М.С.Горбачев "На меня похожих нет"

В среду исполняется 74 года Михаилу Горбачеву. Этой весной - 20 лет начатой им перестройке. Как бы к нему ни относиться, что бы ни говорить, он - величина абсолютная: историческая личность, Генеральный секретарь ЦК КПСС, первый и единственный президент СССР. И только для двух человек в мире знаменитый Горби, по его собственному признанию, "дед, и все". Об атмосфере в семье Горбачевых, о любимых внучках Ксении и Насте, о других малоизвестных сторонах своей частной жизни Михаил Горбачев рассказал в эксклюзивном интервью обозревателям ГАЗЕТЫ Марине Заваде и Юрию Куликову.

"Как же тяжело было отдавать внучку замуж!"

- И вы, и Раиса Максимовна после школы сразу уехали в Москву, в МГУ. Дочь, напротив, предпочла учиться в Ставрополе, поскольку "не хотела расставаться с родителями". Какая модель семьи кажется вам предпочтительнее сегодня - западная, когда дети, вырастая, стремительно и навсегда вылетают из гнезда, или наша, российская, где пуповина зачастую не обрезается вовсе?
- Истина посередине. Я убежден: для ребенка очень важно, чтобы рядом находились любящие мать и отец. Но и для родителей быть с детьми огромное счастье. Исходя из своего многолетнего опыта (что ни говори, у меня уже внучки взрослые), могу утверждать: в нормальной, дружной семье выигрывают не только дети (хотя в первую очередь они), но и родители. Вы спрашиваете: какая модель семьи кажется мне предпочтительнее? Сошлюсь на собственный пример. Мы с Раисой были очень самостоятельными - таковы наши натуры. Поженились, даже не поставив в известность родителей. Уже потом "наводили дипломатию", организовали два свадебных вечера - в моем селе Привольное и на юге Башкирии в селе Ермолаевка, где жили родители Раисы. Думаю, наше решение было правильным. Мечтали: во что бы то ни стало - отдельно, только отдельно. Сначала снимали маленькую одиннадцатиметровую комнатушку в частном доме. Затем несколько лет обитали в коммуналке, где на семь семей один туалет и кухня. Жили бедно, очень бедно, на грани... Иринку в два с половиной года пришлось отдать в детский сад. Возвращаясь вечерами, я, случалось, заставал мое семейство в слезах. Из-за загруженности на работе Раиса порой опаздывала забрать дочку, и та плакала: "Вы меня бросили". Зачем я это вспоминаю? По большому счету мне кажется, взрослые дети должны жить самостоятельно. Наверное, такая модель современна. Но как же мы нуждались - и, думаю, подобное происходит со всеми - в помощи старших! А этот вечный российский вопрос: где взять жилье для молодой семьи?! У дочки была другая ситуация. Когда Ирина вышла замуж за Анатолия, оба учились. Совместная жизнь с нами в хороших условиях была для них большим благом. Но потом дочь сказала, что хотят жить самостоятельно. Мы отнеслись с пониманием. Позже я узнал, что не все у них ладилось. Ирина считала, живя отдельно, возможно, удастся преодолеть недопонимание и размолвки. К сожалению, этого не случилось. Они разошлись.
Старшему поколению по определению хочется, чтобы младшие подольше оставались рядом. Но наступает время... Ой, как же было тяжело отдавать внучку замуж! А сейчас рад. Мы, конечно, общими усилиями создали предпосылки, чтобы молодые жили отдельно. Купили квартиру, помогаем материально. Есть такая возможность. Но они сами тянутся к независимости. Ксения уже работает, Кирилл заканчивает институт, подрабатывает. Я за то, чтобы дети становились самостоятельными. Пуповина не может быть вечной. Но узы ни в коем случае рваться не должны. Мы часто собираемся всей семьей. У нас теперь она, знаете, какая большая! На прошлый Новый год вместе ездили в Финляндию. И Варьку маленькую с собой брали. У родителей Кирилла перед самой его женитьбой родилась дочка. Говорят: "Ты уходишь..." Нет, сердечная связь не должна прерываться. Вот я формально один, а не чувствую, что забыт. Бывает, созвонимся с внучками и спонтанно отправимся куда-то.
"Дом там, в детстве, остальное - квартиры"
- Еще бы, такой дедушка!..
- (Смеется.) Это со стороны "такой дедушка", а для них - дед, и все.
- А могли бы жить большим кланом - три поколения вместе?
- А что? Я бы не возражал. На даче могли бы...
- Расскажите о нынешнем укладе вашего дома.
- Сейчас я провожу больше времени на той государственной даче, где мы поселились вначале, переехав из Ставрополя в Москву. После отставки в 1991-м было предложено немедленно в течение 24 часов покинуть резиденцию на улице Косыгина и президентскую дачу. Снова оказались тут. Положено, закрепили. Дача старая, бюрократическая. Раиса ее терпеть не могла. Она все делала, чтобы было какое-никакое ощущение дома. Наполнила казенное жилье, так сказать, семейным, человеческим духом. Как все было при ней, так и осталось. Я ничего не трогаю. У нас просторный кабинет, разделили его стеночкой: по одну сторону стол жены, а рядом я. У дочери тоже была квартира на Косыгина. Но она не смогла там жить: говорит, тяжело - продала. Недавно Ирина купила небольшой дом в пяти минутах езды от меня. Они там сейчас с Настей. Видимся каждый день. Ирина подарила мне велотренажер, беговую дорожку с контролем пульса - на случай если что-то помешает выйти в лес на прогулку. Каждое утро хожу по шесть километров. Встаю в семь-восемь. Часовая зарядка - и на воздух. Надо себя поддерживать. Ложусь по старой привычке в два. Закрою глаза и отчего-то вижу Привольное, сад, степь. Дома моего детства давно нет, сад распахан, а я до сантиметра могу все восстановить в памяти. Чем старше становлюсь, тем мне яснее: дом - там, остальное - квартиры. Прекрасная есть песня у Софии Ротару: "Родительский дом - начало начал..."

