Не будучи историком, я , конечно, не могу состязаться в знании истории Русской революции, всех фактов, событий, имен, дат, которые ей сопутствуют. У меня более скромная задача: ответить, можно ли смотреть на Русскую революцию только сквозь призму марксистской теории, объяснять революцию в терминах, категориях марксизма, как это всегда мы делали. Или все-таки в революции есть какой-то другой смысл,  который не исчерпывается этим традиционным для нас подходом.

 

Одно замечание, чтобы было понятно, почему я взялся за эту тему. Бòльшую часть своей сознательной жизни я прожил в СССР. И, честно говоря, тогда даже не догадывался, что доживу до 100-летнего юбилея революции. Конечно, и в то время нам приходило в голову, что советская власть не вечна, что она когда-нибудь может закончиться. Но никто или, во всяком случае , мало кто тогда думал, что она может закончиться на нашем веку. И, конечно, мы совсем не могли тогда себе представить, что 100-летний юбилей революции будет отмечаться без традиционных атрибутов – общенародных, общегосударственных праздников, демонстраций, митингов, салюта, торжественных речей, заседаний, многочисленных иностранных делегаций с возложением венков к Мавзолею, и прочее.

 

 Но главное, мы совсем не могли представить, что нынешние власти в лице президента, министров, депутатов, вообще никак не откликнутся на это событие. Сделают вид, что это событие их не касается, как бы вычеркнут эту дату из своего исторического календаря. Невозможно было представить себе, что власти займут такую позицию: обсуждайте в частных беседах, разговорах – от нас это далеко.

 

Возникает закономерный вопрос, с которого я, собственно, и хочу начать: а откуда сама эта власть взялась? От кого ведут свою родословную те, кто сегодня находится у власти? Разве они потомки Рюриковичей или Романовых, выходцы из бояр, дворян, из тех, кого в советское время называли помещиками и капиталистами?

 

Все они, в общем-то, вышли из того народа, во имя которого или ради которого, собственно, революция осуществлялась. Без этой революции их бы не было. Революция – это день рождения их власти, как бы к этому ни относиться. Да, эта власть зарождалась в грехе, проходила мучительные роды. Но без революции не было бы и самой этой власти.

 

В связи с тем, как отмечалась эта дата у нас, создается впечатление, что российская власть не только не понимает свою родословную, но затерялась в российской истории. Во всяком случае, то, что она не может считаться прямым наследником дореволюционной России, - очевидно. С таким же успехом ее можно считать наследницей византийских императоров или монгольских ханов. То есть все ориентиры, которые ее связывают с собственной историей, совершенно утрачены. Откуда же тогда эта власть взялась? Ведь, если мы выкинули советскую власть за борт, «преодолели» марксизм, социализм, тем самым мы распрощались и с революцией. Это значит, что революция не имеет к нам отношения.

 

Вопрос, который я хотел бы поставить, заключается в следующем: насколько верно то, мы продолжаем смотреть на эту революцию глазами большевиков, глазами Ленина, то есть мыслить ее в понятиях и категориях марксистской теории, оценивать ее, как революцию Ленина, как пролетарскую революцию, которую когда-то якобы предсказал Маркс. А мы понимаем революцию – Октябрьскую, во всяком случае - именно как осуществление замысла, идеи Маркса о пролетарской революции и о том, что с нее начинается переход от капитализма к социализму во всемирном масштабе. Насколько верна такая точка зрения? Я уже не говорю о более поздних трактовках этой революции, скажем, в сталинском варианте. Сталин пришел чуть позже, но он вообще привел к тому, что революция стала рассматриваться как эпизод истории ВКП(б), как эта история изложена в Кратком курсе, то есть как очень значительное событие, которое целиком определяется и лежит в рамках истории Коммунистической, большевистской партии.

 

Получается, что не революция привела большевиков к власти, а большевики совершили революцию, что они ее творцы, поскольку усилиями Сталина Ленин был превращен в главного творца революции, ее вождя и одновременно, в одного из классиков марксизма. Ведь ленинизм придуман Сталиным. Сам Ленин ни в коем случае не считал себя классиком марксизма - учеником, да, но не классиком. Отсюда возникает другой вопрос - в какой степени оправдана точка зрения, что происшедшая в 17-м году революция есть часть большевистской истории? Должна ли она рассматриваться в контексте истории партии?

 

Сейчас уже стало очевидным: за двенадцать лет в России произошли три революции. Первая (1905 – 1907 гг.) закончилась поражением. Вторая (1917г., февраль) привела к власти довольно умеренные силы. Третья (1917г., октябрь) привела к власти наиболее радикальные силы. Можно их рассматривать как три разные революции, а можно видеть (мне кажется, в этом суть) их как последовательные фазы единого революционного процесса. Это совершенно меняет точку зрения на революцию. То есть Русская революция, выражаясь словами Питирима Сорокина, как бы описывает полную дугу: от короткой демократической увертюры до грозного финала однопартийной диктатуры. И важно понять, почему такова логика революции.

