Арчи Браун. Ответ на статью Сергея Роя

Я не совсем понимаю, почему газета «Московские новости»  считает нужным публиковать основанные на домыслах и субъективном восприятии хроники последних десятилетий СССР Сергея Роя. Последняя его статья показывает недостаток знания соответствующей литературы, будь то мемуары ключевых российских и британских политиков, или основные ученые труды. Как результат, в ней содержатся фактические ошибки и вводящие в заблуждение утверждения.

Первой ошибкой Сергея Роя стало предъявленное им Горбачеву обвинение в том, что, тот, по сути, лгал, говоря, что читал «Тюремные тетради» Грамши в доперестроечный период, поскольку книга, куда они были включены, не публиковалась в СССР. Я поражен тем, что Рой, по-видимому, не знает, что книги, которые были ему недоступны, публиковались очень ограниченными тиражами и были доступны только для людей в самых высоких эшелонах номенклатуры. Их могли заказывать члены Центрального комитета, но немногие секретари областных комитетов пользовались этой возможностью. Горбачев, который в 1970-х находился в Ставрополе, был один из немногих, кто это делал. Он читал не только Грамши, но и работы некоторых еврокоммунистов той эпохи, а также переводы работ западных политиков. Среди них был трехтомник истории СССР Джузеппе Боффы, а также статьи Брандта и Миттерана.

С олимпийских высот московского интеллектуала Рой решил «подвергнуть сомнению то, что человек с широтой ума Горбачева мог многое понять в этих текстах, даже если он их и читал». Очень жаль, что Сергей Рой не читал книги «Разговоры с Горбачевым: о перестройке, «Пражской весне» и перекрестках социализма» (Columbia University Press, New York, 2002). В этих записанных диалогах с его близким другом, ныне покойным Зденеком Млынаржем Горбачев упоминает «белые книги», которые переводило издательство «Прогресс», в том числе и книги Грамши и Боффы. Более того, о высоком интеллектуальном уровне беседы говорят и рецензенты книги «Разговоры с Горбачевым». Горбачев  абсолютно уверенно отстаивает свои позиции в дискуссии с Млынаржем, который был ведущим теоретиком «Пражской весны» и человеком исключительного ума – по признанию даже его недругов. В моем предисловии к той книге я цитирую слова Млынаржа (которого я впервые встретил в Праге в 1965 году), сказанные им мне в 1979 году в качестве характеристики Горбачева – «антисталинист, человек умный и широких взглядов». Эти беседы Горбачева и Млынаржа были записаны в середине 1990-х и опубликованы на чешском и английском языках. К сожалению, они до сих пор не появились в виде книги в России, хотя записанные диалоги и велись на русском.

К несчастью, некоторые московские интеллектуалы – Сергей Рой относится, видимо, к их числу – не способны найти разницу между акцентом и произношением с одной стороны и умом и эрудицией с другой. Мы находим признаки подобного московского снобизма в упоминании Роя о «сильном ставропольском акценте» Горбачева. (Конечно, в Москве много интеллектуалов, чьи достоинства умаляются в меньшей степени, но уже устаешь от слишком частого упоминания особенностей акцента Горбачева и произношения им отдельных слов, которые остались у него с детства – как будто это какой-то показатель уровня его ума или особенностей характера.) Горбачев, как всем известно, родился в крестьянской семье на юге России, и его начальному образованию серьезно помешала война, во время которой, подростком, он проводил больше времени на сельхозработах, нежели за школьной партой. Он сильно отставал от своих сверстников, когда поступил в Московский университет в 1950 году, но ему понадобилось немного времени, чтобы догнать их.  Люди, которые позже работали с ним вместе, например, Андрей Грачев, говорят об исключительно высоком уровне начитанности Горбачева в области российского литературного творчества и потрясающей памяти (даже по высоким российским меркам) в запоминании поэзии.

Высокий уровень интеллектуального восприятия Горбачева признавали (как в разговорах со мной, так и в своих работах) и другие весьма умные люди, которые не всегда соглашались с Горбачевым, но работали с ним бок о бок – среди них Александр Яковлев, Анатолий Черняев и ныне покойный Георгий Шахназаров. Кстати, Яковлев в своей последней книге полностью подтверждает один факт, о котором Рой говорит, но предваряет фразой частично бросающей тень сомнения, добавляя «по словам Горбачева». Речь идет о том, что Горбачев очень твердо воспротивился Черненко, когда Генеральный секретарь попытался отменить конференцию по идеологии, намеченную на декабрь 1984 года, накануне ее проведения. Яковлев был в кабинете Горбачева, когда тот ответил на звонок Черненко и пишет о том, что был поражен тем «жестким тоном», в котором Горбачев категорически оказался следовать пожеланиям Черненко.

