3 февраля 2023
Избранные речи и выступления М.С. Горбачева Европа: путь в XXI век
Выступление в Доме печати издательства «Грунер-Яр», Гамбург 10 марта 1992 г. Уважаемые дамы и господа!
Я хочу поблагодарить г-на Шульте-Хиллена (Председатель правления «Грунер-Яр», прим. ред.), г-на Фошерау (Первый бургомистр Гамбурга, прим. ред.) за то, что здесь ими было сказано. Мы обнаруживаем, что долгое время думали об одном и том же, что нас мучали одни и те же вопросы. Но политика разделяла нас целые десятилетия.
Я не хочу оправдывать политику, которая столкнула два великих народа, два великих государства - Россию и Германию. Мы эту политику осудили. Но я хочу высказать свое критическое отношение и к тем политикам, которые не воспользовались шансом, добытым народами в результате разгрома фашизма и который многое обещал всем нам.
Я думаю, мы должны воздать должное тем, кто за последние годы трудился, чтобы покончить с «холодной войной», вспомнить о главном уроке, который мы извлекли из разгрома фашизма: никогда не допустить повторения подобной бойни. Мы должны идти мирным, демократическим путем, сотрудничая.
Воздадим же должное политикам, которые взяли на себя ответственность за совершившиеся перемены. Как правило, это уже люди в солидном возрасте, сформировавшиеся, у которых есть свои принципы. Это сложившиеся люди. И эти люди, перешагнув через свои предубеждения, пошли навстречу друг другу.
Теперь мы с вами, сидя в этом зале, можем говорить, понимая друг друга, и во многом высказывая очень близкие взгляды по самым трудным вопросам, которые перед нами стоят и которые нам надо решать. Это - победа разума, победа новой политики. Мы имеем все основания говорить так, несмотря на то, что жизнь то и дело снова нас испытывает, проверяет на прочность и новое мышление, и наши новые отношения, и вообще, чего мы стоим, - как граждане, как политики.
В этот вечер нам с Раисой Максимовной и моими коллегами приятно находиться среди вас. Мы видели площадь перед ратушей. Мы видели подобную площадь перед ратушей в Мюнхене. Мы встречались, спустившись с Альп, в глубинке Баварии, с простыми людьми, живущими на природе. Они смотрели нам в глаза, а мы - им. Нам пришлось за это время пережить большие чувства, испытать большие эмоции. Я прошел через горнило трудных испытаний, как политик. И, находясь в эти дни в Германии, я вижу реальные плоды политики нового мышления и тех трудных решений, на которые мы вышли. И я приветствую вас, представителей единой, новой Германии. Вы можете быть уверены, что подобные чувства испытывают к немцам широкие слои людей в России и в других государствах нашего Содружества.
Иными словами, сегодня имеется уже не только взаимопонимание на уровне политиков, не только сотрудничество на уровне деловых людей - произошли известные сдвиги в сознании народов. Я имею основания говорить об этом, зная настроение своих людей и видя проявления чувств симпатии к нам в эти дни на вашей земле. У нас с вами есть основания гордиться тем, что два наших народа идут навстречу друг другу, что они уже вместе, что они начинают творить многое, приносящее пользу двум нашим народам, всей Европе. Я вас поздравляю с этим, поздравляю и себя, и наш народ.
Мы в России с детства знали о Гамбурге и ганзейских городах. Шесть веков назад Ганза имела торговые контакты со всей Европой, в том числе и с русскими землями. Не тогда ли взошли первые ростки плодотворно развивавшихся впоследствии навыков наших экономических связей? Убежден, что и ныне Гамбург, как и иные ганзейские города, следуя многовековой традиции, внесет свой вклад в новое развитие русско-германских отношений, за которыми, я уверен, большое будущее.
