Дынкин А.А.
Спасибо за приглашение принять участие в дискуссии. Несколько соображений о том, есть ли у нас национальная экономическая стратегия или нет. Я думаю, что в классической постановке ее нет, потому что, как правило, такая стратегия является результатом выборов. На выборы идут политические партии, которые декларируют ту или иную экономическую политику, и тот, кто приходит к власти, тот ее и проводит. Скажем, так было в 1984-ом году в Соединенных Штатах, в очень острой борьбе, когда демократ У.Мондейл шел под лозунгом промышленной политики, а республиканец Р.Рейган - с принципиально другой политикой. Мы помним, что было в 84-ом году в США: безработица, дефицит бюджета, "деиндустриализация", японская экспансия на американском рынке. Победил Р.Рейган. У.Мондейл уехал послом в Токио, а американская экономика восстановила свою конкурентоспособность.
У нас программа рождается после выборов. По-видимому, иначе быть не могло в силу нестабильности политической системы, слабости партийных структур. Какие, на мой взгляд, вопросы сегодня необходимо очень срочно решить? Необходимо усилить внимание к микроэкономике, конкурентоспособности предприятий.
Я думаю, что предстоящее 10-летие будет отличаться от прошлого тем, что придется учитывать и корректировать интересы собственников национальных активов. Любая политика без этого учета будет неэффективна. Понимаем ли мы эти интересы? Мы в ИМЭМО Российский экономический барометр проводит опросы предприятий. Они демонстрируют одно важное изменение. Если раньше руководители говорили, что целевая задача - исключительно сохранение объемов производства, то есть выживание, то сегодня по сравнению с 1997 г. почти на 30% выросло число тех, кто говорит о том, что целевая задача - это получение прибыли. Это - принципиальный сдвиг. Заинтересованы ли собственники в укреплении институциональной среды? Думаю, что в тех случаях, где происходит смещение инсайдеров внешним контролем - да. Что, на мой взгляд, мешает? Мешает сложившаяся структура собственности, когда у нас 2/3 активов в промышленности находится в так называемой смешанной форме собственности, где присутствуют в качестве собственников менеджмент и рабочие коллективы, и местные власти, федеральные ведомства, иностранные инвесторы - все чрезвычайно запутанно, непрозрачно. Это была, в общем, естественная реакция на ту приватизацию, которая состоялась. Сегодня здесь, мне кажется, остро необходима расчистка. Потому что без этого не будет инвестиций и кредитов; потому что, когда все непрозрачно, когда в качестве собственника видна цепочка непонятных оффшорных компаний, инвестиции в такое "болото" сомнительны. Для этого нужны прозрачность, четкая стратегия, инвестиционные рейтинги, квалифицированный менеджмент с хорошей репутацией.
С точки зрения инвестиционного климата, я считаю, что в этом году совершенно беспрецедентная ситуация, когда у нас реальная ставка процента очень низкая или даже отрицательная. И это стимулировало тот относительный инвестиционный бум, который мы наблюдали. Плохо то, что инвестиционные ресурсы "замкнуты" в основном в экспортно-ориентированных секторах. Это следствие слабости фондового рынка, отсутствия институциональных инвесторов, системы страхования инвестиционных рисков. Поэтому межотраслевое перераспределение ресурсов происходит в основном через прямую скупку активов. В результате образуются высококвалифицированные конгломераты, холдинги. Эта тенденция была характерна для волн диверсификации в развитых странах в 30-е и 70-е годы. У нас она является закономерным результатом слабой институциональной среды. В результате снижается уровень конкуренции, повышаются барьеры входа на рынок, консервируется структура выпуска.
По поводу государства. Любопытно здесь замечание В.А. Мау в ходе дискуссии о необходимости концентрации инвестиционных ресурсов в руках государства. Я бы хотел обратить внимание на одно обстоятельство. Государство современное, если пользоваться компьютерным языком, отличается хорошим software, а не только hardware. Сегодня ценность государства все больше смещается к качеству институтов, законодательных норм, регламентаций регулировки, которые безукоснительно и безусловно исполняются на всей территории страны. В этом отличие современного государства от государства традиционного. И я считаю, что у нас пока очень много государства там, где не надо, и очень мало там, где надо. Одно из последних предложений правительства о снижении видов лицензирования (с 275 до 73), на мой взгляд, - это шаг в правильном направлении. Опубликованное Мировым банком и ЕВРР в апреле 2000 г. исследование проблем коррупции в странах с развивающимися рынками показывает, что самое большое количество взяток в России (20%) связано с получением лицензий.
И последнее. По поводу промышленной политики. Мы находимся в стадии догоняющего развития. И, безусловно, здесь необходимо определенное таргетирование отдельных секторов в сочетании с трансфертом технологий из-за рубежа. Этим пользуется большинство стран, начиная от Ирландии, кончая Индией. Но я бы называл это не промышленной политикой, потому что, мне кажется, что это немного дезориентирует ее смысл, а политикой конкурентоспособности, потому что тогда цель более четкая и очевидны критерии ее достижения. Суть промышленной политики состоит в перераспределении ресурсов с помощью прямых или косвенных инструментов в пользу избранных секторов или предприятий, защита их от внешней и внутренней конкуренции. Временный ущерб при этом несут другие секторы и потребители. Позитивные ожидания связаны с опережающим ростом избранных секторов, что принесет возрастающую отдачу в перспективе. Проблемы состоят в возможности ошибок при определении будущих "чемпионов" при сильном лоббировании и угрозе искажения объективности выбора надеждой на политическую поддержку различных отраслей. Эти угрозы необходимо ясно представлять, и, как отметил А.Д. Некипелов в своем докладе , существует экономический инструментарий их преодоления. Если мы обозначим эту политику как политику конкурентоспособности, направленную на включение в мировую экономику с товарами и высокой добавленной стоимостью, я за эту политику. В том же Китае уже давно снижен НДС с компаний, занимающихся информационными технологиями, до 6 процентов с обычных 18 процентов. Для нас это такое простое решение пока не просматривается. Точно также как вычет расходов предприятий на новые технологии, НИОКР из налогооблагаемой базы. Не говоря уже о неспособности в течение 10 лет принять вообще адекватный Налоговый кодекс.