Сергей Рой упоминает о моем совете Маргарет Тэтчер, но перевирает хронологию событий. Британский премьер-министр созвала совещание экспертов (которое длилось с 9 утра до 3 дня), на которое она пришла с главами ведущих министерств, 8 сентября 1983. За столом напротив членов правительства сидело восемь британских ученых-экспертов, подготовивших накануне доклады,   которые уже прочитала и снабдила комментариями Тэтчер. В моем докладе я написал о Горбачеве как о вероятном будущем Генеральном секретаре и охарактеризовал его как «наиболее перспективную кандидатуру с точки зрения, как российских граждан, так и остального мира». В 20-минутном устном выступлении я рассказал о нем гораздо больше. В ходе последовавшей дискуссии Маргарет Тэтчер повернулась к сэру Джеффри Хау и спросила «Не пригласить ли нам господина Горбачева в Британию»? Хау, естественно, согласился. Такова предыстория приглашения Горбачева, однако, совещание экспертов не проходило, как утверждает Рой, непосредственно накануне визита Горбачева. Он в итоге состоялся 15 месяцами позже – в декабре 1984 года. Вечером накануне его приезда я был приглашен на встречу в резиденции премьер-министра на Даунинг-стрит, чтобы  проинформировать Тэтчер о Горбачеве. Ее знаменитая фраза, о том, что ей нравится Горбачев и с ним можно иметь дело, была, как я отметил в своей книге «Фактор Горбачева», «одновременно и продуманной и искренней». Она была продуманной в том плане, что и премьер-министр и британское министерство иностранных дел хотели, чтобы этот визит стал для Горбачева успешным, чтобы укрепить его позиции у него на родине, и искренней в том плане, что Маргарет Тэтчер впервые за всю ее жизнь понравился советский политик. На нее произвели впечатление быстрота его интеллектуальной реакции в споре и способность отходить от протокола.

Вопреки тому, что говорит Сергей Рой, в то время принимающую сторону впечатлила не столько суть того, что утверждал Горбачев. Он в основном оставался в рамках того, что составляло на тот момент официальную внешнюю политику СССР. Скорее его собеседников, в том числе и таких ветеранов внешней политики, как министр иностранных дел «теневого кабинета» лейбористской партии Денис Хейли, приятно удивили именно его относительная открытость (например, в частной беседе с Малькольмом Рифкиндом, который был в то время государственным министром, первым заместителем министра в британском МИДе, Горбачев упомянул о том, что его крестили в детстве, а также о том, что оба его деда в сталинский период были арестованы), несомненный ум и личное обаяние.

Сергей Рой справедливо отмечает, что визит Горбачева в Британию «заставил мир обратить внимание на нового политического лидера мирового масштаба». К сожалению, за этими его словами следует клевета в адрес, как Горбачева, так и его жены Раисы. В какой-то мере это может быть простительно, поскольку он просто повторяет то, что говорили западные журналисты. Журналисты, в конце концов, воспроизводят то, что написали их коллеги. Когда-то это подразумевало «просмотр вырезок», сейчас они справляются по компьютерным файлам. Однако принцип «мусор на входе – мусор и на выходе» сохраняется. История о том, как Раиса Горбачева расплачивалась в Лондоне кредитной карточкой, повторялась журналистами по всему миру, но просто факт того, что она была напечатана в газетах «Нью-Йорк Таймз», «Вашингтон Пост», журнале «Тайм» или даже в «Московских новостях», не делает ее правдивой. Знаменитой «карточки «Эмерикан Экспресс»», которой Раиса якобы воспользовалась для оплаты покупки пары сережек, просто не было. Как она сама позже заметила, в то время она находилась в блаженном неведении относительно того, что такие вещи как кредитные карточки вообще существуют. Тем не менее, исходя из ложной посылки о том, что Раиса Горбачева «умело, пользовалась кредитной картой, тратя огромные суммы денег», Рой абсолютно ошибочно приходит к характеристике Горбачева как человека «коррумпированного».

Поскольку я проявлял повышенный интерес к Горбачеву с той поры, как он стал в 1978 году секретарем Центрального комитета, я, естественно, пристально следил за каждым аспектом его первого визита в Британию. Это подразумевало и общение с министрами и официальными лицами, встречавшимися с ним или сопровождавшими его жену во время различных мероприятий, сразу же после таких встреч. Раиса Горбачева, на самом деле, едва ли тратила время на шоппинг, но во время ее единственного похода по магазинам она выбрала сережки стоимостью несколько сотен фунтов, за которые заплатил НАЛИЧНЫМИ человек из советского посольства, сопровождавший ее. Несомненно, в посольстве была специальная касса, деньги из которой могли использоваться для оплаты расходов высокопоставленных лиц, прибывающих в страну с визитом, и я с готовностью соглашусь, что факт оплаты сережек за счет государственной казны женой британского политика вызвал бы скандал. Однако такова была (вопреки утверждениям Роя) общепринятая практика нереформированной советской системы. Даже высокопоставленные партийные чиновники не имели, как правило, много собственных денег, однако в их распоряжение предоставлялись  государственные средства. (Эта сумма, конечно, является очень скромной в сравнении с тем, чем впоследствии одарят себя за счет богатых природных ресурсов России ее самопровозглашенные демократические лидеры.) В чем Раиса и отошла от советских традиций, так это в том, что произвела впечатление на людей, с которыми встречалась, как своим элегантным внешним видом (который шел абсолютно вразрез с западным стереотипом о том, как должна выглядеть жена высокопоставленного советского чиновника), так и живостью своего ума. Британская пресса писала о ней взахлеб – для бульварных изданий она была даже интересней, чем ее муж – и это, как она впоследствии заметит, по приезду домой не расположило к ней жен членов Политбюро.

В заметках, приведенных выше, я попытался в небольшом объеме восстановить историческую справедливость, однако мифы и ложь, которые повторяет Сергей Рой, уже живут своей собственной жизнью, и едва ли я столь наивен, чтобы полагать, что больше я уже с ними не встречусь. Но все-таки собственную планку ученым следует поднимать выше.

Перевод: К.Петренко
Оригинал статьи