальц, которая выпустила книгу «Что происходит в России». Вопреки общему поветрию, она не ограничилась перечислением «темных сторон», а привела множество фактов из жизни нашей страны, которые не укладываются в «прокрустово ложе» модных в последнее время обвинений.
     Что же было дальше? Серьезные газеты сначала сделали вид, что не заметили выхода книги, а затем некоторые из них обрушились на автора с нападками, которые, прошу прощения, напоминали стиль «литературной критики» времен «холодной войны».
     Это лишь один частный случай. Но в нем отразилась тенденция. В чем дело? Откуда она взялась?
     Недавно я давал интервью немецкому журналисту. Он задал мне множество вопросов, на которые я постарался честно ответить. А под конец я задал ему один-единственный вопрос – об освещении немецкой прессой событий в нашей стране. Я спросил его: почему?
     Он не нашел четкого ответа. Мне показалось, что и ему самому не вполне ясно, откуда идет эта тенденция, хотя наличие ее он безусловно признал.
     В чем смысл этого моего обращения? Призвать писать о России хорошо, хотя у нас много плохого? 
     Нет.
     Просто надо понимать, что есть контекст Германии, и есть контекст России. Надо видеть, что Россия обречена преодолевать в своем развитии всевозможные «полосы препятствий». И перепрыгнуть их нельзя. Мы должны пройти весь этот путь.

     У нас серьезные претензии к нашим СМИ, к телевидению. Но у нас есть множество газет, которые сегодня практикуют гласность, пишут свободно. Внимательный наблюдатель не может не заметить, что, несмотря ни на что, идет процесс укрепления СМИ.
     В российской прессе я в последние недели не раз высказывал мнение, что после выборов нам необходимо будет реформировать электоральную систему, приблизить ее к требованиям демократии. Серьезных недостатков здесь немало. Но процесс обсуждения идет, Россия движется вперед, у нее одно будущее, и это будущее демократия.
     Если корреспондент, работающий в России, не замечает этих процессов, значит он предпочитает жить в «зазеркалье» стереотипов и клише. Значит, его не интересует по-настоящему, то что происходит в стране. Но, по-моему, нельзя быть корреспондентом в стране, которую ты не любишь и не уважаешь.
     Критика – необходимое лекарство. Но несправедливая, нетактичная критика со стороны воспринимается как нечто обидное людьми, которые только недавно почувствовали, что Россия поднимается с колен, что становится заметным медленное, но верное улучшение условий жизни.
     Не хотелось бы, чтобы из-за этого стало меняться в худшую сторону отношение русских к немцам. В последние десятилетия оно было стабильно хорошим.
     Не могу здесь не сказать: ни Горбачев, ни Коль, ни Буш и их коллеги не смогли бы осуществить столь мирно и быстро объединение Германии, если бы русский народ, граждане России, не прониклись – вопреки трагическим страницам истории – новым доверием к немцам и не поддержали право немцев на единство.

     На днях мой друг Ганс-Дитрих Геншер, бывший вице-канцлер и министр иностранных дел ФРГ,      прислал мне поздравление к очередному дню рождения.
     Он пишет: «В сегодняшней, полной неопределенности ситуации я часто обращаюсь мыслями к тебе.
     Пора возвысить голос за сотрудничество и создание доверия. Насколько трудно добиваться взаимного доверия, нам с тобой известно, вероятно, лучше, чем кому бы то ни было… Доверие очень ценная и хрупкая вещь. Мы востребованы в этом вопросе и здесь мы способны что-то сделать…»
     Это личное письмо, но думаю, оно имеет общественное звучание.
     Давайте дорожить взаимным доверием.

Михаил Горбачев
Москва, март 2008 г.