Гонтмахер Е.Ш.

Вначале я хочу начать со стратегии. Есть ли стратегия? Вопрос принципиальный.

Моя личная позиция - стратегии нет. Я объясню почему. Потому что, когда была поставлена такая задача, те, кто такую задачу ставил, представляли себе, что стратегия включает в себя целый ряд компонентов, которые не вошли в то, что называется Планом действий правительства на 2000-2001 годы. Это в первую очередь изучение нравственных, моральных и других ценностей российского общества.

Если мы ставим перед собой вопрос, какой должна быть Россия, какое общество должно быть в России, нужно начинать с этого. Потому что дальше, когда начинаем планировать какие-то экономические реформы, мы упираемся именно в это - роль индивидуальных ценностей, роль коллективных, корпоративных ценностей и т.д. и т.п.

Этот вопрос при подготовке стратегии по разным причинам не удалось решить. И по объективным, потому что, вы знаете, выборы были досрочными, а Центр стратегических разработок был создан под то, чтобы работать более длительное время и выдать на-гора продукцию не за три месяца, а за большее время. И по субъективным причинам: судьба разработки стратегии была отдана в руки экономистов. Это люди вполне определенной, достаточно узкой специальности, которые отличаются глухотой к гуманитарным и социальным вопросам.

Второе. Разрабатывались, но так и не попали в стратегию вопросы формирования политической системы государства. Я считаю, что они принципиально тоже важны и для экономических реформ, и тем более для социальных.

В результате осталось две части - экономическая (модернизация экономики) и социальная реформа. Фактически мы повторили ту же самую траекторию, тот же самый алгоритм, когда каждые два года у нас разрабатывались экономические программы правительства.

Попытка подняться на более высокий уровень осмысления того, что делать в стране в ближайшие, допустим, 8 лет, с моей точки зрения, пока не удалась. Сейчас действительно переломный момент. Политическая ситуация чуть-чуть успокоилась. И теперь у нас нет такой спешки, гонки, и надо именно с этих вопросов начать. Потому что именно решение этих вопросов, наверное, во многом прольет свет на те споры, которые идут и в сфере экономики и в социальной сфере.

Не буду комментировать экономический раздел, так как не участвовал в его разработке. Что касается социального раздела, то там была заявлена идея нового социального контракта. Лично я не согласен с этим определением даже чисто лингвистически. Потому что слово "контракт" означает, что мы все вступаем в сферу не общественных отношений, а жесткого бизнеса. В результате, конечно, в разработке социального раздела никакого "контракта" не получилось. Потому что тогда надо было что-то подписывать, что-то надо было предъявить обществу не просто в виде опубликованной программы на 15-20-100 страницах. Надо было, наверное, от общества получить какой-то отклик. И потом с обществом этот контракт подписать. Этого не произошло и не планируется. То есть то, что написано в социальной части, как это у нас было все последние годы, предъявляется обществу и дальше, не обращая внимания, как общество на это реагирует, во что бы то ни стало реализуется.

Я вижу, кстати, в социальном разделе Плана действий много положительного. Тем не менее, там остались вещи, с которыми я не согласен, например, понятие субсидиарного государства. Социальное государство записано в Конституции, и надо его понимать правильным образом. Есть принцип субсидиарной ответственности, который принят в Западной Европе. Это ведущая идеология, допустим, Народной партии, которая имеет большинство в Европарламенте. Субсидиарная ответственность строится на принципе: построение власти снизу вверх. Сейчас идет речь об укреплении вертикали власти. Это, наверное, правильно. Но как бы это укрепление вертикали власти не привело нас снова к такой вертикали, когда это государство заползает в самые последние поры даже бытовой жизни. Я этого на самом деле боюсь.

Сейчас, к сожалению, идет политика ущемления прав и роли местного самоуправления. На самом деле именно на основе местного самоуправления должно строиться настоящее демократическое, гражданское, социально ориентированное общество. Иначе у нас нет никаких экономических перспектив, тогда у нас действительно будет госкапитализм. А это не то, что нам нужно.

Для социальной политики роль местного самоуправления имеет принципиальнейшее значение. Александр Дмитриевич Некипелов говорил о реформе здравоохранения. Я согласен с тем, что к так называемому подушевому финансированию надо относиться весьма осторожно. И применять, как лекарство, только в самых крайних случаях, четко определенных, чтобы не было отрицательных последствий.

