18 июля 2023
Избранные речи и выступления М.С. ГорбачеваК устойчивой системе глобальной безопасности Выступление М.С. Горбачева в Совете по международным отношениям.
Нью-Йорк, 19 октября 1994 года
Когда в ноябре 1990 года лидеры Востока и Запада собрались в Париже на Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), у них были, казалось, достаточные основания для оптимизма. Встреча проходила в период глубоких перемен на мировой арене. В принятой ими Парижской хартии участники встречи провозгласили прекращение эры конфронтации и раскола, то есть холодной войны, и начало новой эры в международных отношениях - эры демократии, мира и единства.
Прекращение холодной войны было историческим достижением: оно открывало возможности для перевода международных отношений в новое, неконфронтационное русло, для утверждения в мировой политике духа сотрудничества, основанного на уважении прав человека и основных свобод и признании верховенства закона, наконец - для совместного поиска конструктивных ответов на вызовы времени. Окончание "холодной войны" позволило продвинуть решение ряда проблем, которые столь долгое время отравляли международные отношения. Покончено с противостоянием военных блоков. Удалось застопорить и частично обратить вспять гонку вооружений. Ускорился демонтаж оставшихся тоталитарных, милитаристски ориентированных режимов. Развязаны узлы некоторых региональных конфликтов. Эти и другие позитивные сдвиги способствовали тому, что международная атмосфера в чем-то изменилась к лучшему.
К сожалению, ожидаемое наступление "новой эры" в международных отношениях пока не состоялось. Тогда, в Париже, испытывая огромное облегчение и удовлетворение сделанным, мы все отдавали себе отчет в том, что конфликты и войны возможны и впредь, поскольку сохраняются порождающие их причины. Вопрос стоял так: либо международное сообщество воспользуется уникальным шансом и построит устойчивую, надежную систему глобальной безопасности, либо все снова пойдет по старому, опасному и непредсказуемому пути.
Спустя четыре года вопрос по-прежнему стоит так же. Нельзя сказать, что прошлое нас ничему не научило, но многие возможности остались нереализованными. Политики в последние годы пока не сумели применить и приумножить то, что появилось в результате нового политического мышления. По сути дела, они вернулись к традиционным методам. Возрождаются старые подходы, допотопные идеологические догмы. К тому же сильно изменился состав участников международного процесса, многие из них не очень-то склонны к согласованным, скоординированным действиям. По горло занятые внутренними проблемами, сильно обновившиеся или даже целиком сменившиеся политические элиты зачастую не имеют хорошо продуманной политики.
Если говорить о великих державах, то и они не сумели пока выработать для себя новые роли, адекватные требованиям времени. По большей части они ведут себя по-старому - бесцеремонно интригуя и отталкивая друг друга в борьбе за сферы влияния. Погоня за тактическим выигрышем оборачивается стратегическими потерями для всех.
Не впадая в панику, действуя трезво и рассудительно, важно прежде всего придти к согласию по ключевым вопросам устройства и функционирования международной системы. Теперь нет идеологических барьеров, сводивших на нет все прежние попытки консолидировать глобальное мышление, а ученые, "мозговые центры" все еще никак не могут освоиться с этой реальностью, открывающей качественно новые возможности.
Именно под влиянием этих побуждений возглавляемый мною Международный фонд в Москве, Фонд Раджива Ганди в Нью-Дели и Горбачев-Фонд (США) в Сан-Франциско решили сообща сформулировать Программу глобальной безопасности. Мы начали с выработки общего взгляда на значение самого понятия "глобальная безопасность". За исходный пункт была принята центральная идея нового политического мышления: страны становятся все более взаимозависимыми, а мир - все более целостным. Как и раньше, я убежден в справедливости этого вывода. Не борьба за сферы интересов, не столкновение цивилизаций, не национальный эгоизм, а многостороннее сотрудничество на общее благо должно стать определяющим фактором в сегодняшнем мире.
1.
Мир после холодной войны не стал менее конфликтным, но в чем-то стал менее стабильным и менее предсказуемым. Усиление целостности и взаимозависимости мира создает новые напряжения - внутренние и международные, обусловленные усилением соперничества за контроль над территориями и ресурсами, особенно под влиянием таких факторов, как демографический взрыв, экологический кризис, истощение невозобновляемых ресурсов и т.п. Объективные причины для национально-этнических противоречий и конфликтов существовали, конечно, и раньше; прекращение противостояния двух сверхдержав и крах тоталитарных режимов высвободили замороженные на время центробежные силы, поощрили гипертрофированный национализм.