В этот вечер я хочу особо воздать должное гражданам Гамбурга за их солидарность, проявленную в дни тяжелых испытаний августовского путча, о чем здесь говорил уважаемый бургомистр вашего города. Мы знаем об этом. И мы признательны за ту мощную поддержку демократических преобразований, которая прозвучала отсюда, с площадей Гамбурга.
Но я также хочу воздать должное гражданам Гамбурга, кто первым, пожалуй, не только в Германии, но и в Европе, подал пример, начав еще с осени 1990 года движение гуманитарной помощи Ленинграду, России, другим республикам. Полмиллиона посылок из семей Гамбурга только в Санкт-Петербург! Это движение от человека к человеку, и я надеюсь, что я выражу чувство признательности наших людей за столь наглядно проявившиеся чувства солидарности гражданам Гамбурга. Спасибо!
Мы с вами живем в очень быстро меняющемся мире. Он предъявил новые требования ко всем - к рабочему, инженеру, менеджеру, торговцу, политику. И мы должны найти формы адекватного реагирования на этот меняющийся мир, прежде всего - в его познании, осмыслении и выработке соответствующей политики на основе полученных знаний.
Когда-то на Востоке на престол взошел молодой правитель, и он решил править иначе, так, чтобы были счастливы люди. Он собрал всех мудрецов своего большого царства и попросил совета. Через десять лет ему привезли десять повозок томов, в которых содержались рекомендации, как сделать людей счастливыми, как править государством. Он высказал сомнение, что ему удастся осилить и прочитать эти десять повозок томов. Попросил еще подумать и поработать. Через десять лет ему привезли одну повозку с томами рекомендаций, как править государством. Но и для их изучения ему трудно было найти время. А время шло, уходили годы. Он попросил мудрецов еще подумать. Когда ему еще через десять лет привезли всего одну книгу, в которой содержались советы, правитель, уже состарившись, лежал на смертном одре и не смог прочитать этот единственный том. Тот, кто представлял когорту мудрецов, сказал: «В общем-то, Вам не следует уже и читать - все ведь очень просто. Вся философия сводится к тому, что люди рождаются, страдают и умирают».
Эта притча относится к другому, не нашему, времени. Но я хотел бы сказать, что раз мы живем в быстро меняющемся мире, нам не обойтись без поиска рецептов, подходов к решению самых трудных проблем. И мы не можем запаздывать, не можем удовлетвориться общей формулой того, что люди рождаются, страдают и умирают.
Я думаю все-таки, что люди рождаются, приходят в этот мир, рассчитывая на счастье, на свершение их планов, и каждый хочет себя реализовать. И большое завоевание европейской мысли состоит именно в том, что в центр политики все больше становится человек с его потребностями и нуждами.
В новой нашей Европе, где происходят бурные события, нам, политикам, нельзя опоздать; нам, исследователям, нельзя опоздать; новым представителям научной интеллигенции нельзя опоздать; деловым людям нельзя опоздать. Всем надо адекватно действовать и быть готовым воспринять те вызовы, которые предъявляют нам новая жизнь и новые, развернувшиеся процессы.
Сегодня во время пресс-конференции мне был задан вопрос: а не разочарован ли г-н Президент в том, что он начал перестройку, отказавшись от власти; оправдала ли надежды перестройка, и надо ли было ее проводить? Я понимаю, что это острый вопрос был поставлен умным журналистом, редактором, чтобы вызвать у меня определенную интеллектуальную, политическую реакцию. Но вместе с тем, в этом вопросе содержится и элемент беспокойства - получится ли у нас все то, что мы начали, не торопимся ли мы? Или, может быть, лучше, чтобы все оставалось по-прежнему – «холодная война», НАТО, Варшавский договор, границы, стены, тарифы и т.д.? Есть ведь и такие рассуждения. Они есть и в нашей стране, они есть и в Европе, они есть и в мире. Люди часто боятся нового. Тут действует, по-моему, естественный здравый смысл и определенный запас консерватизма.
