Ирена Лесневская (Россия)

Издатель и главный редактор журнала «The New Times», Академик Российской академии кинематографических искусств «НИКА», академик Академии Российского телевидения, основательница телекомпании «РЕН ТВ».

 …Элегантная, строгая, стильная, очень деятельная, но без демонстративной суеты – такой осталась в моей памяти Раиса Максимовна. И лишь один кадр выбивается из общего ряда – убитая горем женщина в белом, спускающаяся с трапа самолета, прилетевшего из Фороса. Сейчас я смотрю на эти фотографии и думаю: она была женой самого могущественного тогда человека на пространстве одной шестой части земной суши, перед ним месяц за месяцем, год за годом в полупоклоне сгибалась партийная челядь, и вдруг – опускается шлагмаум, обрывается правительственная связь, вчерашние телохранители становятся почти лагерной вохрой и – полная неизвестность. Будут живы или выведут во двор и пустят пулю в лоб. Что с Горбачевым? С детьми? С внуками? Только они двое и знают, чего им стоил Форос, насколько он сократил жизнь Раисы Максимовны…

Когда она появилась на советских телевизионных экранах – это был шок. Прическа? Отлично скроенный костюм? Нескрываемо влюбленный взгляд на Генсека? Первое лицо страны и его жена – страшно вымолвить – любовники?

Так мы впервые увидели на экранах Жену, настоящую Первую Леди. Женщину. Это явление было настолько новым, что вызывало либо восхищение, либо полное неприятие и раздражение. Ее было непривычно много, и она не была тенью. Невозможно было не признать ее прекрасное, вероятно, врожденное умение держаться на публике, поддерживать мужа – не просто мужа, Генерального секретаря -- и заявлениями, и поступками, и гордой осанкой и при этом – вроде бы и не вмешиваясь ни во что. Или нет, не так -- вмешивалась, советовала, говорила?

Трудно было это осознать тогда и гораздо проще признать это сегодня – именно она была символом новой страны, именно от нее, в первую очередь, исходило ощущение новой жизни. Возможно, тогда это казалось даже вызывающим: желание сделать что-то для страны не кулуарно, не на кухне, желание создать стране по-настоящему достойный имидж, перечеркнув все многолетние застойные образы Союза, вписаться в цивилизованные традиции с их достижениями и позитивным опытом. Она показала новое лицо страны – и мир принял ее, доказывая это признание премиями «Женщина года», «Женщина за мир», «Леди года», профессорскими званиями ведущих университетов… Мир принял, а родную страну разрывали противоречия: кто она – реальный политический игрок или просто бой-баба, капризная госпожа или требовательный руководитель?

Я думаю: откуда могла родиться такая натура, готовая первой сломать существующие стереотипы еще в советские времена, создать новую модель поведения, рискуя тем, что ее действия будут расценены как эпатаж? Она не была диссидентом, прошла вполне советский путь лектора и преподавателя, шла усредненным карьерным курсом, защитила кандидатскую диссертацию по колхозно-крестьянскому быту. И вот она поддерживает музеи Рубцова и Цветаевой, поддерживает не так, как все привыкли, не формальными речами, а перечислением колоссальных по тем меркам, как потом выяснилось, средств. Буквально прорывается на юбилей Бориса Пастернака в Большой театр, ей там вроде бы даже не хватает места среди диссидентов и писателей, разражается какой-то скандал, об этом Андреи Вознесенский потом рассказывал. Гордо, с достоинством и одновременно необыкновенным тактом и сдержанностью стоит рядом с первой леди Америки и премьер-министром Англии, внешне ничем не уступает, при первых же выездах становится героиней «желтой прессы», и хотя в Советском Союзе и понятия-то такого не существует, кажется, ее это не смущает.

Как уживалось это в одном человеке: старая советская партийная закалка и постоянное устремление на прорыв, безграничная активность и сдержанный, достойный такт и политес, необходимый для жены политика мирового уровня? Могу только предполагать, потому что не знала ее близко. И не очень доверяю тем, кто говорит, что знал ее хорошо, так как мне кажется, она была человеком закрытым. Возможно, сегодня она повторила бы путь Хилари Клинтон, и наверняка, не менее успешно. Но тогда она совершила прорыв не меньшего масштаба: она заявила свою роль, а точнее, свою миссию, пренебрегла всеми теми устоями, которые существовали десятилетиями, да нет, столетиями в нашей стране, с достоинством пережила весь тот резонанс, который вызвала среди растерянного народа, впервые (ну, разве что после Валентины Терешковой) продемонстрировала не только равенство, но и конкуренцию мужчине.

Вряд ли имеет смысл анализировать, была ли готова страна к тому, что жена ее Генерального секретаря и первого президента наденет серьги от Cartier, норковую горжетку и бархатный костюм. Нет, не была готова. Не хотела признать, что политик и красивая женщина – отнюдь не взаимоисключающие понятия, что жена первого человека страны не обязательно должна быть одета в кожаную куртку или бесформенное пальто, что человек, проживший жизнь в советской партноменклатуре может говорить не лозунгами, а нормальным, живым языком. Что женщиной может быть женщиной, а не только товарищем по партии. Что индивидуальность – прекрасна, а серость – отвратительна. Что «высовываться из трамвая» - надо, это хорошо, это то, что двигает прогресс, страну вперед. Все это я к тому, что Раиса Горбачева своим имиджем, своим публичным поведением освобождала страну от сталинизма ничуть не меньше, чем ее муж, Михаил Горбачев – своей перестройкой и гласностью. Он – давал свободу сверху, она – показывала, что свобода – она внутри каждого из нас.

Она ушла. А о ней до сих пор спорят. Ее – по-прежнему одни – любят, другие – ненавидят. Она ушла. Но она осталась с нами, среди нас. И пока живо мое поколение – она здесь и там. Она ушла. Но она и никуда не уходила. Счастливая судьба яркой женщиной, яркой индивидуальности, которую выбрал своей спутницей по жизни человек, который изменил мир. И она, Раиса Максимовна Горбачева, меняла этот мир вместе с ним.

Оглавление