О. Бакушинская "Мой Горби"

Двадцать лет назад череда полуживых генсеков сменилась приходом к власти Михаила Горбачева. А позавчера у нас тут вышел один концептуальный диалог по этому поводу с одним не самым глупым человеком, к тому же, увы, отражающим мнение большинства. Без Горбачева было бы лучше. Никто не знает, как именно было бы, все давно забыли очереди не то что за сапогами, а даже и за сыром единственного сорта «сыр», но уверены, что лучше.

Поэтому скажу только за себя, а тот, кто захочет, может присоединиться. Я редко кого так уважаю, как уважаю Горбачева. По причине того, что он мог вообще ничего не менять и на его век хватило бы. И распределителей с сосисками, и спецателье с костюмами, и нефти, и даже очень. Вон она как цена на нефть-то подросла...

Хватило бы огромной власти над огромной империей, и только дети дипломатов знали бы, что есть другая жизнь, и держались бы за должность машинистки в Париже всеми четырьмя лапами и еще одним местом.

В то, что начало происходить двадцать лет назад, было трудно поверить. Я тогда (я же обещала про себя) ответственно заявила: «Поверю в перемены, если напечатают «Доктора Живаго»!

Для меня тогда это было, очевидно, верхом свободы. Очень скоро я держала в руках свежий журнал. С заголовком «Борис Пастернак. «Доктор Живаго».

Я глубоко уверена, что знаю, почему он так невыгодно поступил. Каким-то чудом в недрах слякотного моллюска созрела жемчужина. Просто не для всех личные сосиски и личная власть оказались дороже свободы для каждого и правильной дороги для всех. Когда в пьесе «Лиса и виноград» только что освобожденного раба Эзопа обвинили в краже вазы, ему был предоставлен выбор. Признать себя рабом, вернуться к хозяину и, не обременяя себя непосильным трудом, в сытости продолжать сочинять басенки либо, в качестве вольного гражданина, за кражу быть сброшенным в пропасть. Эзоп только поинтересовался: «Где тут пропасть для свободных людей?» Такие экземпляры бывают. В том числе и в наш прагматичный век.

При чем тут пропасть? Видите ли, ваша ненависть ничуть не лучше. Началось все с костюмов и «поведения» Раисы Максимовны, которые нашим дамам наивно показались слишком вольными... Впрочем, это уж совсем печальная и высокая история - история Раисы Максимовны...

Я не думаю, что Михаил Сергеевич о чем-то жалеет. А мне почему-то стыдно. Он сделал для меня больше, чем любой другой правитель на моей памяти. Я его люблю, а не могу защитить.

"Комсомольская правда", 12.03. 2005г.