Но у нас есть целый ряд проблем в том же самом здравоохранении, которые должны решать там. Например, бюджетные средства, которые используются крайне не эффективно. У нас, например, стационарозамещающие технологии абсолютно не развиты. Человека по каждому чиху тут же кладут в больницу, где он лежит две недели. В течение первой недели с ним вообще ничего не делают, никакой интенсивной терапии. Стоимость пребывания человека в больнице и стоимость пребывания человека дома, когда он может лечиться амбулаторно, - это же две большие разницы при нашей бюджетной бедности. Но это должны решать на местном уровне. Мы же не можем с федерального уровня управлять здравоохранением Хабаровского края.

Вопросы заработной платы очень остро стоят в бюджетной сфере. С моей точки зрения, единую тарифную сетку надо отдать полностью на откуп регионам и, может быть, даже органам местного самоуправления. В реформе здравоохранения, образования большое место уделяется созданию попечительских советов при этих учреждениях, что на местном уровне, с моей точки зрения, абсолютно правильно. Стоит вопрос о внебюджетных средствах. Не секрет, что учреждения здравоохранения, образования эти деньги получают. По некоторым сведениям, половина денег в образование сейчас идет вообще не бюджетных, а денег населения. Что с этим делать? Бороться? Закрывать глаза? Нет. Видимо, надо как-то их легализовать. Для этого, конечно же, необходимо каким-то образом пересмотреть принцип сметного финансирования. Там очень много накопилось того, что просто категорически мешает.

Главная социальная проблема - это проблема оплаты труда и, кстати, это проблема мировоззренческая. Почему в стратегии нет раздела по оплате труда и вообще о доходах населения? При обсуждениях было сказано: будет экономический рост, а зарплата - это как бы его последствие, счетный остаточный результат.

Но не надо впадать и в другую крайность. У Сергея Юрьевича Глазьева написано об опережающем повышении оплаты труда. В принципе это правильно. Мы по мере наших возможностей этим занимаемся. Но есть, видимо, какая-то грань. Сейчас нельзя оплату труда увеличить в пять раз.

Сейчас нам надо рассматривать заработную плату, ее реформу, как главный элемент. Почему? Я считаю, что надо заканчивать бартеризацию в социальной сфере. В свое время мы получили это наследие, когда у нас к маленькой заработной плате, помните, были общественные фонды потребления. Для той эпохи это было, наверное, нормально.

Теперь надо в заработную плату включать все, что возможно. Заработная плата человека должна быть достаточна для того, чтобы он мог оплатить практически все расходы. И по образованию, и по здравоохранению. Обеспечить себе нормальную пенсию и прочие дела. И это, с моей точки зрения, должно быть центром социальной политики. Потому что, я считаю, что лучшее средство социальной защиты - это высокая заработная плата. Исходя из этого, надо проводить и налоговую политику, и экономическую политику, и промышленную политику.

Есть разные модели поведения работодателей: он платит маленькую зарплату, но обеспечивает работника всеми социальными благами на предприятии. А другой работодатель платит высокую зарплату, но ничего больше ему не обеспечивает. Я считаю, что второй путь намного более перспективен и даже с политической точки зрения. Человек должен иметь право выбора работника. Он не должен быть под крепостным правом (потому что ему дают квартиру, его лечат, он отдыхает и т.д. и т.д.).

И последнее. Что не попало в социальный раздел и имеет тоже прямое отношение к экономике - это реструктуризация нашей экономики. У нас значительная часть предприятий дышит на ладан. Если мы хотим иметь так называемую новую экономику, не просто сырьевую, а экономику высоких технологий, то, наверное, значительная часть нашей рабочей силы, по моим расчетам, до 15 млн. человек, окажется в положении, когда им надо будет менять работу, причем очень существенно. Значительная часть этих людей - среднего и пожилого возраста, для которых это вдвойне тяжело. Здесь понятие сетки социальной безопасности крайне важно, и государство должно взять на себя эту функцию, сделать специальные программы.

Если у нас через пару лет действительно начнется стихийный вывод мощностей, мы окажемся перед ситуацией, когда люди будут лишены работы и не будут знать, что им делать. В том числе будет очень сложная проблема - Александр Дмитриевич правильно сказал - в моногородах. А трудовая миграция у нас очень слабая.

Это принципиальнейший момент, который должен стоять вместе с реформой оплаты труда на первом месте в социальной программе правительства.