Хотел бы рассказать о том, что было до того, как начались переговоры между Рейганом и Горбачевым. Значительную часть своей карьеры я работал в Москве небольшими периодами, и я находился в Москве несколько месяцев в первый год президентства Рейгана, потом поехал работать в Прагу. Меня попросили приехать оттуда в Вашингтон и заняться вопросами отношений между США и Советским Союзом в Национальном агентстве безопасности. Я воспринял это приглашение с большим интересом.

 

Мне сказали, что президент решил: наступило время для начала переговоров с Советским Союзом, но никто в администрации США не имеет опыта работы с Советским Союзом, чтобы сказать, что надо делать. Это был второй год президентства Рейгана...

 

Прежние переговоры с СССР были очень трудными, они всегда происходили в атмосфере непонимания друг друга. И обе стороны исходили из того, что то, что хорошо для одной страны, плохо для другой. Мы практически не общались на темы, которые были важны для обеих наших стран. Затем Рейган стал президентом США…

 

Предыдущая позиция США состояла в том, что мы не можем общаться с СССР, поскольку идеологическая разница не позволяет это делать, и надо, чтобы в СССР произошли изменения, а впоследствии можно было начать общение.

 

Я так не считал, не разделял это мнение, хотя видел, конечно же, проблемы коммунизма - понимал, что коммунизм был навязан прекрасной стране, и проблема коммунизма – это не проблема России. Я считал, что какие-то изменения было возможно совершить. Когда мы смотрели на эту ситуацию в 1983-м году, мне казалось, что было бы необходимо, чтобы произошло несколько вещей: необходимо изменить отношение к некоторым наиболее важным вопросам; необходимо найти способ, чтобы обойти критические разногласия. Но, прежде всего, считал я, мы должны поменять тональность нашего общения друг с другом.

 

Одно из первых совещаний, которое у нас произошло с президентом Рейганом, было настолько чувствительным, что это совещание даже не включили в официальный график президента. Мы встречались не в западном крыле, а в отдельной части Белого дома и без записи беседы. Президент сказал тогда, что ему необходимо встретиться с советским лидером. Что он должен поговорить с советским лидером и объяснить потом людям, что тот не съест их детей и внуков. Рейган считал, что необходимо достичь какого-то соглашения.

 

Нас было шесть человек - тех, кто присутствовал в этом офисе: среди них - госсекретарь, секретарь по вопросам обороны, глава объединенного Комитета штабов. Они выразили сомнение в пользе такого совещания. Они боялись, что будет уменьшен военный бюджет. Но президент Рейган все-таки настоял на необходимости совещания.

 

Как можно было найти способ, чтобы договориться? Как можно перейти к улучшению отношений? Вооруженные силы НАТО, которые были развернуты в Европе, находились на своих местах. Андропов вышел из всех возможных соглашений с США. Отношения были очень сложными. Поскольку ситуация становилась все более и более серьезной, секретарь Шульц решил, что нам необходимо ее прояснить. Он начал проводить секретное совещание с ключевыми чиновниками за завтраком, в субботу утром, в своей личной столовой в Госдепартаменте США. Шульц назначил меня исполнительным секретарем этой группы. И мы вышли с совещания с пониманием того, какой подход нам необходимо выработать.

 

К тому времени я уже достаточно долго работал с президентом Рейганом, и мне был понятен ход его мыслей: было решено, что необходимо искать общие интересы, подчеркивать важность сотрудничества по вопросам, представляющим общие интересы. И особенно важной, особенно ясной становилась ценность для нас отношений с Советским Союзом.

 

ЦРУ и Департамент обороны говорили, что да, это возможно, но это таит в себе некоторую опасность. Рейган выслушивал это. В то же время на него влияла точка зрения премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер, которая приехала в Вашингтон и сказала о Горбачеве: это человек, с которым мы сможем поладить. И это, конечно, имело больший вес для Рейгана, чем то, что говорил директор ЦРУ.

 

Мне казалось, что нам необходимо определить, чего мы не будем делать. Один из таких пунктов - поднимать вопрос легитимности Советского Союза на том основании, что это революционный режим, и он не легитимен – т.е. мы не можем считать их (советскую сторону) равными себе.  Но если вы собираетесь говорить именно так, вы не сможете продвинуться ни на шаг. Поэтому первое, что мы решили сделать, - это отказаться от вопроса о легитимности советского режима и беседовать на равной основе. Второе – не следует поднимать вопрос о военном превосходстве США. Мы понимали, что советские лидеры не примут второй роли в военном балансе. Мы не должны делать это нашей целью, - сказали мы. И, наконец, мы должны найти те вопросы, которые настолько же соответствуют интересам СССР, как и интересам США. После того, как Рейган встретился с Горбачевым, он написал в своих мемуарах: чего бы мы ни достигли, мы не должны называть это победой и не должны считать это победой.