И вот сегодня, на этой встрече с вами, я хочу говорить о Европе. Мне думается, нам нельзя допустить того, чтобы драматические события последних недель и месяцев заслонили идею общеевропейского строительства. Я, глубоко анализируя идущие процессы, убежден, что общеевропейское строительство отвечает потребностям времени, что именно сейчас, как никогда, нам нужно уделять внимание вопросам этого строительства. Канализировать в позитивном направлении процессы глубоких изменений, происходящих в Европе, ибо их стихийное развитие обязательно обернется большой нестабильностью, конфликтами, серьезными потерями.
Мы уже не раз говорили о строительстве общеевропейского дома, о строительстве мирного порядка, о движении к конфедерации. Это все близкие понятия. Мы говорили о том, что всех нас беспокоит. И вот сейчас я бы несколько развернул эти тезисы. На континенте у нас больше нет противников, нет противостоящих военных группировок. Не стало Востока и Запада в конфронтационном смысле этих слов. Теперь есть партнеры. Каждый из них озабочен настоящим и грядущим, будущим, а главное - озабочен тем, как дальше строить отношения, как жить дальше, в каких формах реализовывать сотрудничество.
Казалось бы, у нас уже есть общие контуры, определенные документы - я имею в виду документы Хельсинкского процесса. И все же к глубоким переменам, которые развернулись и в Союзе, и в Восточной Европе, а теперь и во всей Европе, - давайте будем честны перед собой и скажем это, - мы оказались не готовы. И уже есть суета среди политиков, и уже есть десятки сценариев, которые свидетельствуют скорее о панических настроениях, но отнюдь не о солидных, аргументированных анализах, о предложениях, которые политики могли бы взять на вооружение.
Да, с одной стороны, и это мы видим, перемены освободили Европу от дамоклова меча ядерной угрозы. Одновременно они открывают и новые предпосылки для сближения европейских государств. Но как это сделать? Вот ведь вопрос. Одни хотят сразу вступить в НАТО, другие хотят сразу войти в ЕЭС, третьи еще что-то предлагают. Мне думается, нам все еще не хватает научных исследований, не хватает интеллектуальной работы для осмысления того периода, в который вступил наш континент, европейцы.
Я придерживаюсь следующей точки зрения и считаю это важным исходным пунктом. Если здесь, в Европе, состоится строительство нового европейского дома, и мы действительно выйдем к новой Европе, тогда гарантировано мирное развитие и мирное будущее всей цивилизации. Ибо никто не обладает таким политическим, экономическим, культурным потенциалом, как Европа. Но если мы не решим эту задачу, то это может привести к драматическому развитию всей мировой ситуации. Стало быть, мы, европейцы, поставлены в такие условия, что не можем терять ни минуты. Многое в Европе уже решено, но еще далеко не все. Есть и нестабильность, взрываются старые фугасы, или выдергивается взрыватель из тех фугасов, что заложила история. И появляются разочарования, о которых я уже сказал.
Я особенно критически отношусь к тем сценариям и к тем соображениям, которые предполагают, будто можно стабилизировать и нормализовать ситуацию в Европе, вернув ее к далекому прошлому, чуть ли не к XIX веку.
Другие полагают, что грядет новый раскол континента. На этот раз между благополучным Западом (иногда к нему присоединяют и страны Восточной Европы) и неблагополучным Востоком, под которым имеют в виду прежде всего бывший Советский Союз. Высказываются иногда странные идеи насчет проведения водораздела между православно-мусульманским и протестантско-католическим мирами. Даже намечают границу между ними по линии Таллинн-Львов-Будапешт-Загреб. Наконец, можно услышать и заявления о том, что Россия, коль скоро она теперь отделена от других стран Европы Украиной, Белоруссией, Прибалтикой, вообще больше не является европейской страной.