 

Надо сказать, когда произошла Французская революция, это был один из самых главных вопросов, который волновал европейских интеллектуалов того времени: почему революция начинается с лозунга свободы, а заканчивается террором. В случае Французской революции – якобинцами. В случае Русской революции – большевистским, красным террором. Почему так?

 

Самый простой ответ состоит в том, что революции совершаются только в тех странах, где отсутствует демократия. И совершаются ради установления демократии. Можно называть революции буржуазными, пролетарскими, как угодно, но, в общем-то, революция совершается во имя прихода к власти политической оппозиции. Когда других, нереволюционных путей этого перехода не существует. И потому революции начинаются искренними поборниками демократических свобод, а заканчиваются людьми, которые делают главную ставку на силу и принуждение. Они побеждают в революции.

 

Из этого следует, что революция – это вообще не лучший способ перехода к демократии. Тем не менее, так она происходит.

 

Русская революция следовала этому принципу, она не избежала этой логики развития. Но можно посмотреть на Русскую революцию не с точки зрения ее заключительного финала и оценивать ее не с точки зрения Октября. Если брать Русскую революцию во всем ее объеме, мы увидим, что вопрос заключается именно в том, почему выиграли большевики, почему победили именно они. И в том числе, почему внутри самой партии победил Сталин? Во всяком случае, это не объясняется тем, что большевики опирались на марксистскую теорию, руководствовались «самым передовым учением». К марксизму это вообще никакого отношения не имеет.

 

Мой тезис состоит в том, что большевики пришли в России к власти, потому что в русской истории не были решены три основных вопроса, которые в Европе решались задолго до установления демократических порядков. Поскльку в России эти вопросы не были решены, любая революция должна была на них натолкнуться.

 

Первый вопрос – крестьянский. Русское крестьянство, община, патриархальное крестьянство, живущее в общине: существуют ли демократические средства слома сопротивления общины любым модернизационным проектом? И реформы Столыпина носили, в значительной степени, принудительный характер.

 

Это, собственно, было главное открытие конца ХIХ века: не деспотические государства стоят на пути модернизации отсталых стран. (Хотя, скажем, Егор Гайдар полагал, что главным препятствием на пути к рыночной экономике, к частной собственности, к новому обществу является государство.) На самом деле, препятствием является не государство, а община. Вопрос - как сломить сопротивление общины?

 

Это совершенно точно понял Маркс. Собственно, с этого он начал, когда законспектировал книгу Ковалевского «Общины землевладения». Маркс сделал выводы, которые мы не очень учли: он тогда заявил, что, если революция произойдет в России, то она будет не буржуазной и не пролетарской, конечно. (Никакого отношения к пролетариату Русская революция ни на одной из фаз не имела. Кстати, пролетариат, даже в том виде, в каком он был в России, никогда большевиков не поддерживал, он больше тянулся к меньшевикам и эсерам) Маркс предвидел, что в России призойдет крестьянская революция. И господство, как пишет Маркс, этих полуазиатских крепостных даст такие картины, перед которыми побледнеют зверства 1793 года во Франции. То же самое говорит и Энгельс: революция в России, если она начнется - начнется во дворце и потом опустится до крестьян. И тогда все, что мы знаем о заключительных этапах революции, покажется мелочью по сравнению с тем, что произойдет в России…

 

Итак, первый вопрос – крестьянский. Он встает так остро, потому что русские крестьяне, общинные крестьяне никогда не были частными собственниками земли. Их главная мечта – дележ земли, передел земли, раздел земли. И ради этого они были готовы на все. Проблемы демократии их меньше всего интересовали. Как был решен крестьянский вопрос в России, хорошо известно из истории коллективизация. С крестьянской Россией было покончено чисто насильственным путем.

 

Второй вопрос – сохранение целостности государства, то есть вопрос национальный. Есть ли такие демократические средства, которые позволяют сохранить целостность страны при наличии народов, которые живут на своих территориях, сохранили связь со своими богами, традициями, языком, культурой и которые не успели «переплавиться в общем котле»?

 

Создание СССР было попыткой сохранить целостность государства. Как мы видим, эта попытка была тоже не очень демократической. А при Сталине Союз мыслился уже не как проект объединения народов во главе с Великой Русью, а как проект объединения народов вокруг советской власти. Таким образом, большевистский интернациональный проект был превращен в проект имперский.

 

Есть еще третий вопрос, на который демократия ответа не знает. Для России он тоже очень важен: как преодолеть сращенность церкви и государства? Как сделать Россию светской страной?

 

Ни одна партия в России не имела демократического ответа на эти три вопроса . Ответ имели только большевики, которые сказали: можно решить силой. В этом смысле они, конечно, выразили логику революции.

