М.С. Горбачев ответил на вопросы ТАСС

-На Ваш взгляд, возможно ли было сохранить Союз на длительную перспективу, или страна в прежнем виде была обречена?

Мы сначала недооценили масштаб и глубину проблем межнациональных отношений, отношений центра и республик. Не сразу пришли к выводу, что Союз нуждается в обновлении. Но нашей целью было его сохранение, создание реальной федерации, с реальным суверенитетом республик, которые передают центру часть полномочий. Безопасность, оборона, транспортная сеть, единая валюта, обеспечение прав человека – по проекту союзного договора было в сфере ведения союзных структур. Я уверен, что это был жизнеспособный вариант, и большинство республик поддержали бы его, но путч ГКЧП сорвал эту возможность.

Но даже после путча, когда республики объявили о своей независимости, а позиции президента СССР были серьезно ослаблены, я считал, что союз можно сохранить. И предложил договориться о Союзе суверенных государств. Это было бы конфедеративное государство с еще более широкими полномочиями республик. В частности, они стали бы членами ООН, а Союз сохранил бы место в Совете Безопасности. Сохранялось бы единство вооруженных сил, контроль над ядерным оружием. Я уверен, что это было бы намного лучше, чем то, что произошло после распада Союза.

-Существует мнение, что если бы не Ваше решение сложить с себя полномочия президента СССР, то Союз можно было бы спасти. Согласны ли Вы с ним?

Нет, не согласен. Напомню, что и как происходило. Сразу после беловежского соглашения я выступил с заявлением, в котором подчеркнул, что «судьба многонационального государства не может быть определена волей руководителей трех республик. Вопрос этот должен решаться только конституционным путем». Я осудил скоропалительность появления этого документа: «Он не был обсужден ни населением, ни Верховными Советами республик, от имени которых подписан». А ведь в это время в парламентах республик обсуждался проект договора о Союзе Суверенных Государств. Должен сказать, что я рассчитывал на демократически избранные парламенты, хотя беловежское соглашение даже не предусматривало ратификацию этого документа. Но в этот критический момент они не сказали своего слова. Более того, они приняли решение об отзыве своих представителей из Верховного Совета СССР, а 12 декабря практически без обсуждения, под аплодисменты ратифицировали беловежское соглашение. Напомню, кстати, какую позицию заняли тогда российские коммунисты: все, что угодно, лишь бы сбросить Горбачева.

Вот в таких условиях мне пришлось принимать решение. Это были черные дни Союза и России. И черные дни для меня, хотя я не терял самообладания. Я подписал указ о сложении полномочий президента СССР и считаю, что поступить иначе я не имел права. Пойти на какой-то силовой вариант я не мог по двум причинам. Во-первых, в этом случае я перестал бы быть самим собой. И, во-вторых, такое решение повлекло бы за собой острый гражданский конфликт с непредсказуемыми последствиями. Я считал, что этого нельзя допустить.

tass.ru