1989 год — урожайный на события и перемены. Среди них — Первый съезд народных депутатов СССР, который, несомненно, был знаменательным событием нашей истории не только ХХ века, но и всей отечественной истории: весной 89-го года впервые состоялись свободные, конкурентные выборы. Я бы еще добавил — и честные выборы. Таких выборов не было ни «до», ни после 89-го года — уже в другой историче­ской ситуации.

 

То, как проходили выборы до 89-го года, конечно, рожда­ло у людей ощущение полного отчуждения от политики и убеж­дение в том, что никто по-настоящему не интересуется их мнением, суждением, поскольку все известно заранее, — а сейчас я думаю: не к тому ли мы опять поворачиваем?..

 

 Что-то на расстоянии видится иначе, чем тогда, — но тот, кто прошел через это, помнит хорошо, забыть трудно... Одни участвовали в выборах, потом — в заседаниях Съезда, в обсуждении вопросов, которых накопилось много — целые горы. Другие в дни работы Съезда торопилась домой, к телевизору, чтобы наблюдать, что происходит на Съезде.

 

В 1989 году людей призывали идти на выборы, использовали все возможности, чтобы они пришли и проголосовали, — было задействовано несколько миллионов агитаторов. Народ повалил и на встречи с кандидатами, и на избирательные участки. Выборы, а затем Съезд народных депутатов всколыхнули общество по-настоящему. Беспрецедентная активность людей была подобна половодью и несла нас в открытое море.

 

Теперь мы часто рассуждаем об индифферентности народа, о его аполитичности. Объясняем это тем, что 250 лет — были под монголами, 200 лет существовало крепостное право, 70 лет — коммунистическое крепостное право… Не скажу, что эти аргументы несерьезны — их, действительно, надо принимать в расчет. Но все-таки ошибочно суждение, будто в нашем народе генетически закодированы политическая пассивность и упование на манну небесную,  на хорошего царя,  на генсека.

 

1989-й год реабилитировал наш народ полностью — по-моему, это лучший аргумент в сегодняшних спорах. Ведь прежние, советские выборы были не чем иным, как актом обязательного одобрения деяний власти и ее представителей, список которых составлялся самой властью. Много раз в своей жизни я сам составлял эти списки, поскольку работал и зав.орготделом крайкома партии (в Ставрополье), и первым секретарем горкома партии, и районным руководителем, и т.д., — вплоть до 89-го года, когда меня упрекали за то, что я создал «партийную сотню».

 

Думаю, упрекали,  — потому что не поняли. Потом разобрались и поняли, что такая выборная система была придумана для того, чтобы после всего, что мы пережили, — «зацепить» и дать людям возможность проявить политическую активность.

 

Да, это была, действительно, зацепка: сколько общественных организаций получили право представить своих выдвиженцев по этой системе! И профсоюзы, и молодежь, а уж КПСС тем более о себе  заботилась. Трудно решался вопрос: должен ли генсек войти в «партийную сотню» или  он должен отдельно предстать перед избирателями. Наверное, правильно решили — быть вместе с товарищами по руководству.

 

89-го года не было бы без первых шагов перестроечной политики,  - прежде всего, без Гласности и того, что за тем последовало. Но, вспоминая 89-й сегодня, мы  не должны забывать о возможности общественного подъема, которая всегда существует:  о появлении массового интереса к событиям, когда в обществе просыпается политическая, общественная жизнь, когда люди начинают думать о себе и о других, а главное — у них появляется надежда на перемены. Мы же люди особенные в том, что касается веры в светлое будущее, — эта вера глубоко в нас заложена!

 

89-й год — это открытое активное обсуждение проблем. Я был поражен тогда тем, как действовала Гласность, насколько она раскрепостила людей. Они начали говорить — да так говорить, что многим сделалось «горячо». А сейчас опять появляется пренебрежение мнением избирателей, и мы шаг за шагом возвращаемся в прошлое…

 

Думаю, именно Гласность избавила людей от страха, но были исключительно важные шаги и меры, подготовившие выборы 89-го года. Мы заменили старую избирательную систему и выдвинули плодотворную идею — дать право общественным организациям выдвигать своих кандидатов в депутаты. Это сделало выборы еще более свободными.

На политической арене появилось много лиц, которые нас удивили. Они претендовали на очень многое, имели большие амбиции. Думаю, эти люди проявили себя блестяще в парламентской деятельности. Нам и сегодня не стыдно за многие законодательные акты, которые были приняты в то время.

 

Кто хочет, может прочитать стенограмму Съезда — это прямо-таки детектив. Я иногда обращаюсь к стенограмме заседаний Съезда, чтобы найти какой-нибудь факт, - но отложить эти потрясающие записи уже невозможно. Материалы этого съезда очень поучительны …

 

Сегодня любят говорить, что «разгул демократии» стал одним из факторов, погубивших СССР. По-моему, одним из первых это сказал Александр Исаевич Солженицын: «Все погубила горбачевская гласность». Я ответил ему на международной встрече редакторов издательств: «Не могу согласиться. Без этого мы так бы и оставались в состоянии застоя, полузастоя, а может быть, и срыва. Гласность дала огромную возможность людям сказать все, что они думают о нашей жизни, о власти, окружающем мире. И это заставило власть думать иначе».

 

Считаю, что нынешний подход к демократии — стремление придумывать и такую и сякую «демократию» — это попытки заморочить нам голову. Конечно, накопилось много проблем. Конечно, склонность к авторитаризму всегда усиливается в связи с экономическим кризисом. Подобные моменты порой требуют и авторитарных методов, но как общий подход — это ошибка. Необходима надежная система обратной связи, которую могут обеспечить только демократические институты. А мы в начале кризиса  2008 года даже не знали, как принимались решения, куда текли накопленные миллиарды и даже триллионы, которые не вкладывались в производство. А производство — это рабочие места, доходы, налог и т.д.

 

Хочу еще раз подчеркнуть: публичное обсуждение, анализ, критика — это непременное условие эффективности работы вообще и принимаемых конкретных решений. Сейчас на наших глазах шаг за шагом происходит монополизация политической деятельности, пресекаются попытки граждан включиться в политический процесс, подвергнуть критике, высказать предложение… Политической работой стесняются заниматься те, кто занимает сегодня высокие посты. Предпринимателей боятся и находят способы — не один, а двадцать-тридцать способов, — чтобы задушить предпринимательскую инициативу.

 

Происходящее сейчас требует серьезного анализа, взвешенной оценки и публичной постановки проблем. По сути дела, мы все — общество — должны готовиться к новым выборам. А это значит — понять, что произошло у нас за последние годы, когда избирательная система подверглась колоссальной ревизии в интересах отдельных партий и в интересах власти. Научные центры и общественные организации должны помочь понять пагубность таких подходов, таких шагов. Надо открыто поставить вопрос о необходимости серьезных реформ избирательной системы.