В. Ратманский. Первая леди. Интервью Р.М. Горбачевой\Зеленоград.- газета "Сорок один".-1999.-№ 15.-18 февраля.-с.1,3

В 1985 году они ворвались в нашу размеренную жизнь, как внезапный ливень посреди душного безветренного полдня (почему же об этом не вспомнить?): однажды, включив по привычке телевизор для прослушивания очередных причесанных новостей, мы вдруг увидали человека, ставшего во главе государства, который смотрит на мир и на своих подданных живыми, ясными, проницательными глазами. Мы не подозревали, что такое возможно, -потрясение, несмотря ни на что, осталось на всю жизнь. И второе: когда рядом с этим руководителем -Михаилом Сергеевичем ГОРБАЧЕВЫМ, сопровождая его в поездках по стране и за границу, мы неизменно, с неподдельным удивлением, наблюдали его супругу -Раису Максимовну, элегантную, стройную, подтянутую, одетую по-европейски изысканно, со вкусом, - Первую Леди.

- А чё это она выпендривается? -судачили по углам бедные, неприученные к собственному достоинству, люди.

- Чё это она с ним ездит за государственный счет?

А она - жена Президента - открыла миру глаза на русскую женщину, миру, запамятовавшему уже, что в «империи зла», как окрестили тогда СССР, в этой «Верхней Вольте с ракетами» живут и никогда не переводились умные, красивые, энергичные люди, с которыми можно и нужно иметь дело. Приняв ее, вдруг выпучили глаза: «Боже, да есть ли где-нибудь женщины неотразимее русских красавиц!»

Что, дорогие мои; слишком гладко, слишком розово получается, особенно в свете событий последних нескольких лет? А от черной краски вас с души не воротит? Кто же это сказал, что в нашей палитре других цветов не осталось, кроме грязного? Впрочем, к делу, ведь мы, направляясь на аудиенцию с Раисой Максимовной ГОРБАЧЕВОЙ, еще не знаем, что ее ждут и помимо нас, а она уделит журналистам «41» гораздо больше времени, чем имелось в ее распоряжении.

- У нас с вами назначена встреча? - Раиса Максимовна стремительно подошла к скромным служителям пера, ожидавшим ее в уютном холле под бдительным оком охраны, наблюдавшей за нашими манипуляциями с диктофоном и фотоаппаратурой. Подождите минуточку, я сниму пальто, и мы обо всем поговорим.

Раиса Максимовна, как всегда, элегантна и подтянута. Но, пожалуй, она показалась нам мягче, эмоциональнее, сердечнее ее растиражированного телегазетного образа.

- Вы знаете, - сказала она поначалу, - я очень редко даю интервью: столько допускается произвольных толкований, выражений, что, в принципе, в мировой практике недопустимо и наказуемо в судебном порядке, но у нас ведь сегодня беспредел. Правда, одна американская журналистка побранила меня: «Это плохо, что вы даете мало интервью: в результате за вас говорят другие».

Я РОДИЛАСЬ В СИБИРИ...

- Моя мама закончила «ликбез» и никогда не узнала, кто такой Троцкий, как не имел удовольствие лицезреть оного или изучать его труды дедушка, зажиточный крестьянин сибирского села Веселый Яр, расстрелянный по обвинению в троцкизме.

Отец строил железные дороги, одна из которых и привела его к маме. Я родилась за 8 лет до начала войны. Я помню ее приметы: мерзлую картошку, колоски с убранного поля; однажды потеряла хлебные карточки - и семья две недели не ела хлеба. Мы переезжали с места на место - отец и в войну строил железные дороги. Вехи тех лет: вокзалы, толпы усталых людей, проводы и встречи, письма с фронта, похоронки.

Школу я закончила в Башкирии, в Стерлитамаке, единственная в городе с золотой медалью, благодаря чему смогла поступить в МГУ, на философский факультет, где и познакомилась с Михаилом Сергеевичем, учившимся на юридическом.

КАК МОЛОДЫ МЫ БЫЛИ...

