М.С.Горбачев выступил в Женевском отделении Организации Объединенных Наций

5 октября 2009 года Михаил Сергеевич Горбачев посетил Женевское отделение Организации Объединенных Наций и выступил перед большой аудиторией представителей государств - членов ООН, неправительственных и научных организаций, СМИ, студентов. Тема выступления М.С.Горбачева – «Новая повестка для ядерного разоружения» – вызвала у слушателей огромный интерес. Гостя приветствовал Генеральный Секретарь ООН Пан Ги Мун, отметивший исторический вклад президента СССР в дело разоружения. После выступления М.С.Горбачева он и Генеральный секретарь ООН ответили на вопросы представителей прессы, дипломатов и других присутствующих. Мы публикуем текст выступления М.С. Горбачева в ООН.

Вечером того же дня состоялась встреча президента-основателя Международного Зеленого Креста М.С.Горбачева с Генеральным секретарем ООН и группой ученых и экспертов-экологов. В преддверии конференции стран-участников конвенции об изменении климата, которая состоится в Копенгагене в декабре этого года, участники встречи обсуждали сотрудничество ООН и Зеленого Креста. Они договорились, что это сотрудничество продолжится и после конференции и будет осуществляться в новаторских формах, с использованием современных средств информации и связи.

Мы публикуем речь Михаила СергеевичаГорбачева, с которой он выступил в Женевском отделении ООН.

Михаил Горбачев

Новая повестка для ядерного разоружения

Приветствую собравшихся здесь представителей государств-членов ООН, общественности, научных кругов, прессы. Столь представительное собрание свидетельствует об интересе к самой теме – новая повестка дня ядерного разоружения – и к поискам многосторонних, коллективных подходов к этой проблеме.

Именно здесь, в Женеве, где находится один из важнейших центров деятельности ООН, где работает главный многосторонний разоруженческий механизм ООН – Комиссия по разоружению, такая постановка вопроса особенно уместна.

Думаю, что глобальный финансово-экономический кризис, до окончания которого еще далеко, напомнил нам, что в современном мире эффективны лишь многосторонние подходы, и они потребуются не только для принятия «пожарных мер», но и, прежде всего, для выхода на новую модель развития, которая нужна миру. Ибо прежняя модель, основанная на сверхприбыли и сверхпотреблении, социальной и экологической безответственности, исчерпала себя и стала опасной для человечества.

То же самое, безусловно, можно сказать о прежней модели безопасности. И даже с еще большим основанием. Лежащие в ее основе концепции и доктрины устарели и становятся все более опасными. Оружие, «вырастающее» на почве этих доктрин, производится, испытывается, совершенствуется, становится все более смертоносным и нередко пускается в ход.

Милитаризация мировой политики – это тяжелейшее наследие XX века – приводит к тому, что вместо решения назревших социально-экономических проблем государства расходуют свои ресурсы на закупки вооружений. Процветающий бизнес на оружии с его коррупционной составляющей, о которой мы все чаще узнаëм из СМИ, продолжает оказывать разлагающее воздействие на экономику и общество.

Это лишь штрихи, характеризующие общую неудовлетворительную картину. И на первом плане этой картины – по опасности, которую оно несет человечеству, – ядерное оружие. Его арсеналы, опасность его распространения, попадания в руки террористов, применения из-за технического сбоя или взрыва в результате аварии – все это не может не быть предметом огромного беспокойства. Скажу больше: зная все это, мы не должны спать спокойно.

В середине 1980-х годов, когда сочетание крайней напряженности в отношениях ядерных держав и масштабов накопленных арсеналов подвело мир к опасной черте, руководители СССР и США смогли переступить препятствия, предубеждения, старые стереотипы, и встать на путь реальных сокращений ядерного оружия.

В 1985 году в Женеве мы с президентом Рейганом заявили о том, что ядерная война никогда не должна быть развязана, что в ней не может быть победителя. Менее года спустя в Рейкьявике – о необходимости ликвидации ядерных арсеналов.

