«Мое поколение называют "детьми 1968 года"»     Памяти Арсения Рогинского (1946-2017)

1/3

18 декабря 2017 г. ушел из жизни Арсений Борисович Рогинский.

Он был нашим другом. При его поддержке, самом активном участии, Горбачев-Фонд и Международный Мемориал провели  памятную  многим конференцию о национальной  трагедии Большого террора.

Арсений Рогинский  причислял себя к поколению  «детей 1968 года», и для него  гражданское участие, борьба за свободу и достоинство человека стали личной ответственностью,  делом всей жизни. 

Мое поколение часто называют поколением 1968 года - в 68-ом мне было 22 года. Еще чаще нас называют «детьми 1968 года». Да и мы сами привыкли себя так называть. Только недавно я задумался: а, собственно говоря, почему? Потому что, если мы дети 68-го в том смысле, в каком понимают это слово на Западе, то значит в этом году мы должны были бы задавать «неудобные вопросы» родителям, а потом, не получая удовлетворительных ответов, уходить из дома, становиться ужасно левыми и даже, может быть, обливать бензином родительские машины. Но ничего подобного не было. И не только потому, что у родителей, как правило, не было машин. Еще и потому, что неудобные вопросы, если и задавали, то задавали наши старшие братья и сестры, - это было после 56-го, а не после 68-го. Мы же не уходили из дома и, в основном, даже не стали левыми. Так что в «западном» смысле мы – не дети 68-го. Если рассуждать с позиций «российского» смысла, то получается, что в этом году нам было положено разочароваться то ли в Советской власти, то ли в «социализме с человеческим лицом». Но мне кажется, что подобное разочарование, скорее всего, испытало предыдущее поколение, а вовсе не мы. Потому что для моего поколения «очарованность» социализмом была исчерпана арестом Бродского в 1963-м, Синявского и Даниэля в 1965-м, очень важным для нас всех письмом Солженицына Съезду писателей в 1967-м, наконец, процессом Гинзбурга-Галанскова в начале 1968- го. Я заканчивал университет в 1968-м. Мы пели песни Галича, и в них уже были расставлены все точки над «и». Главное слово 1968-го – «Прага» – само по себе ничего не поменяло в сознании моего поколениия Так что получается, что для моего поколения 1968 год переломным вроде бы не был. И все-таки он был переломным. Не танки в Праге, а демонстрация 25 августа на Красной площади, не действия вождей, а «Хроника текущих событий», которая начала издаваться в 1968 году - вот что очень сильно и по-настоящему подействовало на нас. 68-й заставил нас задавать себе самые главные вопросы: как жить дальше; можно ли что-то делать; нужно что-то делать? То есть вопросы, связанные с участием или неучастием. И еще - моральные вопросы: за что уважать себя и других? где границы компромиссов? Вот на эти вопросы мы - каждый по-своему- пытались отвечать. И кажется, только в 1988-м ответы были более или менее ясны. А что касается сегодняшнего дня, то опять встают те же самые вопросы - вопросы 68-го. Именно поэтому , кажется мне, мое поколение ощущает причастность к 68-му, поэтому мы и вправду его дети. Мы его плохо помним, этот наш 68-й, плохо его знаем. Надеюсь, что сегодняшний разговор будет каким-то образом содействовать нашему пониманию и нашей памяти.

Выступление Арсения Рогинского на конференции «1968 – 1988 – 2008. Судьбы идей», Горбачев-Фонд, 2008.