Национально-этнические конфликты (как это случилось в Югославии и Советском Союзе) сопровождаются кровопролитными войнами, причиняют безмерные страдания людям, осложняют международные отношения. Имея, несомненно, глубокие исторические и психологические корни, феномен суперэтнизма объясняется вместе с тем существующими международными, политическими и социальными условиями, позволяющими местным элитам эксплуатировать национальные чувства людей, присущее им сознание этнической принадлежности.
Роль борьбы за национальное самоопределение в современной истории неоднозначна. С одной стороны, она наносит удары по имперским, тоталитарным силам, с другой - вступает в противоречие с объективным процессом усиления функциональной взаимозависимости и целостности мира. Сегодня насчитывают около 800 национальных движений и многие из них ставят целью образование собственных государств. Тенденция к дроблению существующих государственных образований (в большинстве своем - полиэтнических) по однонациональному признаку чревата дальнейшим усилением нестабильности и хаосом в международных отношениях.
Все мы должны отдавать себе отчет в том, что время абсолютного и исключительного суверенитета прошло. Это означает также, что не должен абсолютизироваться и принцип самоопределения наций. Дело не только в том, что подъем национальных чувств, стремление акцентировать национальную идентичность, легитимизировать свою национальную автономию или суверенитет сплошь и рядом оборачиваются вспышками национализма и кровавыми разборками, способными залить пожаром войны целые регионы. Дело еще и в том - и прежде всего в том, что глобальные проблемы, с которыми сталкивается современное человечество, не решаемы в пределах возможностей отдельных государств. С ними может совладать лишь мировое сообщество как целое, согласующее национальные интересы с общечеловеческими (а если нужно, и подчиняющее первые вторым) , национальный суверенитет - с волей мирового сообщества.
Но как быть тогда с национально-этническим фактором? Нерв проблемы и ключ к ее решению - соблюдение прав человека, включая права национальных меньшинств. Как подчеркивалось в Парижской хартии, "вопросы, касающиеся национальных меньшинств, могут решаться удовлетворительным образом только в демократических политических рамках". Отступления от этого принципа недопустимы, а когда он нарушается - это перестает быть лишь "внутренним делом" данного государства. Это я отношу, естественно, и к российскому правительству, к международной реакции на кровавые события в Чечне.
Когда дело касается прав национальных меньшинств, речь должна идти прежде всего о превентивной политике, которая адекватно оценивает объективные и субъективные причины развивающихся событий, не следует за ними, а предотвращает их или, лучше, канализирует в русло поисков мирных, компромиссных решений. По собственному опыту знаю, что непонимание или запаздывание здесь чревато серьезными потерями. В период перестройки - при добрых намерениях и серьезных планах - было допущено отставание с назревшими шагами в межнациональных отношениях. Это привело, разумеется, с "помощью" честолюбивых политиков, эксплуатировавших национальную тему, к весьма плачевным последствиям. Самое тяжелое среди них - распад СССР.
Сегодня я не без тревоги констатирую это "запаздывание" как в отдельных странах, так и, в особенности, на международной арене. Нельзя не сказать о сугубой опасности в современных условиях втягивания национально-этнических конфликтов в сферу "игр" и интриг держав. Затяжная югославская драма своим происхождением обязана не только амбициям, эгоизму и преступному поведению местных "актеров", но и той позиции, которую первоначально заняли некоторые влиятельные государства.
2.
Итак, обстановка в мире не стала проще, она выглядит скорее более сложной. Исчезли былая определенность, жесткое деление на друзей и врагов, заданность принимаемых решений. Сегодня все зыбко, размыто, надо заново выстраивать приоритеты в поисках выхода из кризиса цивилизации. Иначе растерянность, метания, возвращение к силовым методам решения проблем, что отчасти уже и наблюдается.
В тени ядерного противостояния как бы терялось ощущение других глобальных угроз, надвинувшихся на человечество в последние десятилетия. Нет необходимости перечислять их - они хорошо известны. Казалось, с окончанием "холодной войны" мировое сообщество сможет, наконец, сосредоточить усилия на неотложных задачах, от решения которых зависит в конечном счете сохранение жизни на Земле. Но этого не произошло.