"У привилегий есть оборотная сторона - казенность"

- Большую часть детства Ирина провела в скромном советском антураже: ясли, детсад, родители с утра до вечера на службе... Внучки Ксения и Настя уже коренные москвички, с пеленок познавшие привилегии высшей партийной номенклатуры: повара, телохранители, гувернантки... Было?
- Все это было. Охрана есть и сейчас. Однако у номенклатурных привилегий существует оборотная сторона: казенность, от которой никуда не денешься. Посторонние люди в доме. Неприятно же. Но и мы к ним, и они к нам привыкли, привязались.
- Не закрадывалось опасение, что девочки, растущие, как ни крути, в атмосфере избранничества, могут вырасти избалованными, высокомерными, черствыми?
- Мысли не приходило никогда. Мысли появляются в зависимости от ситуации. А у нас случаев не было. Тут все идет от семьи. Решающее значение имело поведение деда, бабушки и мамы, их пример. Я рад, что Ирина многое переняла от матери и добавила от себя: в доме демократичная атмосфера, все равны, и чем меньше человек, тем больше у него прав. И девчонок Иришка воспитала в духе свободы. У Ксении и Насти доверительные отношения с матерью. В Париже на балу дебютанток старшую внучку спросили: «Кто твоя лучшая подруга». Она ответила: «Мама». Со сной внучек хватает, чтобы обсудить вопрос, минут на пятнадцать-двадцать. Полчаса – предел…
- Видимо, потому, что вы мужчина…
-...А с мамой шепчутся по два-три часа. Ну и отлично. Они с ней обращаются даже вольно, меня это задевало. Потом думаю: я старею, чего-то не понимаю, формация моя еще та...
Откуда внучкам быть черствыми? Наши теплые семейные отношения всегда были у них на глазах. Маленькими они в первую очередь ощущали это. И, вероятно, полагали, что так вообще устроен мир. Ксении было десять лет в 1990 году, они с Раисой стояли на гостевой трибуне Мавзолея, а мимо шли демонстранты с оскорбительными плакатами в мой адрес. Я повернулся и ушел. Ксюшка всхлипывала, повторяла: "Дедуля, за что?"