- Ну, само собой, я помню, каким он был в молодости, - засмеялась Раиса Максимовна, реагируя на мой вопрос. - Как же это можно не помнить? Мы вместе с юности: мне тогда исполнилось 18, ему - на год больше. Сейчас женятся в ускоренном режиме, а в наше время ребята дружили по 2-3 года. Естественно, и мы перед женитьбой «ходили» несколько лет.

Девчонки в нашей комнате, в общежитии, обсуждали парней-женихов: каким он должен быть - суженый-ряженый. Сходились на том, что главное -добрый и умный. Когда же мы начали встречаться с Михаилом Сергеевичем, девчонки-язвы подкалывали: «Главное, чтобы был красивый». А он и вправду таким был - неотразимым красавцем. И сейчас он красив.

-  а него заглядывались девчонки?

- И тогда, и сейчас, - задорно отвечает она. - Я помню его неуемную жизнерадостность, непосредственную детскую улыбку. Кроме того, знаете, времена послевоенные -начало 50-х - непростые, тревожные. Он поразил меня тем, что всегда имел свое собственное мнение и, главное, умел его отстаивать.

Я столкнулась тогда с человеческой непорядочностью, сплетнями, клеветой и убедилась, насколько неподвержен Михаил Сергеевич такому влиянию недобросовестных типов: он следовал своим представлениям о людях. Он держался очень по-взрослому, самостоятельно. Он был надежным человеком и остался таким.

И НЕ БЬЕТ,

И НЕ ПЬЕТ,

И ДЕНЬГИ

В СЕМЬЮ ПРИНОСИТ

- Меня часто спрашивают, так ли уж важна карьера в жизни женщины: сидела бы себе дома и досматривала детей. Я отношусь к тому типу женщин, кто полагает: подобная постановка вопроса не соответствует укладу нормального цивилизованного общества, хотя, конечно, при нашей организации быта и уровне зарплаты работающие женщины изматываются.

Я 25 лет преподавала в вузе, имела свой профессиональный путь: была доцентом, кандидатом философских наук, завкафедрой и должна сказать, что в свое время работа меня интересовала не только с точки зрения карьеры, но и как способ получения денежных знаков.

Мы ведь начинали с нуля. Хотя меня оставляли в аспирантуре, и я даже сдала экзамены и поступила туда, и Михаилу Сергеевичу также предложили аспирантуру, он отказался, а вслед за ним и я; единственные на курсе, мы уехали работать в провинцию - на Ставрополье.

Сняли частную комнату, в центре которой стояла огромная печь, пожиравшая неимоверное количество дров и угля. Железная провалившаяся кровать, ящик, в котором мы привезли из Москвы книги, служивший нам столом, - фешенебельная обстановка тех лет. С каждой зарплаты мы откладывали деньги, чтобы купить посуду, вилки и ложки, мыло.

Я очень много тогда работала, читала лекции по самым разнообразным темам: эстетику, историю религии, этику, но по-настоящему увлекалась социологией - наукой, которую я - среди других – без ложной скромности скажу - возрождала.

Сколько мы объездили сёл, месили сапогами грязь по бездорожью со своими анкетами. Я и кандидатскую защитила по социологии. Что мне врезалось в память в этих сёлах: каждый четвертый двор принадлежал женшине-одиночке, не вышедшей замуж, не знавшей любви. И, при всех горестях женщин, они не были озлоблены, меня это поражало.

Никогда не забуду одну из таких женщин, к которой я постучалась уже ночью. Терпеливо ответив на 80 вопросов моей анкеты, она начала свой «социологический опрос».

- Доченька, что ты такая худенькая? (А я весила тогда не более 45 кг.) - «Да что вы, - отвечаю, - нормальная». -«Небось, мужа нема?» - «Да нет, есть». - «Ой, небось пьеть?» - «Нет, не пьет». -«Бьёть тогда?» - «Что вы, совсем нет». - «Доченька, что ж ты мне брешешь. Я век прожила, я знаю, что от добра по дворам не ходят».

И ШВЕЦ, И ЖНЕЦ...