Не произошло потому, что большинство держав во внешней политике отдает приоритет защите национальной безопасности. Дипломатия остается в плену геополитических представлений, согласно которым "национальные интересы" определяются некими неизменными константами, диктующими использование силовых методов во внешней политике. Богатые страны больше всего озабочены, кажется, обеспечением "своей" безопасности, включая контроль над внешними коммуникациями и доступ к природным ресурсам за пределами своих национальных границ. Налицо ослабление интереса к деятельности международных институтов, к международному сотрудничеству.
Все это явно идет вразрез с объективными требованиями, которые диктуют изменившиеся условия существования человечества. Проблема международной безопасности приобрела глобальное измерение. Изменилось само содержание понятия "безопасность": помимо военных, оно включает теперь и экологические, демографические, ресурсные, экономические, социальные аспекты. Быстрый рост народонаселения планеты при ограниченности доступных ресурсов, деградация окружающей среды, организованная преступность и терроризм, наркомания, алкоголизм, СПИД - таковы коренные причины отсутствия стабильности и безопасности. Поэтому глобальную безопасность можно сегодня определить как систему гарантий выживания человечества, достойного и безопасного существования всех народов и государств.
Речь не идет об отказе от национальной безопасности. Каждая страна вправе заботиться о самозащите и будет делать это, пока существуют суверенные государства. Но важно понять, что глобальная безопасность не равна сумме национальных безопасностей. Это целостная международная система, "работающая" на общие задачи и тем самым облегчающая также решение национальных задач. Все мы находимся в одной лодке. В современных условиях безопасность должна быть обеспечена для всех, либо ее не будет ни у кого.
Необходимо думать обо всем мире, о том, какой быть цивилизации ХХ1 века. Это не может быть мир, скроенный по американскому или европейскому образцу. Нельзя игнорировать опыт великих цивилизаций Китая, Японии, Индии, России. Это не может быть мир, где царят дискриминация и несправедливость. Для непредубежденного наблюдателя очевидно, что проблемы Восток-Запад, Север-Юг, экология и демография, конфликт богатства и нищеты, свободы и порабощения, эффективности и справедливости, модернизма и традиционализма сплетены в тугой узел, распутать который можно только общими силами.
3.
Возможно, наиболее остро глубокий кризис цивилизации проявляется сегодня в России, на постсоветском пространстве, в постсоциалистическом мире. Впрочем, и на Западе, несмотря на внешнее благополучие, многие, похоже, не испытывают большого внутреннего комфорта. Но когда я говорю о будущем мире, о выходе в ХХI век, то прежде всего имею в виду то, как это выглядит с "российского угла".
Внимательно наблюдая за современной международной политикой, я прихожу к выводу, что на Западе еще не сделали необходимых выводов из трагических уроков ХХ столетия - не отказались от взгляда на мир как на арену противоборства, от восприятия незападных цивилизаций как чуждых и враждебных западной культуре. Некоторые круги в США и других странах атлантического блока воспринимают исход холодной войны как победу Запада, а распад Советского Союза - как следствие этой победы.
Если бы такой подход возобладал, это означало бы возвращение к той же логике международных отношений, которая уже столько раз приводила к катастрофическим последствиям. Мы не должны вновь допустить ошибки, которая преследовала политиков в ХХ столетии, когда во главу угла ставились исключительно свои национальные интересы, свой образ жизни, свои ценности и достоинства.
Собственный опыт позволяет мне утверждать: "сильные мира сего" отнюдь не являются всего лишь бессознательным орудием каких-то надличных законов исторического бытия. Во всяком случае, в ХХ веке ход событий все больше зависел от собственного выбора государственых деятелей, от их решений. И, оглядываясь назад, видишь, как часто они оказывались в плену политических амбиций, эгоистических интересов, ложной информации, ошибочных суждений. Так было в канун и первой, и второй мировой войны.