"Женщина - это другая цивилизация"

- Набоков считал, что нежность, обожание родителей помогли ему выстоять в испытаниях, впоследствии уготованных судьбой. Это, знаете, как горбы у верблюда - запас, из которого, когда жизнь оборачивается нестерпимыми сторонами, можно черпнуть живительной прочности. Так что, на ваш взгляд, важнее - чтобы наши дети не оказались растерянными перед сегодняшней жесткой действительностью, эдакое искусственное закаливание, или защищающая аура любви?
- Какое еще закаливание?! Сегодня идет такая закалка, что с ней надо покончить.
- Речь о благополучных семьях...
- А мы должны с вами говорить в целом. Я за то, чтобы в рамках государственной политики сделать упор на семью, выйти на другие критерии по отношению к женщине, детям. Надо расширять сеть медицинских учреждений матери и ребенка, совершенствовать их работу. Вместо этого в прессе промелькнула идея - закрыть. Это какая-то пятая колонна, я бы ФСБ поручил разобраться, кому такие дурацкие мысли приходят на ум... Просто стыд: на ребенка 70 рублей в месяц дают. Это ж чуть больше двух долларов. В голове не укладывается. По-моему, много плохого в стране происходит из-за того, что игнорируют семью. Ее необходимо всячески стимулировать. Это дело государства. Правильно сказано: "Семья - ячейка общества".
- Было что-то такое у Маркса или у Энгельса.
- У Энгельса я хорошо запомнил, что женщина - это другая цивилизация. Если ее понять (смеется), будешь правильно себя вести. В общем, как говорят антиглобалисты, другой мир возможен.
- А переходя от целого к частному?
- Переходя отвечу: доброты к детям слишком много не бывает. У меня такая натура - очень нравится общаться с маленькими. Очень. Но не сюсюканье взрослых готовит их к жизни. Дети должны расти в естественной, а не искусственно созданной среде. И самое главное - уважать надо маленького человека. Не обращаться с ним, как с игрушкой.

"Высокопоставленных детей не бывает"

- Раиса Максимовна была требовательна к внучкам?
- Праздность она точно осуждала. Сплошная учеба! Где только Ксения и Настя не экспериментировали - в музыке, балете, спорте... Раиса на редкость требовательный человек. Это распространялось на всех. Расти в особой семье для девочек по-своему было нагрузкой. Скажем, существовала договоренность, как вести себя в случае обращений. Позицию выработали определенную: через детей каналов в принципе быть не может. Ребят в ответ на просьбы научили говорить: "Идите в ЦК, Кремль, есть приемные, встречайтесь, передавайте письма. Мы не уполномочены, не имеем права. Более того, нам запрещено". Тут жестко. Вообще же Раиса нежно обращалась с девчонками. Возилась с ними много и не уставала. Они ее обожали. Даже по одному этому Ирине с Анатолием следовало от нас уехать. Есть мать, отец. А бабушка отнимает. (Смеется.)
- У вас оставались силы и время на внучек в бытность генсеком и президентом СССР?
- Девчонки родились, когда я был на очень большой работе. Особенно младшая: меня избрали уже Генеральным секретарем ЦК. Нагрузка колоссальная. Домой возвращался в десять, час мы с Раисой гуляли, затем снова садился за письменный стол. Оттуда привычка ложиться не раньше двух. Но по воскресеньям старался выкроить время. Всегда были в запасе ракетки, биты, мячи. Движение в семье приветствовалось. Волейбол там, велосипед, пинг-понг...
- А с другими детьми ваши внучки общались?
- Да. В детсаду.
- Им-то зачем детский сад?
- Видите ли, встает проблема, что для правильного развития нужен коллектив ровесников. Нельзя контактировать только со взрослыми. А это была небольшая группа в районе Жуковки.
- Высокопоставленные дети?
- Высокопоставленных детей не бывает.
- Бывают дети высоко поставленных родителей.
- Да все нормально. Никакой иерархии. Я там бывал на елках, утренниках. И будучи генсеком, и президентом. С трудом, но изыскивал возможность. Это позже, когда стал не у дел в государстве, свободное время появилось. Внучки как раз подросли. Они нас с Раисой куда-то тянули, мы - их. Москва в этом смысле дает варианты.