Все это, на мой взгляд, совершенно неадекватная и антиисторическая реакция на действительно, как говорят, нештатную ситуацию. Убежден, что все возникающие в Европе проблемы разрешимы, а опасности преодолимы, но, разумеется, только в результате взаимных усилий по наращиванию Хельсинкского процесса. В рамках СБСЕ уже используется огромный потенциал, которым мы с вами располагаем. Однако совершенно очевидно, что сегодня возникает настоятельная необходимость совместно заново продумать, уточнить сделанные до сих пор выводы. Мы не можем руководствоваться только теми выводами, которые мы сформулировали до возникновения новых реальностей и новых процессов в Европе. Значит, мы должны внести коррективы в нашу политику и выработать новые «правила игры», которые отвечали бы нынешнему состоянию Европы.
Мы не можем не иметь в виду главного: задача гармонизации интересов между европейскими народами и государствами - это на сегодня главная задача. Иными словами, нам нужно все обдумать с тем, чтобы на основе совместных размышлений реализовать такую политику, которая превратила бы центробежные тенденции, набравшие сегодня силу, в центростремительные. С тем, чтобы направить противоречивый ход европейских процессов в единое русло общеевропейского строительства, строительства новой Европы. Вот первая причина, заставляющая меня сделать вывод о том, что идея общеевропейского дома ныне приобретает новую актуальность и, если угодно, новый, глубокий смысл. И мы не должны терять времени.
Но есть и другая причина. Причина, связанная уже не только с событиями последних лет и месяцев, но и с макропроцессами, затрагивающими, конечно, не только Европу, но выдвигающими и перед ней поистине императивные требования. Все мы, весь сегодняшний мир, столкнулись с драматическими вызовами глобального порядка, которые требуют адекватного ответа. И я бы сказал, что главные перемены, уважаемые дамы и господа, не позади, а еще впереди.
Глубоко ошибается тот, кто верит в безусловную предначертанность исторического процесса. Будущее должно пройти через нас, через умы исследователей, через волю политиков, через государственные структуры, через общественное сознание. Разумеется, общественные отношения - это не глина, из которой можно лепить все, что угодно. Но, тем не менее, мы не можем отдаться во власть стихии. Мы должны сделать сознательный выбор. Я думаю, этот выбор состоит в том, что мы должны считать европейский процесс неотъемлемой, органической частью движения к новой цивилизации. Поняв это главное, мы сможем найти правильное решение частных вопросов.
Большинство процессов, которые делают необходимым переход к новой цивилизации, уже проявились и проявляются в Европе. Но дело не только в этом. Именно здесь, на европейской земле, осознание необходимости движения к новой цивилизации уже стало реальностью. Это очень важно. У нас с вами есть «Хартия для новой Европы». Это и есть эскиз, если можно так сказать, новой цивилизации.
Меня нередко обвиняют в том, что мои взгляды якобы страдают романтизмом. У меня на этот счет свой взгляд. Скорее ретроградными романтиками, по аналогии с идейными течениями ХУШ века, следует назвать тех, кто всерьез уверен, будто наше будущее, в том числе и в сфере международных отношений, лежит в реанимации далекого прошлого или пусть не столь далекого прошлого. Нет, нам нужна новая философия, новая политика, новые институты. Альтернативой отсутствия всего этого могут быть только нестабильность, хаос. Что из этой среды вырастает, нам всем хорошо известно.
И в этом контексте - о развитии событий в бывшем Советском Союзе. Я говорю о бывшем Советском Союзе, но не говорю о бывшей стране. Это разные вещи. Политические процессы идут. Они еще не вылились в определенные формы, не стабилизировались. Но большинство наших людей ощущают себя гражданами одной страны.