Так было и после победы союзников над гитлеровским фашизмом. Тогда появилась возможность, может быть - более реальная, чем когда-либо, - повернуть вектор мирового развития, сломать логику насилия и войны. Но этот шанс вновь был упущен. Если бы руководители Соединенных Штатов и Советского Союза сумели в то время правильно оценить ситуацию, разумно соотнести интересы своих стран с правами и интересами других государств и народов, наша планета сегодня была бы более удобным и благоприятным местом для жизни людей.
России как стране, как обществу и государству присуще, конечно, своеобразие, обусловленное ее размерами, географическим положением, историей, ментальностью народа. Те или иные особенности есть у каждой страны. Во всяком случае Россия не представляет собою какое-то чужеродное тело в мировом сообществе, она является его органической частью и способна, как и в прошлом, играть в нем конструктивную роль. Более того, без участия России невозможно решение глобальных проблем и обеспечение глобальной безопасности.
Трудности, переживаемые ныне Россией, - это трудности переходного периода, осложняемые рядом дополнительных объективных и субъективных факторов. Способствовать преодолению этих трудностей - задача политики. Нужна такая политика, которая помогала бы интеграции России и в мировую экономику, и в ту новую международную систему, которая должна придти на смену нынешней. А что мы видим? Мы видим, что некоторые политики, используя нынешнее ослабление России, пытаются обращаться с нею так же, как это делалось в прошлом, когда стремились отгородиться от России или отгородить ее и ослабить.
4.
Возьмем отношение к СНГ. Как всем известно, я был решительным противником ликвидации Союза и до последнего момента настаивал на сохранении целостности страны. К сожалению, логика внутриполитической борьбы привела к тому, что иррациональные мотивы сепаратизма и суверенизации взяли верх над здравым смыслом, над общими интересами народов бывшего СССР.
Я и сейчас считаю, что решение "беловежской тройки" было трагической ошибкой, более того - преступлением, если учесть все его разрушительные последствия (о которых я в свое время предупреждал). Союз можно было сохранить - сохранить, конечно, не в прежней, а в обновленной форме, как демократическое федеративное или конфедеративное государство. Настаивая на сохранении Союза, я имел в виду и его новую роль как фактора международной стабильности на основе партнерских отношений с Соединенными Штатами Америки и другими западными государствами.
"Ликвидаторы" не посчитались с этим, нанеся тяжелый удар по наметившемуся процессу укрепления глобальной стабильности. Сейчас перед нами совершенно новая реальность. Независимые государства, возникшие на постсоветском пространстве, образовали Содружество. Исторически сложившаяся взаимозависимость между ними настолько сильна, что они постоянно ощущают потребность в сближении, в восстановлении порвавшихся или сильно ослабленных экономических, культурных, коммуникационных и иных связей, в более тесной интеграции. И есть признаки того, что в последнее время эта тенденция усиливается. Значит, допущенную ошибку еще можно исправить - не путем возвращения к прошлому, а на принципиально иной основе, продвигаясь в рамках СНГ к конфедерации.
Казалось бы ясно: без этого ни Россия, ни большинство других новых независимых государств не поднимутся, не смогут создать процветающую экономику, удовлетворительно разрешить этнические конфликты, обеспечить свою безопасность. И, следовательно, будут оставаться опасным очагом нестабильности в мире. Поэтому интеграция постсоветского пространства отвечает интересам не только новых государств, но и интересам Запада, всего мира. Но вместо того, чтобы поддержать этот процесс, влиятельные силы на Западе фактически тормозят его. Характерно, что существования СНГ как бы не замечают и даже сама эта аббревиатура практически не используется в лексиконе западной дипломатии. Предпочитают говорить о "бывшем СССР"... И действуют таким образом, чтобы "нейтрализовать" интеграционные импульсы, поощрить отход государств "ближнего зарубежья" от России.
Я расцениваю такую линию как ошибочную, близорукую, исторически пагубную. Конечно, в том, что процесс реинтеграции идет крайне медленно, спотыкаясь и хромая, большая вина нынешнего российского руководства. Жестокая военная акция в Чечне, наглядно продемонстрировавшая пренебрежение властей к общественному мнению и к правам человека, вновь отбросила этот процесс назад. Однако нынешняя позиция Запада, питаемая убеждением, что процессы интеграции в СНГ -это возврат к империи, несет в себе опасность возникновения новых подозрений, недоверия.