"Своим внучкам я редко читал сказки"

- Прошлой зимой вместе с Софи Лорен и Биллом Клинтоном вы стали лауреатом премии Грэмми за исполнение сказки "Петя и Волк". А внучкам получалось читать сказки?
- Это было огромное удовольствие заняться творчеством для ребят. Я рассматривал предложение как поощрение политика. Что-то внутри шевельнулось, будто внучки снова маленькие. По-моему, благодарить надо тех, кому пришла мысль пригласить нас в замечательный проект. А мы еще премию отхватили престижную. Своим внучкам я редко читал сказки, хотя в доме их много. Детвора моя читающая, особенно Настена - читающая потрясающе. В поездках мы с женой обязательно заходили в книжные магазины, привозили домой необычные детские издания. А младшая к нашему возвращению готовила семейную стенгазету. Где-то же они спрятаны, те газеты. Раиса так ими гордилась.
- Почему-то кажется, что в силу занятости вы были более снисходительны, чем Раиса Максимовна, любовно потакали внучкам. Или мы ошибаемся?
- Я в принципе либерал. (Смеется.) Демократичный человек. Ясно, что потакал. Нотации в доме были совсем не приняты. Что-то не так - ну, скажешь, и все. Целую программу что ли разворачивать?
- Как люди, склонные к систематизации, формулировали ли вы с Раисой Максимовной для себя принципы воспитания? Не похоже, что для вас это спонтанный процесс.
- Ничего мы не формулировали. Живой поток. Внутри него что-то корректировалось. Семья, любовь, работа, уважение к личности - приоритеты витали в самой атмосфере.
- В вашей семье наверняка хранятся знаковые сентиментальные предметы, связанные с детьми. Какие?
- Жена вела записи, наблюдая, как растут Ксюша и Настя. Есть папки с их рисунками, тетрадками, первыми выражениями, письмами. Надо бы найти. Не знаю, удастся ли. Это не так просто.
- Разве у вас непорядок в бумагах?
- У меня теперь, как у Маркса, вот такой беспорядок. (Машет руками, изображая кавардак.)
- Но вы в нем хорошо ориентируетесь?
- Маркс-то - хорошо, а я не очень. (Смеется.) Не так давно выставку готовили в Фонде. Ирина забрала разные мои документы, ордена, партбилет, учетную карточку, удостоверение президента, награды всякие - отечественные и зарубежные. Но у меня есть свой архив. Личный. Там храню прядь первых Иришкиных волос, роддомовские бирочки. Никому не отдаю.
- Видите ли вы во внучках некое продолжение Раисы Максимовны? Кто больше похож на нее - Ксения или Настя? Внешне? Характером? Чисто по-женски?
- Они очень близки ей были. И она им. Просто очень. Внешнего сходства и, так сказать, установок жизненных больше, конечно, у самой Ирины. Ксанка тоже по натуре сильно напоминает Раису. А Настя уже немного другая. Но и не в меня. На меня похожих нет.
Они все три многое от Раисы восприняли. Следят за собой. Я это в жене поощрял. Был ее первым ценителем. Она что-нибудь примеряет: "Посмотри, тебе нравится?" Моя честность проявлялась в том, что если хорошо, то хвалил: "Здорово!" А если не нравилось, говорил: "По-моему, ничего". Больше она эту вещь не надевала. Никогда не видел ее утром взлохмаченной: "Я сейчас, сейчас". И за дверь, в ванную. Приятно. А я не такой. Ксения даже бабулю превзошла. Ирина такая же. Этот мир - наряды, маникюр-педикюр - для меня был понятным. И сейчас понятен. У меня огромное преимущество: вокруг всегда были женщины - Раиса, Ирина, две внучки.