И хотя путь к договоренности оказался тогда блокирован американскими планами создания глобальной системы ПРО, движение к этой цели началось. Были ликвидированы два класса ракет средней дальности, подписан договор о ликвидации наполовину – то есть на тысячи единиц – стратегических ядерных вооружений, достигнута (в октябре 1991 года) договоренность о снятии с вооружения и уничтожении значительной части тактического ядерного оружия.

Мы согласовали колоссальный комплекс мер контроля и укрепления доверия, начали контакты по военной линии, приступили к пересмотру военных доктрин. Все, о чем мы тогда договорились, – выполнено.

Однако после исчезновения с политической арены Советского Союза движение в направлении ядерного разоружения затормозилось. И это несмотря на то, что прекращение конфронтации, казалось бы, создавало возможности для ускорения этого движения.

По сути дела, все, что мы имеем к настоящему моменту в области сокращения ядерного оружия, – это выполнение соглашений, подписанных в конце 1980-х – начале 1990-х годов.

Через двадцать лет после окончания холодной войны в арсеналах ядерных держав остаются тысячи боезарядов, ядерное оружие по-прежнему развернуто на европейском континенте, темпы его сокращения замедлились. Появились новые ядерные державы, проблема распространения оружия массового уничтожения приобрела невиданную прежде остроту.

Ослаблены механизмы контроля – вместо системы инспекций выдвинута, мягко говоря, сомнительная идея: принимать на веру выполнение взятых обязательств – будь то по ядерному или биологическому оружию. Столь любимая Рональдом Рейганом русская поговорка «доверяй, но проверяй» для удобства просто забыта.

Не вступил в силу договор о полном запрещении ядерных испытаний. Державами ратифицирован договор о запрещении ядерных испытаний. Ядерные вооружения США и России по-прежнему намного превышают арсеналы всех остальных ядерных держав вместе взятых, что затрудняет привлечение других стран к процессу ядерного разоружения. Возникла реальная опасность новой гонки вооружений, вывода оружия в космос.

Лишь в самое последнее время появились признаки того, что ведущие ядерные державы осознают нетерпимость нынешнего положения. Президенты США и России договорились заключить к концу нынешнего года договор о сокращении стратегических наступательных вооружений, предусматривающий меры контроля. Они подтвердили приверженность своих стран статье VI Договора о нераспространении ядерного оружия. В их совместном заявлении предусматривается также ряд шагов по уменьшению ядерной опасности, в том числе ратификация США договора о запрещении ядерных испытаний.

Это позитивные, обнадеживающие шаги. Тем не менее необходимо откровенно признать: проблем и опасностей больше, чем достижений. Путь к безъядерному миру осложняется многочисленными препятствиями. И если мы не хотим, чтобы безъядерный мир так и остался для нас «скрытой в тумане вершиной», мы должны говорить об этих препятствиях со всей откровенностью.

Главной причиной торможения процессов разоружения стала неверная оценка событий, связанных с распадом СССР и окончанием холодной войны. Они были восприняты в США и некоторых других странах как победа Запада, как «зеленый свет» для политики односторонних действий.

Вместо создания новой архитектуры международной безопасности, основанной на реальном сотрудничестве, как это предусматривалось, в частности, в подписанной в 1990 г. Парижской Хартии для новой Европы, миру пытались навязать монопольное лидерство единственной оставшейся сверхдержавы, институтов и организаций – таких как НАТО, оставшихся в наследство от холодной войны и не реформированных после ее окончания.

Применение силы, в том числе так называемое превентивное, и угроза ее применения (что, кстати говоря, тоже недопустимо согласно Уставу ООН) вновь стали рассматриваться как «нормальный» способ решения проблем. В официальных документах обосновывается необходимость военного превосходства США.

Пренебрежение к международному праву, к мирным способам урегулирования споров, к Организации Объединенных Наций, к ее Совету Безопасности было возведено чуть ли не в ранг государственной политики.