Увы, присутствие в политике Запада линии на изоляцию России находит подтверждение и в нынешней позиции НАТО. Когда появился проект "Партнерство во имя мира", я сразу же расценил его как прикрытие для последующей реализации плана расширения НАТО на восток.
Расширение НАТО может повлечь за собой крайне негативные для стратегической ситуации в Европе последствия. Я имею в виду прежде всего подрыв Договора ОВСЕ. Возникает не менее важный вопрос: не подтолкнет ли это Россию к тому, чтобы попытаться компенсировать возникший дисбаланс в обычных вооружениях большим упором на тактические ядерные средства? При таком сценарии развития ситуации были бы поставлены под вопрос Договор по РСМД, а также ратификация Договора СНВ-2.
Ясно, что это означало бы возникновение новой напряженности в отношениях между Западом и Россией, усиление отчужденности между ними. Некоторые признаки этого уже налицо. Учитывают ли это на Западе? Хотят ли этого?
Могут возразить: план расширения НАТО - это вопрос свободного выбора стран Центральной и Восточной Европы. Они сами хотят и настаивают, чтобы их приняли в члены Североатлантического блока. Но дело в том, что при этом заведомо исключается возможность вступления туда России. И это придает всей ситуации особенную окраску. Что касается озабоченности стран Центральной и Восточной Европы своей безопасностью (независимо от того, насколько она оправдана), то здесь можно было бы найти какое-то иное решение - при участии России. Но такого решения искать не хотят и это делает очевидной антироссийскую направленность натовского плана. Вряд ли это останется без ответа. Тогда на Западе получать обратный результат по сравнению с тем, на который рассчитывают. Но разве это отвечает нашим общим интересам?
5.
Будущее в значительной мере зависит от того, как и когда сформируется новая мировая политика, отвечающая вызовам нашего времени, наступающей новой эпохи. При всем многообразии и тяжести текущих задач, стоящих перед различными государствами и народами, выработка такой политики достижима - при согласии относительно наиболее существенных приоритетов в сфере международных отношений.
Сегодняшнее состояние мирового сообщества не внушает оптимизма. Кризисные явления наблюдаются повсюду. Но мы не имеем права предаваться пессимизму, способному парализовать нашу волю к действию. Уроки преодоления холодной войны убедительно свидетельствуют: мировое сообщество может преодолеть нынешние трудности, если оно осознает их природу, определит стоящие перед ним общие задачи и мобилизует коллективную политическую волю для их решения.
Программа глобальной безопасности, упомянутая мною выше, - это наш вклад в поиски решений, адекватных новым условиям существования человечества и вызовам, с которыми оно сталкивается. Она содержит ряд новых идей и предложений, которые дополняют и развивают уже находящиеся в обращении идеи и могут, по моему убеждению, стимулировать процесс формирования новой мировой политики и целостной системы глобальной безопасности.
По-прежнему проблемой номер один остается стимулирование процесса разоружения. За последнее десятилетие в этой области сделано немало, но нельзя обольщаться. Отодвинутая на одном - стратегическом - направлении, военная угроза подступает с нескольких других. Ядерная опасность сохраняется. В доктринах ядерных держав предусматривается применение ядерного оружия (другой вопрос - при каких условиях). Перспектива распространения ядерного оружия усиливает угрозу ядерного шантажа.
Поэтому необходимо с особой настойчивостью добиваться:
- дальнейшего глубокого сокращения ядерных арсеналов США и России, вовлечения в этот процесс остальных ядерных держав;
- прекращения производства оружейного плутония;
- полного и окончательного прекращения испытаний ядерного оружия;
- усиления функций МАГАТЭ в отношении не только поставок ядерных, но и всех "предъядерных" материалов, а также контроля над мирным использованием ядерной энергии.
Я остаюсь убежденным сторонником перехода к безъядерному миру. Сейчас продолжаются переговоры по вопросам разоружения, но их темпы и результаты не соответствуют требованиям времени и не могут нас удовлетворить. Если дело пойдет так и дальше, то человечество обречено жить под ядерным дамокловым мечом чуть ли не весь ХХI век. Нужен новый прорыв, подобный тому, которого удалось добиться во второй половине 80-х годов.
Эту цель и преследуют предложения, изложенные в Программе глобальной безопасности: договориться, чтобы к 2005 году ядерные державы сохранили не более 100 боеголовок, а к 2010 году ядерное оружие было бы ликвидировано полностью. Мы предлагаем ряд конкретных мер по нейтрализации ядерного оружия еще до полного его уничтожения.