"Столько было маленьких форосов, попыток унизить"

- Помните, у Толстого после родов Кити Левин впервые видит ребенка и испытывает мучительный страх - "сознание новой области уязвимости".
- Нет, у меня реакция на то, что происходило и с Раисой, и с Ириной, - счастье. Все обошлось. Все живы и здоровы. У Толстого - просто литературное обрамление.
- Это не литературное обрамление. Психологизм.
- Откуда вы знаете?
- Если вдуматься, гениальная мысль.
- А другой гений сказал: все надо подвергать сомнению.
- Ладно. Но вы не дослушали. Как случившееся в Форосе и позднее отразилось на внучках? Насколько острее воспринималась трагедия из-за того, что била не только по вам, но и по самому уязвимому месту - по близким?
- В Форосе был самый опасный момент. Конечно, он воспринимался в стократ тяжелее оттого, что рядом оказалась семья. Когда приехали заговорщики, эти пигмеи, я вынужден был подготовить Раису: "По-всякому может обернуться, ничего не исключено. Из русской истории мы это знаем. Но нельзя мне пойти на уступки". Она сказала: "Мы с тобой". От внучек решили все скрыть. Они не должны были ничего почувствовать. Купались, загорали, читали, маленькую занимали игрушками. А на душе... Потом уже, когда ребята, Ирина с Анатолием, по Sony поймали сообщение Би-би-си, что гэкачеписты хотят показать Горбава Ельцину, чтобы тот убедился в его недееспособности, Раиса запаниковала: Значит, что-то собираются сделать. С этого момента у нее страх, растерянность, неадекватность. Она вдруг стала повторять: "Где тебя спрятать? Где тебя спрятать?" Ксенька начала догадываться и плакала. У Раисы повисла рука - то ли мозговой спазм, то ли микроинсульт. Дальше пошло, и пошло, и пошло. В последующие два года у нее - кровоизлияние в оба глаза, почти потеряла зрение на одном. Боялась оставаться без меня. Брал ее в поездки, хотя физически Раисе это было не по силам. Я чувствовал, что надо постоянно быть рядом. Без сомнения, все случившееся ее убило.
-Форос - тут понятно, а потом, все годы, когда Ельцин был у власти, вы чувствовали опасения за семью, был холодок, что всякого можно ожидать от вашего непредсказуемого антагониста?
- Ну нет, я все-таки не допускал, что Ельцин пойдет на нечто из ряда вон. Политика есть политика, бывают острые моменты, расхождения, можно бороться, но надо оставаться людьми. Тем не менее столько было маленьких форосов, попыток унизить. Ельцин, казалось, этим просто болен. Такая мстительность! То, что мы испытывали почти десять лет под его, так сказать, крылом, я Борису простить не могу. Все, как под током, дергалось. То с помещениями, то с машинами, то с командой. То меня тащили на суд над КПСС. То мы были невыездными. Лишь смерть Брандта Горбачевых из этого качества вывела. В Европе до скандала дошло.

"Я задубел - не пробьешь"

- Но вам удавалось сохранять невзвинченную, ненервозную атмосферу в доме? Не возвращаться вечно к случившемуся, не копаться в прошлом?
- Переживания были. Не проходило дня, чтобы в куче газет, которые я выписывал, не появлялась какая-нибудь пакость. (Я всегда читаю газеты; телевидение все больше и больше не хочется смотреть.) Но я-то задубел - не пробьешь; не изобретен еще тот снаряд. А главная читательница, пока я до дачи доезжал, уже все знала. По лицу видел ее настроение. Били-то по мне, а попадали в Раису. Что говорить! Семью сильно задевало происходившее. Дома не было запретов: каких тем касаться, каких - нет. Молодежь, правда, на многое уже не обращала внимания, а мы, конечно, так не могли. Спуститься с политического Эвереста, раскинуть палаточку и безмятежно дышать свежим воздухом? Не получается. Это судьба - идти до конца. К 20-летию перестройки опять негативные выбросы пошли. Я многое осмыслил и остался на прежних позициях: стране следовало идти по социал-демократическому пути. Медленно, лет 25-30 накапливать потенциал демократии, создавать рыночную инфраструктуру. Не нужна была коммунистическая модель с ее тоталитарным режимом, но и дикий капитализм - не тот выбор. Жаль, перестройка оборвалась. Началась другая стратегия. Что меня всегда удивляет, так это то, что через запятую склоняют Горбачева и Ельцина, обещают рядом повесить. Да не хочу я с ним рядом висеть! Хоть бы на разных столбах, что ли. (Смеется.)