В результате мы получили военные конфликты в Европе, что казалось немыслимым еще совсем недавно. Вместо снесенных стен получили новые разделительные линии в Европе и в мире. Получили обострение на многие годы положения на Ближнем Востоке. Получили войну в Ираке, исключительно тяжелое положение в Афганистане. И, что особенно важно в контексте нашей темы, – обострение проблемы нераспространения ядерного оружия.

Хочу подчеркнуть: эта проблема не должна рассматриваться лишь сама по себе, исключительно в связи с Ираном и Северной Кореей.

Суть ее – прежде всего в невыполнении членами ядерного клуба обязательства, взятого ими в статье 6 Договора о нераспространении – двигаться в направлении ликвидации ядерного оружия. Пока такое положение сохраняется, будет сохраняться и опасность появления новых ядерных держав. Сегодня десятки стран имеют такую техническую возможность.

Действительно, «абсолютная безопасность» для одних – в конечном счете равнозначна отсутствию безопасности для всех остальных. Если пяти или десяти странам позволительно иметь ядерное оружие в качестве "последней гарантии" своей безопасности, то почему не двадцати или тридцати? Этот вопрос повторялся многократно, но от повторения он не утрачивает своей актуальности. Наоборот, со временем он только обостряется.

В конечном счете устранить ядерную опасность можно лишь посредством ликвидации ядерного оружия. Но можно ли считать реалистической перспективу того, что в итоге одна страна останется с таким количеством обычного оружия, которое превышает арсеналы вооружений едва ли не всех остальных стран вместе взятых? То есть, что она будет иметь абсолютное военное превосходство в мире?

Буду откровенен: такая ситуация стала бы непреодолимым препятствием на пути к избавлению мира от ядерного оружия.

Отдавая должное моим коллегам – ветеранам американской политики Джорджу Шульцу, Генри Киссинджеру, Сэму Нанну и Уильяму Пери, статья которых в газете «Уолл-стрит джорнел» в начале 2007 года напомнила о цели ликвидации ядерного оружия, я считал необходимым поставить этот вопрос в более широкий контекст.

Если мы не поставим вопрос о демилитаризации мировой политики, сокращении военных бюджетов, прекращении создания новых видов оружия, недопущении милитаризации космоса, разговоры о безъядерном мире повиснут в воздухе.

Сейчас появился шанс выйти из заколдованного круга последних лет и начать движение в правильном направлении. В последние недели мы стали свидетелями серьезных шагов и сдвигов в ядерной сфере.

Президент США Барак Обама объявил об изменении планов США в области противоракетной обороны. Это решение было позитивно воспринято руководителями России, Германии, Франции, ряда других стран, премьер-министром Польши. Оно, безусловно, создает более благоприятную атмосферу для переговоров по ядерным проблемам, хотя остаются и некоторые вопросы. Оптимальным форумом для их обсуждения были бы предлагаемые Россией консультации по совместной оценке ракетных угроз.

Наметились сдвиги в переговорном процессе по иранской ядерной программе. Есть основания ожидать, что последние контакты с КНДР тоже не окажутся бесплодными.

Это первые шаги. Их надо закреплять и развивать. На пути вперед будут откаты и разочарования. Но очевидно: конструктивные, многосторонние подходы начинают давать плоды.

В этой связи принципиально важной является роль Организации Объединенных Наций. При всей важности двусторонних усилий ведущих ядерных держав, – а именно они несут наибольшую ответственность за развязывание гонки вооружений в прошлом и, соответственно, за ее обуздание сейчас, – ООН незаменима во всех сколько-нибудь важных вопросах.

Я не раз говорил: попытки оттеснить ООН, ее Совет Безопасности путем присвоения их функций любыми другими структурами – НАТО, «восьмеркой» или возникающей на наших глазах «двадцаткой» - должны быть отвергнуты. Кстати, именно поэтому я предлагал с самого начала установить взаимосвязь между «двадцаткой» и ООН через регулярные доклады 20-ки Генеральной Ассамблее для их последующего обсуждения.

Перефразируя слова Уинстона Черчилля, можно сказать, что ООН несовершенна, но ничего лучше никто не придумал. И не придумает: другой универсальной мировой организации просто нет. А это настоятельно требует усиления ее роли и в вопросах разоружения.