Большое внимание уделяется в Программе так называемому обычному оружию. Новейшие его виды по своей убойной силе должны быть отнесены к средствам массового поражения. Мировому сообществу под силу ввести количественные и качественные ограничения на так называемое обычное оружие и установить коллективный контроль за их соблюдением. Вот перечень первоочередных мер, которые следовало бы осуществить безотлагательно:
- разработать и заключить международный договор, предусматривающий радикальное ограничение торговли или передачи наступательных вооружений и технологии их производства;
- государствам - членам ООН договориться, чтобы их военные бюджеты не выходили за пределы 1-3% ВНП (с учетом уровня экономического развития);
- основным поставщикам оружия сокращать ежегодно его продажу на 10%, начиная с этого года;
- создать международный фонд содействия конверсии военной промышленности.
В один уровень с ядерной встала проблема разрушения окружающей среды. Техническое могущество человека дало ему небывалую власть над природой в планетарном масштабе; в то же время совокупные результаты хозяйственной деятельности людей и развития техники привели к конфликту между человеком и природой. К конфликту, который, если не удастся его разрешить, может подорвать сами основы жизни на Земле.
Насколько необратим ущерб, уже причиненный важнейшим экосистемам - атмосфере, мировому океану, климату, почве, растительному и животному миру? Каковы возможности регенерации окружающей среды, восстановления нормальных для существования человека условий? Каковы резервы человека как биологического вида? Все это требует самого пристального внимания и правительств, и международных организаций.
Широкая программа мер намечена в документе, принятом в 1992 году Конференцией ООН по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро. Однако выполнение этой программы находится пока под вопросом, поскольку она требует крупных финансовых расходов, основное бремя которых должно лечь на богатые страны. Между тем, речь идет о задачах, жизненно важных и для этих стран, и для всего человечества.
Что касается острой проблемы перенаселенности планеты, то после острых дискуссий на специальной конференции ООН в Каире (сентябрь 1994 г.) одобрен развернутый план. Его цель - добиться того, чтобы к середине будущего века население планеты не превышало 7,8 млрд. человек и оставалось на этом уровне и впредь.
Реализация этого, рассчитанного на 20 лет плана - один из важнейших приоритетов мирового сообщества. Это потребует увеличения в четыре раза финансовых средств, которые ассигнуются для решения проблем населения в отсталых и бедных странах, на изменение положения женщин в современном мире и прежде всего на развитие образования и медицинского обслуживания. Но при этом речь идет всего лишь о 0,1 процента общего ВНП развитых стран.
Сошлюсь на выводы мирового сообщества ученых: при нынешних темпах увеличения антропогенной нагрузки на биосферу возможности поддержания нормальных условий жизни на Земле могут быть исчерпаны в течение ближайших 3-4-х десятилетий. На глобальном уровне уже сейчас вырисовывается крайне тревожная ситуация с продовольственным обеспечением, с обеспечением пресной водой. Все больше приближается к пределу своих возможностей энергетика, основанная на традиционных методах, на использовании невозобновляемых ресурсов. Не только по причине исчерпаемости этих ресурсов, но и ввиду угрожающих экологических последствий сжигания угля, газа и нефтепродуктов.
Проблема ресурсного обеспечения имеет и другую сторону. Естественно стремление менее развитых стран "догнать" передовые. Но что произойдет, если развивающиеся страны сумеют поднять свое производство до уровня наиболее развитых стран? Потребуется увеличить добычу минерального сырья и потребление электроэнергии в 10-15 раз. Таких, доступных для эксплуатации ресурсов на Земле просто нет, а рассчитывать на другие планеты пока нереально. Это не значит, что существующий (и постоянно увеличивающийся) разрыв между "Севером" и "Югом" дожен сохраниться. Нет, речь идет о необходимости принципиально иного подхода к использованию ресурсов.
Все мы должны осознать: нынешняя промышленная цивилизация себя исчерпала. Теперь уже не обойтись согласованным сокращением выбросов в атмосферу, обязательной установкой очистных сооружений и даже созданием экологически безвредных производств и продуктов (хотя все это крайне важно). Нужны меры и решения более высокого порядка. Необходима иная парадигма развития, основанная на принципе коэволюции человека и природы.