"Какая чепуха, что Раиса вмешивалась в политику!"

- Ваш бывший референт рассказывал, что в конце 1991-го были предложения арестовать "беловежскую тройку" как заговорщиков. Советовали для этого использовать роту почетного караула. Однако вы не захотели прибегнуть к силе. Скажите, Михаил Сергеевич, в те драматические дни вы нуждались в утешении, сочувствии родных? Или крушение легче было бы пережить в одиночку?
- Силовой вариант существовал. Я его рассматривал. Одержи верх это решение - Ельцина ждала бы другая судьба. Отправили бы его подальше от русской земли, пусть бы грелся и пил экваториальные напитки.
- На Кубу?
- Зачем? За Кубу! В банановую республику - бананы заготавливать... Но я не стал цепляться за власть. Отклонил все это. Для меня было принципиально - без крови! Семью не впутывал. В такие вещи близких не посвящают. Да они перепугаются, если им рассказывать обо всем, что решалось на политбюро, в Кремле. Какая чепуха, что Раиса вмешивалась в политику. Полное незнание ситуации. А главное - она всю жизнь ненавидела политику. Однако ж разделила все. Семья уникальную проверку прошла, такое единицам выпадает. Меня не выбило из колеи, утешать было не надо. Просто они находились рядом, я же им небезразличен.
- Уходя из Кремля, вы заметили, что всей правды не расскажете никогда. Но время идет. До какой степени вы откровенны со взрослыми внучками?
- Им в первую очередь самый минимум надо знать. Думаете, почему мне выделили охрану? Я, что ли, властям нужен? Нет. Стерегут как носителя государственных тайн. Во всем мире никто из бывших президентов, премьер-министров не может всего сказать. Некоторые секреты навечно закрыты.
- Но Ксения и Настя в силу особых семейных обстоятельств интересуются политикой?
- Нет.
- Расспрашивают о событиях 80-х - начала 90-х?
- Для чего расспрашивать? В семье и так все живо помнится.
- Что они думают о Ельцине?
- Они о нем не думают. Эта тема в наших разговорах не присутствует. Не при-сут-ству-ет!
- Внучки вас оберегают?
- Я их оберегаю. Успеют еще столкнуться с подлостью. Разочароваться в каких-то людях. Тем более не только на моем примере - из художественной литературы знают, как может предать ближайшее окружение.
- Вы не желали бы им политической карьеры?
- Что, это лучшая карьера? Я сам трижды из политики хотел уйти... Некоторые прочитают эти слова и скажут: "Вот черт возьми! Жаль, что не ушел" (смеется). Кстати, кто у нас хорошо разбирается в политике - это Ирина. Она умница. Все тонко подмечает, ухватывает суть. Говорит мне: "Боже мой! Куда мы катимся? Те же грабли". Ее тянут то в социал-демократическую партию, то в ассоциацию женских организаций, то еще давай куда-то... Но она железно стоит: "Ни за что! С нас хватит". Аж в дрожь бросает: настрадались.
- Чисто российская пословица: яйца курицу не учат. Но вы, Михаил Сергеевич, "гражданин мира" и наверняка без раздражения относитесь к тому, что наступает момент, когда повзрослевшие дети больше сами влияют на старших, нежели позволяют влиять на себя. Вы поддаетесь влиянию внучек?