И КОЕ-ЧТО ЕЩЕ

- Раиса Максимовна, что бы вы сказали о нынешнем положении женщины в обществе и в семье?

- Есть такой довольно грубый анекдот, доложу я вам, но уж очень к месту. Приходит женщина к врачу и спрашивает: «Доктор, какой я породы? Я встаю рано, как жаворонок, бегу на работу голодная, как волк, еду в автобусе, как заяц, - экономлю, работаю, как лошадь. Приду домой, там  уж: «Кисонька, приготовь ужин». Готовлю, валюсь в постель, благоверный толкает в бок: «Корова, подвинься». Так какой же я породы, доктор?»

В России 53% населения -женщины, 90% из них вкалывают, причем, по большей части, это матери, - во всех областях, кроме властных структур.

И вот посмотрите, в результате, сколь своеобразное у нас сложилось отношение к вопросам детства. Вроде бы и говорят и что-то хотят делать, но... Почему, к примеру, СМИ все больше заняты сплетнями, смакованием преступлений и светскими тусовками, а то, что в стране, по разным данным, от 2,5 до 4 млн беспризорников, - не слишком афишируется.

К слову сказать, уже 1,5 года существует Клуб Раисы Максимовны, который активно занимается этими вопросами: мы, например, оказали посильную денежную помощь пяти общественным организациям, детскому приюту, Морозовской детской больнице.

Когда говорят, что институт семьи отмирает, ничего, кроме сожаления, эти досужие спичи у меня не вызывают. Но я знаю, как трудно женщине сочетать успешную карьеру и воспитание детей, а кроме того, создавать, как всегда старалась я, такую атмосферу в семье, чтобы мужу хотелось возвращаться домой. Вы не смейтесь, это не так просто при бытовой неустроенности. Очевидно, поэтому мы позволили себе иметь только одного ребенка - дочь (ставшую затем врачом). Но сейчас у нас две внучки - стало быть, детей теперь у нас много.

- Раиса Максимовна, неизбежный вопрос: каков Михаил Сергеевич в домашней обстановке?

- Каков он... какая я... Знаете, у меня это находится в самом сердце: я чувствую потребность его защищать. Какой он? Хороший. Мягкий и добрый. Но, понимаете, позволить себе великодушие и доброту может только очень сильный человек, слабаку это не под силу. Так вот, Михаил Сергеевич - очень сильный человек, у него колоссальное самообладание. И, в то же время, в семье - терпимый, в быту - неприхотливый, непридирчивый.

Меня спрашивают: «Как вы добились столь рыцарского отношения к вам со стороны такого выдающегося человека?» Я улыбаюсь в душе: поймите, семья - это взаимоотношения двух людей. Один может быть уравновешенным, другой - нет, но, если он стремится окупить этот недостаток чем-то другим, устанавливается равновесие.

- Вы столь трепетно относитесь к семейным проблемам. А скажите, сочувствуете ли вы другой чрезвычайно известной семье - Хиллари Клинтон?

- Я вспоминаю свое положение первой леди. Я отлично осведомлена о том, что имела достаточно недоброжелателей, в штыки воспринявших новый для нас, но принятый во всем мире имидж супруги главы государства. Но у меня были и тысячи сторонников, благодаривших за то, что я достойно представляю свою страну. Я ничем и никогда ее не опозорила.

У Хиллари мне нравится, как она держится: молодец. Как самоотверженно она защищает президента-мужа. По-моему, всё, что сейчас выплеснулось на свет божий, - несусветная грязь...

Надо сказать, что во время нашей беседы в кабинет дважды заглядывал Михаил Сергеевич: весьма деликатно он напоминал, что неплохо бы ей следовать графику, помнить о других делах.

- Хорошо, хорошо, еще три минуточки, - улыбаясь, отвечала Раиса Максимовна и уделила нам еще 10 минут.

Мы попрощались. Нам было интересно. Нам хотелось бы повстречаться еще раз -ну ведь, правда же, мы еще не договорили.

В.РАТМАНСКИЙ