 

Повторю: к Марксу это вообще не имеет никакого отношения: марксизм не содержит в себе решения вопроса о том, что делать в стране с преобладающим составом крестьянского населения. Марксизм был приспособлен для решения проблем в странах, где, действительно, уже возник капитализм, рабочий класс и прочее-прочее.

 

Особенно важно объяснить явление большевизма в России. Дело в том, что большевики сделали ставку на силу, они поняли, что целый ряд проблем в ХХ веке можно решить, только опираясь на насилие. Потому что демократия не знала решения проблем, которые должны были  как-то решаться на предварительных этапах истории страны. Именно с этим столкнулись большевики.

 

Ленин считал себя учеником Маркса, его обращение к Марксу что-то объясняло ему в том, что происходит в России. При этом Ленин смотрел на Маркса глазами русского революционного демократа, поэтому он видел в Марксе, прежде всего, не гениального мыслителя, а революционера, теоретика пролетарской революции и диктатуры пролетариата.

Ленинизм не следует непосредственно из теории Маркса. Для Ленина ключевые слова - «революция» и «диктатура»: он видел решение проблемы, стоящей перед Россией в революции и диктатуре. Слово «пролетарская» для Ленина означало только то, что Россия не может быть крестьянской, поскольку для Ленина крестьянство – это признак ее отсталости. Также она не может быть буржуазной, поскольку буржуазия не сложилась в России в национальном масштабе. Но как быть тогда с пролетариатом? Как говорить о пролетарской революции в стране, где нет пролетариата в национальном масштабе? Как говорить о диктатуре пролетариата в стране с преобладающим составом общинно-крестьянского населения?

 

И Ленин, выдававший себя за ученика Маркса, делает следующий шаг. Он говорит: нет пролетариата – а мы его заменим партией пролетариата. В этом - весь ленинизм.

 

Самое главное в ленинизме - соотношение партии и класса . Ленин ставит партию на первое место по отношению к классу. Для Маркса, напротив, только революционный класс пролетариат может создать и организовать партию. То есть партия по Марксу совпадает со всем рабочим классом в целом – революционным, европейским рабочим классом. Для Ленина партия – авангард, руководитель. Вначале именно партия должна вносить идею революционного движения в сознание масс.

 

Дальше становится ясен более глубокий замысел Ленина. Партия для него – это штаб будущей революции. Она существует в системе подполья, она вооружается, организуется по военному образцу. Суть ленинизма – учение о партии как авангарде революционного движения. Ничего подобного в марксизме не существует, но именно эту идею Ленин будет неуклонно проводить в жизнь. Хотя надо ясно понимать, что сама революция совершалась не Лениным.

В точном смысле, Октябрь тоже осуществлялся во имя демократии, как и Февраль. Главный лозунг Октября – «Вся власть Советам». Советы – тоже форма демократической власти, но только не парламентской, а непосредственной, образуемой не депутатами, а делегатами солдатских и рабоче-крестьянских депутатов. И возглавлял в то время Советы Троцкий. Он, собственно, и есть организатор Октябрьской революции, ее практически организатор, он осуществил переворот.

 

Поскольку большевики в то время занимали большинство в Советах, Троцкий передал Ленину право сформировать правительство и возглавить Советское правительство – Совнарком. Он добровольно отдал пост руководителя страны, чем Ленин воспользовался.

 

Хотя победили Советы, в России никогда не было Советской власти, а была власть Комитетов. Началось это тогда, когда Ленин подчинил Советы - Комитетам, партии. Сначала он образовал монополию на власть, уничтожил соперников по Советам – эсеров, левых и т.д. А потом просто превратил власть Советов в монополию большевистской партии. Это сделал Ленин, и в этом его реальный вклад.

 

Но партия профессиональных революционеров, созданная Лениным,  стала быстро превращаться и окончательно превратилась при Сталине в партию государственных чиновников и бюрократов. Троцкий был совершенно прав, когда сказал позже, что это есть преданная революция, что большевики предали Октябрьскую революцию. Не возглавили, не сотворили ее, а предали. Этого мы никак понять не можем: большевизм - не плод Русской революции, революция была использована большевиками в интересах их власти.

 

Последнее очень типично для любых стран с той социальной системой, с теми социальными и общественными отношениями, которые характеризуют докапиталистический этап развития. В этом смысле большевизм является следствием, а не причиной недемократичности России, следствием традиционной недемократичности страны.  Это открыто проявилось при Сталине, который выразил логику развития русской истории,  а не логику марксизма, хотя именно марксизм был объявлен официальной идеологией партии, государства и т.д.

 

 Большевизм есть порождение не марксисткой теории и не марксистского учения, он есть порождение традиционной логики русской истории. Она воспроизводится, когда торжествует то, что можно было бы назвать «вертикалью власти», выражаясь современным языком. Сегодня мы отказались от марксизма, социализма, коммунизма, отбросили их как нечто чуждое, - но вертикаль власти мы возвратили.