17 апреля 2006
М.С.Горбачев "Нельзя забывать урок от 26 апреля 1986 г."
В одной ракете СС-18 заключено 100 Чернобылей...
26 апреля 1986 года произошла крупная авария на Чернобыльской атомной станции (сейчас это территория Украины).
В первой половине дня состоялось заседание Политбюро, на котором были образованы правительственная комиссия и группа Политбюро по контролю за принимаемыми мерами для преодоления последствий аварии на станции, а самое главное — для решения вопросов, связанных со здоровьем людей, оказавшихся в зоне бедствия.
Кроме того, Академия наук сформировала группу ученых-ядерщиков (в их числе — академики Е. Велихов, В. Легасов), которая также немедленно направилась в район катастрофы.
В тот день Политбюро не имело в своем распоряжении информации, которая бы показывала истинную обстановку, сложившуюся после взрыва. Общим мнением членов Политбюро было: все освещать в рамках установившейся уже к тому времени в стране гласности.
Поэтому разговоры о том, что Политбюро утаивало информацию о произошедшем на Чернобыльской атомной станции, не соответствуют действительности.
Все наши попытки в первый и даже второй день получить информацию о масштабах катастрофы не увенчались успехом.
Я уверен, что правительственная комиссия и ученые не утаивали правду о случившемся. Они просто ее не знали. Что это так — достаточно убедительно подтверждает тот факт, что члены комиссии высокого уровня, посетив место аварии, где находится реактор, остались на ночлег в гостинице около Чернобыля. Во время ужина им давали обычную воду и пищу. Находясь вблизи катастрофы, они не использовали респираторов, как и все, которые там жили и работали.
Я из этого делаю вывод: если бы местная администрация или ученые знали о действительных размерах катастрофы, они никогда бы не допустили такого риска для членов правительства и всех, кто там находился.
И другой пример. Сначала все были уверены, что главные последствия катастрофы произойдут в Украине. Но оказалось, что больше всего пострадала Белоруссия. Отрицательные последствия распространились на Польшу и даже на Швецию. Именно от шведских ученых мир узнал о том, что произошло на самом деле на атомной станции.
В общем, получилось, что как будто бы руководство страны специально скрывает происшедшее. На самом деле мы первые полтора суток просто не владели информацией, и нам нечего было скрывать. А через день-два мы узнали о реальной ситуации случившегося. Произошла не просто авария, а взрыв атомного реактора. Но и то еще многое оставалось неясным.
Именно с неясностью сути аварии связано то, что люди занялись тушением пожара: заливали реактор водой. А ведь это только способствовало распространению ядерных частиц в атмосфере. Тем не менее по ходу прояснения случившегося начали приниматься адекватные меры и по защите людей, по их отселению из радиоактивной зоны. Были подключены более 200 медицинских учреждений для диспансеризации, через которую прошли около миллиона человек.
Была опасность, что содержимое ядерного котла проникнет в почву и через почву попадет в грунтовые воды и в Днепр, а значит, под угрозой окажется население и Киева, и других городов, расположенных на Днепре. Чтобы этого не произошло, были подключены инженерные войска. Были проведены работы по защите берегов. В зоне активного поражения была развернута дезактивация.
А самое главное — были использованы все возможности огромной страны, для того чтобы взять под контроль возникшую ситуацию на реакторе Чернобыльской атомной станции, в том числе проведена большая аналитическая и подготовительная работа по созданию саркофага для четвертого реактора.
Но, конечно, Чернобыль еще и еще раз показал, насколько важно продолжение политики гласности в стране. Я могу сказать, что с этой точки зрения время я стал делить на время до Чернобыля и после Чернобыля.
Цена Чернобыля огромна, и не только в человеческом измерении, но также и экономически. Еще и сегодня государства России, Украины и Белоруссии должны решать задачу по преодолению этой катастрофы.
Иногда говорят, что экономические последствия Чернобыля для СССР были так велики, что я больше не мог продолжать гонку ядерных вооружений. Но, как говорится, кто-то хочет притянуть это за уши, привязать к Чернобылю, преследуя при этом какие-то цели.
Всему миру известно мое заявление от 15 января 1986 года о сокращении войск и вооружений, в том числе и ядерных, и об избавлении к 2000 году от ядерного оружия. Но Чернобыль еще больше убедил меня в правильности такого выбора.
После Чернобыля еще более понятно, какими ужасными могут оказаться последствия применения ядерного оружия. Достаточно сослаться на высказывание ученых о том, что в одной ракете СС-18 заключено 100 Чернобылей.
И это придало мне силы и уверенность в правоте проводимой политики. И это в первую очередь привело к встрече в Рейкьявике, за которой последовало заключение Договора о сокращении ракет целого класса.
К сожалению, проблема ядерного оружия стоит остро и сейчас. Одни страны (члены «ядерного клуба»), обладая ядерным оружием, не очень спешат ликвидировать его, более того — продолжают совершенствовать. А другие, наблюдая за поведением этих государств, стремятся к обладанию ядерным оружием, считая, что монополия членов «ядерного клуба» — это угроза мировой стабильности.
Во всяком случае, 20-я годовщина Чернобыльской катастрофы обязывает нас не забывать урок, который был преподнесен нам — всему миру. И надо все сделать для того, чтобы была обеспечена безопасность на всех действующих атомных объектах, и в первую очередь — атомных станциях, и на основе сотрудничества были бы усилены поиски альтернативных источников энергии.
Кажется, события последнего времени говорят о понимании и важности уроков Чернобыля.
"Новая газета", 17-19.04.2006 г.