Я лично остаюсь приверженцем идеи обновленного Союза Суверенных Государств. Я уже говорил, что для меня, в этом смысле, организация государственной власти в ФРГ и ее реализация предпочтительнее того, что сегодня реализуют многие государства, в том числе и основатели Содружества, возникшего на месте бывшего СССР. Главный замысел Союза Суверенных Государств заключался в том, чтобы общие вопросы, по согласию республик, велись центром. Это относится к координации в сфере стратегической обороны. В центре должны вырабатываться основные «правила игры» на всесоюзном рынке; сохраняться единая валюта, кредитно-финансовые отношения, единая энергетическая система и транспортная система; в центре осуществлялась бы координация внешней политики, научно-технической политики. Все остальное должно было передаваться на места, в республики и не только в республики, но и в автономии, в края и области.
Кстати, сегодня проблемы, которые ранее характеризовали отношения центра и республик, - а тогда под огнем критики находился центр за то, что он на себя слишком многое взял, - сместились на уровень республик. Теперь регионы, области, края, автономные республики подвергают острой критике республиканские центры за то, что они, забрав у союзного центра власть, все сосредоточили у себя и не дают мощным регионам необходимых прав и ответственности для того, чтобы динамично решать возникающие там задачи.
Я выступал за то, чтобы в рамках Союза Суверенных Государств децентрализовать власть, дать максимум самоуправления республикам, большие права, большую ответственность крупным регионам, индустриальным единицам. Вот тогда все заработало бы иначе в этой огромной стране, дав кислород всем уровням этого общества. Но получилось так, что на месте Союза возникло Содружество Независимых Государств. И сейчас я убежден в том, что надо приложить максимум усилий, чтобы оно стало жизнеспособным. Реальный политик должен так смотреть на политику. Ведь Верховные Советы республик высказались за Содружество. Они видели в нем наиболее быстрый путь к объединению усилий. Истекшее время показывает, что это ошибка. Пока не произошло ничего, что могло бы усилить взаимосвязь членов СНГ. Нужны срочные меры, я бы сказал, прежде всего там, в странах Содружества, по налаживанию его функционирования. Нужны соответствующие институты. Но не следует недооценивать и роль, которую могут сыграть наши партнеры на Западе.
По-моему, было бы большой ошибкой, если бы Западная Европа попыталась, например, отгородиться от восточной части континента, чтобы как-то обезопасить себя от развернувшихся там процессов. Это первое замечание, и я хочу его сделать. Хотя, мне кажется, озабоченность в этом плане со временем снимается. Понимание недопустимости возведения в Европе новых барьеров становится все более распространенным. Не в меньшей мере нанесла бы вред избирательная политика, т.е. селективный подход Запада к странам Содружества. До нас доходили такие сведения, и я лично располагаю такими суждениями, рекомендациями отдельных политических центров. Ну, например, что германскому правительству стоит иметь дело с одной, с двумя республиками, а с остальными - не обязательно. Я думаю, такая селекция в политике - это тоже ошибочный подход, не адекватный нашей цели, строительству новой Европы. Действия Западной Европы, направленные на укрепление Содружества, принесут пользу всей Европе, будут способствовать и ускорению европейского строительства на принципах и целях, к которым мы стремимся.
Особо я должен сказать о роли России. Я бы назвал эту роль своеобразной, даже уникальной. Ибо Россия находится в действительно уникальной ситуации. Это огромная республика, от сотрудничества с которой зависит судьба многих других республик, от позиции которой, от ее отношения к демократическим преобразованиям и реформам зависит, как пойдут дальше процессы во всех странах СНГ; это давний, исторически утвердившийся и общепризнанный член европейского сообщества народов. Но сегодня у нее новое положение, новая роль, и она должна еще тщательно обдумать, как ей органично интегрироваться в европейский и мировой процессы. Уверен, Россия найдет свой реалистический и конструктивный путь. В этом заинтересованы народы.
На первое место я ставлю задачу обновления России как федеративного демократического государства и надеюсь, что это понимание есть у российских властей - и законодательных, и исполнительных. Это высший приоритет, и думаю, что на Съезде народных депутатов, а он не за горами, этот вопрос станет центральным.