- Дети с момента рождения на тебя влияют. Одно появление ребенка на свет переворачивает жизнь. Он ведь главным становится. В семье теперь такая главная - Варька, сестра Кирилла. Ой, как она заговорила! Недавно сделала первое важное заявление, что любит "маму, папу и Родину". Каждый у нас претендует на общение с ней... А уж выросшие дети вдвойне воздействуют на твои предпочтения, вкусы. Стесняться тут нечего.
- Внучки советуют вам почитать кого-то из современных авторов, послушать модные музыкальные диски, посмотреть фильм на видео? Иными словами, "развиться"...
- Не так чтобы специально говорят: "Хочу тебе посоветовать". Но мы часто вместе слушаем диски, девчонки о любой музыкальной группе могут рассказать все. Для меня это удовольствие, хотя названий не запоминаю. Ирина - та, по-моему, на сто процентов. Она с дочками и на "Горбушке" бывает. А едем в отпуск - берет с собой штук 30 видеокассет. Всей компанией смотрим. В эти студенческие каникулы (я свой график обычно подстраиваю) в Приальпье с нашей семьей были родители Настиной однокурсницы. Ирина с ними дружит. Образованные люди, современные бизнесмены. Теперь это и мои друзья. Они моим обществом вроде довольны (смеется).
- Внучки унаследовали честолюбие Раисы Максимовны, ее перфекционизм?
- У нас, за исключением Ксанчо, все медалисты. Ксанке балет помешал, у нее обострилась травма, пришлось уйти в общеобразовательный колледж. Ломка такая была, но все-таки хорошо закончила. Мы никогда детей в учебе не подгоняли. При этом у Ирины - золотая медаль, у Насти... Точно, по стопам Раисы пошли. У меня-то медаль серебряная. Из-за немецкого. У внучек, наоборот, к языкам явный вкус. По-английски отлично говорят, французский знают, Ксения - еще испанский. А Настя съездила с Ириной в Берлин и решила изучать немецкий. Мы ее сразу на лето отправили в Гамбург, погрузили в среду. Она учится в МГИМО на журфаке.
- В вашей семье не так давно появился еще один мужчина - муж Ксении. Как прошла церемония знакомства?
- Сначала Кирилл просто приезжал ко мне с Ксюшей. У Ирины-то часто бывал. Он с моей внучкой учился в МГИМО на одном факультете - международной информации, только на курс младше. Хороший парень. Однажды заходит: Михаил Сергеевич, то-то и то-то... В общем, насчет руки, просит у меня согласия. Я говорю: "Зеленые вы, по-моему". Он сразу контраргумент, видно, заранее подготовился: "Когда вы с Раисой Максимовной поженились, вам было 22, а ей 21". Что тут возразишь? Они в отличие от нас с Раисой еще разрешения спрашивают. Я сказал: "Смотрите, ребята, решайте сами. Если вы достаточно верите друг другу, никто вам не станет мешать". Ну очень они сошлись. И семьи наши сдружились. Там тоже рады. Вадим Юрьевич Солод и его жена Лена - замечательные люди. Дед Кирилла - капитан первого ранга. И отец - капитан первого ранга. Кирилл родился на Севере.
- Он, как и Ксения, по части пиара?
- Вроде так. Внучка тут мне вручила свою визитку: "Ксения Солод, PR- менеджер". Она проходила практику в "Видео Интернэшнл". Взаимно понравились. Теперь там работает. А недавно ее повысили, обязанностей добавилось.

"Главное, чтобы не было никакого зазнайства"