Важным шагом в этом направлении было недавнее заседание Совета Безопасности ООН на высшем уровне по вопросам ядерного разоружения и нераспространения. Принятая на нем резолюция – сильный и сбалансированный документ, отражающий остроту проблемы и рассматривающий вопросы разоружения и безопасности в едином комплексе, как это и должно быть. Внимание этим вопросам на высшем уровне позволяет рассчитывать на проявление политической воли, без которой невозможно преодолеть узкие интересы и ведомственные перегородки, которые не раз срывали важные разоруженческие инициативы.

Я приветствую активизацию деятельности Комиссии ООН по разоружению, высоко оцениваю инициативы Генерального Секретаря ООН Пан Ги Муна, в частности его программу из пяти пунктов, которая представляет собой своего рода повестку дня как для членов «ядерного клуба», так и для других государств, способных внести свой вклад в дело разоружения, демилитаризации мировой политики, построения новой архитектуры безопасности.

Мне представляется перспективной идея разработки в рамках ООН конвенции о ядерном оружии, по модели аналогичных конвенций о запрете и ликвидации химического и биологического оружия. Сам процесс разработки конвенции может сыграть мобилизующую роль для привлечения к делу ядерного разоружения широкого круга государств, выявления, обсуждения и, в конечном счете, согласования их позиций.

Именно в рамках ООН можно и необходимо ставить такие вопросы, как, например, подключение к процессу ядерного разоружения ядерных держав «второго ряда». После заключения Россией и США договора о новом, юридически обязывающем и контролируемом значительном сокращении ядерных арсеналов и ратификации США договора о полном запрещении ядерных испытаний этот вопрос станет особенно актуальным.

Считаю, что после этого другие ядерные державы – как «официальные члены клуба», так и остальные – должны будут, как минимум, заявить о замораживании своих ядерных арсеналов и о готовности вступить в переговоры об их ограничении и сокращении. Если обладатели самых больших запасов ядерного оружия пойдут по пути их реального сокращения, то другим уже невозможно будет отсиживаться в стороне, скрывая свои арсеналы от международного контроля.

Важным и перспективным для многостороннего обсуждения является вопрос о глобальном запрете и ликвидации ракет средней и меньшей дальности, от которых отказались Россия и США. Это опасное, дестабилизирующее оружие, не укрепляющее ничьей безопасности.

Наконец, уже упомянутый мной вопрос о концепциях и доктринах, которые мы унаследовали от эпохи безудержной гонки ядерных вооружений. Эта тема должна перестать быть табу. Начать ее обсуждение можно было бы в рамках военно-штабного комитета при Совете Безопасности, который я предлагал вывести из спячки еще в 1988 году в своем выступлении на Генеральной Ассамблее ООН.

Хотел бы в заключение резюмировать сказанное. Нашей целью, безусловно, должно быть движение к безъядерному, ненасильственному, демилитаризованному миру, где обеспечивается безопасность всех.

Уверен, что именно такая цель отвечает интересам всех стран, всех людей. Но важно, чтобы на всех этапах движения к этой цели все участники процесса были уверены, что их безопасность не уменьшается, а укрепляется. Добиться этого не просто, но действовать надо только так.

Идти к намеченной цели надо в контексте усилий по урегулированию региональных конфликтов, сокращению обычных вооружений, недопущению новой гонки вооружений, будь то на земле или в космосе, через сочетание двусторонних и многосторонних усилий.

Чем дальше мы будем продвигаться к цели, тем больше будет возрастать значение многосторонних усилий. И Организация Объединенных Наций – незаменимый форум согласования усилий больших и малых государств – может и должна сыграть в этом процессе ключевую роль.

Надеюсь, что собравшиеся здесь будут этому активно способствовать. У каждого из нас есть для этого свои возможности. Уверен: вместе мы сможем сформировать необходимую «критическую массу» политической воли, чтобы новая повестка дня ядерного разоружения превратилась в реальное и необратимое движение вперед.