Именно судьба Российской Федерации будет сегодня во многом влиять на процессы становления Содружества. Россия взяла на себя основную тяжесть осуществления экономических реформ, движения к рынку. Она проходит через очень острый период, и я уверен, что она заслуживает особого внимания и поддержки партнеров на Западе с тем, чтобы поддержать процесс российских демократических преобразований, чтобы сохранить курс на обновление бывшего Советского Союза, на его интеграцию в мировую экономику, в мировую цивилизацию.
Многое сказывается сейчас на процессах в России - в том числе и отсутствие опыта в проведении преобразований, в движении от тоталитаризма к демократии, от плановой экономики к рыночной. Ничего подобного в таких масштабах нигде не происходило. Никакой опыт здесь в полной мере не применим. Ничей опыт нельзя механически переносить на российскую почву, но многое полезное надо взять, использовать. Все мы, и в Содружестве, и на Западе, должны прежде всего помочь России овладеть ситуацией, стабилизировать обстановку через продовольственную помощь, через помощь медицинскими препаратами, через поддержание импорта, который дает возможность функционировать легкой и пищевой промышленности, через стабилизацию рубля. Это короткий период, который надо выдержать, пройти, и он важен как для самой России, для всего Содружества, так и для реализации тех крупных проектов, которые лежат у нас с вами на столе. Проектов по сотрудничеству и развитию производительных сил России, использованию в общих интересах огромного потенциала российского рынка. Я считал необходимым подчеркнуть это с тем, чтобы всем нам не ошибиться в больших вопросах, затрагивающих актуальные проблемы строительства новой Европы.
Здесь я хотел бы особо выделить роль Федеративной Республики Германии, которая взяла на себя значительную часть бремени по оказанию помощи странам Содружества. Это высоко оценивается народами Советского Союза.
Правда, в последнее время на политическом уровне и в вашей прессе появляются суждения такого порядка: но почему мы одни должны это делать? Я уверен, что мы вправе рассчитывать на солидарность со стороны и других государств. Но это не значит, надеюсь, что Германия придет к отказу от своей миссии, от своей роли. Я надеюсь, что ее вклад не будет уменьшаться, что он будет возрастать.
Я с удовлетворением отмечаю здесь роль Бундесканцлера Гельмута Коля и правительства, и народа ФРГ, которые в столь трудный час оказывают нам чувствительную поддержку. Хотя мы понимаем, и вы хорошо понимаете, что перестройку и все реформы мы на девяносто процентов должны сделать сами. Тем не менее бывают периоды, когда внешняя поддержка необходима.
И еще об одном. За последнее время было многое достигнуто в рамках советско-германских отношений. Все это надо сохранить и перенести на уровень прежде всего германо-российских отношений, но также и на отношения с другими странами и государствами Содружества.
Начиная с Московского договора, у колыбели которого стоял Вилли Брандт, советско-германские отношения стали приобретать новую динамику. Ее продолжили правительство Гельмута Шмидта, с которым я встречался на днях, наконец, усилия Бундеспрезидента Вайцзеккера, Бундесканцлера Коля, вице-канцлера Геншера, соединившись с нашими стремлениями, с идеями нового мышления, вывели наше сотрудничество на совершенно небывалый, высокий уровень. Это наш общий капитал. Я думаю, мы, гордясь этим достижением, должны сделать все для того, чтобы на нынешнем трудном периоде этот капитал не был растерян. Я уверен, что наше сотрудничество - это залог мирной и благоденствующей Европы.
Считаю очень важным, что и Россия, и Германия имеют привилегированные отношения с Францией и с Соединенными Штатами, добрые отношения с другими государствами. Это нормально и это многообещающе - ведь и хороший дом всегда имеет много углов. Тем более такой дом, как общее обиталище европейцев.