Управление глобальной безопасностью. Под этим я понимание укрепление и совершенствование международных механизмов и структур, ответственных за поддержание мира и безопасности в глобальном масштабе. Я имею в виду в первую очередь Организацию Объединенных Наций как центрального агента управления мировыми процессами. Окончание холодной войны открыло перед ООН новые горизонты, но именно по этой причине столкнуло ее и с новыми сложными проблемами. Функции ООН расширились, поскольку понятие международной безопасности охватывает ныне практически всю совокупность военных и невоенных глобальных проблем.
Это обнажило многие слабости в существующей системе институтов ООН. Вся структура ООН требует упорядочения, совершенствования, она должна стать более эффективной. Этой цели служат и предложения, которые содержатся в Программе глобальной безопасности: о расширении состава СБ ООН, активизации военно-штабного комитета, расширении прав Генерального секретаря ООН, об усилении роли Всемирного Суда, о создании общественной Консультативной Ассамблеи ООН в составе лиц, избираемых населением стран - членов ООН.
Важнейшую роль призваны играть региональные структуры. При всем уважении к Генеральной Ассамблее и Совету Безопасности как выразителям воли мирового сообщества нельзя не видеть, что крайне трудно из Нью-Йорка прогнозировать и предотвращать конфликтные ситуации, возникающие на разных континентах. Это сподручнее делать тем, кто живет рядом, лучше знает предысторию проблемы и менталитет спорящих сторон. Уже много лет я ратую за образование Совета Безопасности Европы. Вполне вероятно, что примеру Европы со временем последовали бы и другие континенты. А в некоторых крупных регионах со своим специфическим набором проблем возникнут и региональные Советы Безопасности. Было бы, наверное, правильно, если бы ООН сконцентрировалась главным образом на решении глобальных и межрегиональных проблем, оставив другие вопросы региональным институтам и признав за ними соответствующие полномочия.
Составной частью системы глобальной безопасности должна стать тщательно разработанная схема процедур, позволяющих прогнозировать назревающие конфликты и предупреждать их. Здесь также необходимо искать принципиально новые подходы. Акцент должен делаться, естественно, на возможно более ранней профилактике и предупреждении конфликтов. Этому могло бы способствовать более широкое привлечение к миротворческой деятельности политических и духовных авторитетов под эгидой ООН.
В последние десятилетия активную роль играют новые по существу субъекты мировой политики - общественные силы и организации. Необходимо более систематически вовлекать их в процессы программирования, принятия решений и финансирования деятельности ООН. И главное, конечно, нужна более весомая поддержка ООН со стороны всего мирового сообщества, каждого его члена и прежде всего великих держав.
Если мы хотим идти в ногу со временем и намереваемся справиться с проблемами, которые уже поставил век нынешний и приготовил нам век грядущий, то роль ООН как коллективного носителя разума, права, морали и действия должна возрасти.
****
В связи с окончанием холодной войны стали говорить о новом мировом порядке. Теперь все чаще приходится слышать, что мы получили скорее "новый мировой беспорядок". В определенной степени это так. Но от этого проблема нового мироустройства не стала менее значимой. Как раз наоборот. За этим стоит непреходящая потребность людей в спокойной, стабильной жизни, в такой системе международных отношений, которая служила бы выживанию человечества.
В общем виде я бы определил новый мировой порядок как способность международного сообщества к самоконтролю и саморегулированию, к согласованной и адекватной реакции на требования меняющегося мира, умение достигать баланса интересов стран и народов и таким образом поддерживать стабильные условия общего развития.
Но возможен ли вообще такой международный порядок, который основывался бы не на праве силы, а на силе права и служил общим интересам? Я бы сказал так: он возможен, потому что необходим. Альтернативой ему может быть только хаос и общая деградация условий жизни на Земле.
|
|
XXI век станет либо веком тотального обострения смертоносного кризиса, либо же веком морального очищения и духовного выздоровления человечества. Его всестороннего возрождения. Убежден, все мы – все разумные политические силы, все духовные и идейные течения, все конфессии – призваны содействовать этому переходу, победе человечности и справедливости. Тому, чтобы XXI век стал веком возрождения, веком Человека.
|
English |