 

Рейган и Горбачев были очень разными людьми. У них были разные судьбы, образования, биографии. Рейган не думал, что он «знает все» - он признавал, что может не знать многих вещей. Очень часто я направлял ему записки, и он писал на полях: спасибо за то, что Вы мне об этом сказали, Джек, я об этом не знал раньше. Рейгану это не мешало.

 

Что ему удавалось хорошо? - Он хорошо играл: может быть, поэтому он стал актером. Актер умеет ставить себя на место другого человека. Рейган знал, что Горбачев должен, вернувшись, выступить на Политбюро и оправдать, обосновать перед Политбюро то, что он делает. Это психологически понятно - и Рейган понимал это. Он имел не то, что сочувствие, а именно понимание того, в какой ситуации находился Горбачев, - это то, что редко присуще политикам, но Рейган был именно таким человеком.

 

В январе 1984 года, еще до прихода Горбачева к власти, Рейган произнес речь, в которой содержалась программа сотрудничества с СССР. В то же время Рейган начал говорить о том, что ядерная война никогда не может быть выиграна, - поэтому и нельзя ее начинать. Наша стратегия  состояла в том, чтобы обеспечить гарантированное взаимное уничтожение – Рейган сказал, что это безумие. Он сказал: вы утверждаете, что единственный способ защитить американцев – это убить миллионы людей где-то в другом месте, но это неприемлемо. Именно поэтому Рейган согласился на стратегическую оборонную инициативу (СОИ) как способ защиты.

 

Не буду вспоминать все подробности, но просто скажу, что в переговорах, которые продолжались в течение, примерно, трех лет - очень короткого периода времени - Рейган и Горбачев добились окончания холодной войны. Это совпало с перестройкой, которая, к счастью, случилась именно тогда, и это было очень важно для сотрудничества. Но хочу подчеркнуть: Рейган и Горбачев не могли бы по отдельности достичь того, что они достигли совместно, в тесном сотрудничестве друг с другом.

 

С тех пор в отношении холодной войны возникло полное непонимание - как на Западе, так и в России. Большая часть российских граждан не одобряют огромную заслугу, которую оказал Михаил Горбачев России. Если бы он не сокрушил монопольную власть Коммунистической партии, то ни одно из событий огромной важности, которые произошли тогда, не было бы возможным.

 

Я имею в виду три события в мировой политике, которые связаны между собой, хотя произошли отдельно друг от друга. Первое – окончание холодной войны - в декабре 1988-го года.  Тогда, в речи Горбачева в ООН, были провозглашены общие ценности и интересы человечества. А в следующем году мирно объединилась Германия. Второе событие - Коммунистическая партия перестала быть руководящей силой в Советском Союзе. Это случилось не из-за давления Запада или США, а благодаря единственному человеку, который мог это сделать - Генеральному секретарю Компартии Советского Союза. И в этом состоит его огромная заслуга.

 

Третье событие - распад Советского Союза, который произошел не благодаря воздействию Запада или усилиям США, а вследствие действий президента Ельцина, избранного гражданами РСФСР, и действий тех сил, которые существовали внутри Советского Союза.

 

С тех пор возникли мифы, что Запад победил СССР. Это ложь, это чушь. Потому что победили все. США и их партнеры по НАТО хотели помочь Горбачеву создать добровольную федерацию стран на основе Советского Союза. В своей речи в Киеве в августе 1991-го года президент Буш рекомендовал украинцам сотрудничать с Горбачевым. Представление, что американцы способствовали развалу СССР, - полная чепуха.

 

Что происходило дальше? Могу признать, что политика Запада начала действовать иначе. На Западе возникло представление, что мы выиграли холодную войну: мы выжили, а Советский Союз не пережил холодную войну. Но это совсем не то, что произошло на самом деле...

 

Может показаться, что мы вновь находимся в состоянии холодной войны, потому что отношения между нашими странами находятся на очень низком уровне. Однако сегодняшние проблемы – не те проблемы, которые были тогда, в конце 80ых. Тогда существовал реальный идеологический конфликт между марксистско-ленинской идеологией Советского Союза и политикой ее навязывания другим странам и идеологией Соединенных Штатов. Сегодня этот идеологический разрыв больше не существует. А разногласия, которые есть между нами, на мой взгляд, совсем не иной природы, чем в годы холодной войны.

 

Нет фундаментальных причин для новой холодной войны и для враждебности между США и Россией. Поэтому я надеюсь, что мы сможем извлечь из прошлого важные уроки для нашего настоящего и будущего.

 

Джек Мэтлок,  американский дипломат, Посол США в СССР в 1987-1991 годах