Мне кажется, было бы неоправданным откладывать дальнейшее углубление общеевропейского процесса. Я возвращаюсь к главному акценту моего выступления на этой встрече. Надо действовать, не выжидая. Логика здесь должна быть такой: немедленное наращивание усилий по углублению общеевропейского процесса будет способствовать решению проблем и стабилизации ситуации во всей Европе, а значит, и в мире. Я думаю, что к этому нас призывают уроки последних месяцев.
Мы столкнулись с новыми моментами, и прежде всего со взрывом национализма. Мы должны совместно проанализировать происшедшее. Я думаю, что не только в Советском Союзе, но и в Европе мы поняли большую опасность этого взрыва. Нужна политика, которая сняла бы напряженность и не дала возможность националистическим, сепаратистским силам поднять старые, дремлющие проблемы, которые взорвали бы европейский мир и тем самым нынешний европейский процесс.
Я думаю, что от рассуждений нам нужно переходить к большей конкретике. В связи с этим я бы поддержал общую концепцию г-на Миттерана, Президента Франции, насчет европейской конфедерации. Эта концепция - конкретный шаг от Хартии к структурам, которые должны обеспечивать согласование, гармонизацию интересов новой Европы.
Я думаю, речь идет, конечно, не о типичной конфедерации государств, а о конфедерации особого рода. По существу, речь идет о широкомасштабном плане организованного общеевропейского взаимодействия по таким проблемам, как энергетика, окружающая среда, транспорт, коммуникации разного рода, свободное передвижение граждан, культура.
И, конечно, у нас есть возможности по-новому рассмотреть вопросы европейской безопасности, теперь, уже в новых условиях, когда мы не считаем друг друга противниками и на основе договоренности разоружаемся. Мне думается, что все это - проблемы «Хельсинки-II». Что настал период, когда все научные и интеллектуальные силы должны помочь политикам прийти на эту встречу вооруженными знанием новых процессов и новыми конструктивными предложениями.
И, наконец, еще один момент. Известно, что в Европе действует много различных организаций. Я бы приветствовал их деятельность и не покушался на них, несмотря на то, что ситуация изменилась. Все-таки нынешние структуры во многом еще делят Европу: в одном случае - экономически, в другом - энергетически, в третьем - с военной точки зрения и т.д. Но убежден, что будущее народов стран СБСЕ невозможно представить себе без активного участия и взаимодействия всех государств - участников этого процесса, как и всех субъектов мировой политики, действующих в нашем регионе.
Может быть, если ориентироваться на действительно гармоничное развитие всего сообщества стран СБСЕ, надо было бы подумать о создании политической структуры его взаимодействия, о создании своего рода Совета Безопасности для Европы. Я много над этим размышлял. Пожалуй, Европе нужен подобный орган, который был бы способен выражать общие интересы всех участников европейского процесса и претворять их в соответствующие конкретные действия.
Уважаемые дамы и господа! Само слово Европа на языке древней Греции означало «тот, кто видит далеко». Вот, что такое Европа. Европейцы, в силу своего родового признака, должны доказать, что они действительно видят далеко. Особенно теперь, когда история, логика исторического развития предъявила к европейцам особый спрос. Мы сегодня должны, обязаны четко представить себе как ближайшие, так и отдаленные перспективы и активно двигать процесс европейского строительства, строить новую Европу.
Уверен, коллективная мудрость Германии и России, всех народов Европы и Америки способна дать ответы на любые загадки современной истории, найти пути, ведущие к новой, подлинно мирной европейской цивилизации. Трудно представить себе более масштабную и благородную цель.
Благодарю вас, друзья!
|
|
XXI век станет либо веком тотального обострения смертоносного кризиса, либо же веком морального очищения и духовного выздоровления человечества. Его всестороннего возрождения. Убежден, все мы – все разумные политические силы, все духовные и идейные течения, все конфессии – призваны содействовать этому переходу, победе человечности и справедливости. Тому, чтобы XXI век стал веком возрождения, веком Человека.
|
English |