- Как бы трудно ни сложилась ваша судьба, сколько бы невзгод ни выпало на долю, у внучек уже не отнимешь принадлежности к истеблишменту. Участие в парижском бале дебютанток сначала Ксении, а потом Насти - только маленькая мета кастовой принадлежности. По вашим наблюдениям, внучки щепетильно относятся к репутации клана Горбачева?
- Они этим не грузятся. Тем не менее знают, к какому "клану" принадлежат. И не подводят.
- Для них существуют какие-то табу, неписаные правила в связи с причастностью к громкой фамилии?
- Главное, чтобы не было никакого зазнайства. Впрочем, у детей демократизма даже больше, чем у старшего поколения.
- Их круг общения можно назвать замкнутым?
- Ни в коей мере. Понятие "люди нашего круга" в семье не приветствуется. Начать с того, что Раиса Максимовна чувствовала себя неуютно среди жен членов политбюро. Сходила на их "тусовки" и поняла, что нормального общения быть не может. Изумлялась: "Представляешь, они часами в карты играют". Больше поддерживала отношения с однокурсниками. И у Ксении с Настей подружки со школы, из института. Меняются вещами, друг у друга ночуют. Но - вспомнил! - есть одно правило. Оно неписаное, однако жестче писаного: все мы должны знать, кто где находится. Хорошо, мобильные телефоны появились. Правда, тут надо следить, чтобы расходы не были чрезмерными (смеется). Шучу. Будем жить - будем помогать. Нам бы с Раисой в молодости такая поддержка. Но что мне импонирует: внучки нацелены трудиться, а не прохлаждаться. По дому многое умеют. В последнее время Настя стала ближе к кухне. Подкалываю: "Начинаешь изучать, как готовить? Наверное, серьезно влюбилась?"

"Внучкам особенно понравилось на ранчо у Теда Тернера"

- Ксению и Настю приглашают погостить ваши высокопоставленные зарубежные друзья? Наподобие того, как Берлускони на своей фешенебельной вилле принимал дочек Путина?
- Пару лет назад семьей мы гостили у Буша-старшего. У Геншера жили, Гельмута Коля - когда еще его супруга была жива. С Раисой и Иринкой несколько раз нас тепло принимала семья президента Миттерана. А внучкам особенно понравилось на ранчо у Теда Тернера. Сидим как-то за огромным обеденным столом, сколоченным из неструганных досок, он спрашивает: "Слушай, Михаил, ты мне скажи: что ты вдруг от коммунизма отказался?" С тех пор я к нему обращаюсь не иначе как "Товарищ миллиардер". Еще был забавный момент. Наловили вместе в его пруду уйму рыбы. Тед говорит: "Азарт удовлетворен? Теперь отпускаем в воду. Мы же не живодеры. Природу надо беречь". По-моему, они будут опять сходиться с Джейн Фонда. Он переживает, и оба - "зеленые".
- А когда у вас в гостях мировые знаменитости, внучки присутствуют?
- По-разному. Они ведь заняты. Но если это не политик, а, скажем, Пол Маккартни - обязательно.
- Какова обычно реакция публики на ваше появление с Ириной, Ксенией и Настей в общественных местах? Знакома навязчивость папарацци?
- Почему всех фотографов считать папарацци? У них своя работа. Лично я нормально отношусь к тому, что людям интересны Горбачевы. Если начну капризничать, с моей стороны это будет кокетством. Но у нас, вы знаете, плюрализм. Ирина, как правило, избегает фотографирования.
- Михаил Сергеевич, 2 марта у вас день рождения. Раиса Максимовна всегда по этому поводу дарила вам фиалки. Очень южные цветы - в память о счастливом первом годе супружества, проведенном на теплом Ставрополье. Кто-то в семье продолжает эту традицию?
- Ирина... А с Раисой связан такой случай. Мы обычно старались в этот день быть дома, а тут оказались в Лос-Анджелесе. Март, там в это время очень тепло. Жена начала волноваться, искать фиалки, чтобы я утром, проснувшись, их увидел. Перевернула вверх дном весь Лос-Анджелес, нет нигде. Тогда наши друзья-американцы нашли фиалки в горшочках, срезали и отдали счастливой Раисе. А несколько веточек оставили себе, положили в книгу засушить... И вдруг Раисы Максимовны не стало. В день моего 70-летия приезжают американские друзья с подарком: те самые засушенные фиалки на бархатной подушечке, в рамке. Мистика (пауза). Как будто прямо от Раисы... Я вам покажу. Они всегда передо мной на столе.

Газета "Газета", 1.03.2005г.