Шмелев Н.П.

Замах и документов, которые мы получили, и темы нашей конференции, конечно, совершенно безразмерный. Все на свете туда вполне годится, вмонтируется и требует обсуждения. У меня есть импульс высказаться по десятку вопросов. Но хочется чуть поконкретнее, может быть, имея в виду контуры будущего документа и какими проблемами мы его насытим.

Я хотел бы затронуть только два вопроса. Как Леонид Иванович Абалкин говорит, речь идет и о концепции, и о стратегии, чего нет. Мне бы хотелось, чтобы получил наконец трезвую оценку один капитальный вопрос, на который я пятнадцать лет не могу получить ответа и который уже в идиотической форме года два назад был сформулирован, к сожалению, в Кремле: чем меньше денег в стране, тем лучше.

В силах мы взять на себя финансирование мировой экономики, что мы делаем почти пятнадцать лет и продолжаем делать, или все-таки еще пока рановато: карман не такой набитый, чтобы брать на себя задачу финансирования чужих стран, имея те инвестиционные, социальные и прочие проблемы, которые держат нас сейчас за горло?

Все эти вопли наших зарубежных друзей о том, что они помогают России – просто пустословие. При реальном подсчете получается, что на 1 доллар приходящий в Россию, из нее уходило все 90-е и 2000-е годы от 3-х до 4-х долларов за рубеж, считая пропавшие долги развивающихся стран, и легально убежавшие деньги и нелегально убежавшие деньги. А в последнее время и золоторезервный запас – 300 млрд. долларов туда отсылают, Стабфонд – 100 млрд. Правда, в последний год вроде бы сальдо в пользу притока капитала. Может, эта тенденция и дальше сохранится.

Все-таки далеко, по-моему, не однозначно решен вопрос. Хорошо, может быть, Стабфонд нужен. Все-таки не мы одни так делаем. И валютные резервы, конечно, необходимы. Но по той доходности наших зарубежных активов и при тех задачах, которые перед нами стоят, вообще весь этот  пятнадцатилетний дренаж российской экономики пахнет безумием. В мире никто никогда такого не знал. Чингисхан, по-моему, такого не устраивал, как у нас устроили за эти последние пятнадцать лет.

На мой взгляд, требует переосмысления сам подход, который начался с 91-го года, - выталкивать легально или нелегально деньги из страны на помощь американской, европейской и любой другой экономике. Это первое.

Второй момент частично Леонид Иванович затронул. Хорошо, мы на всех перекрестках клянемся, что хватит сырьевой экономики, что мы превращаемся в придаток не только Америки, а теперь уже и Китая и т.д. и т.д. Что наше будущее – это экономика знаний, высокотехнологичные отрасли и т.д. и т.д. Нет документа, где бы об этом ни говорилось, нет ни одного выступления, где бы об этом ни распинались и ни клялись.

А реально как мы собираемся это организовывать, если иметь в виду впереди концепцию, стратегию? Перво-наперво мы уничтожили то, что можно было уничтожить. И тот урон, который нанесен науке - и фундаментальной и прикладной - дай Бог, два поколения потребуется, если с завтрашнего дня начнем его восстанавливать. Немцы не могут 70 лет восстановить свой потенциал после того, как они выгнали евреев в 30-х годах в Америку. Мы, похоже, добились того же.

Причем у меня нет никаких других объяснений, кроме геростратовых комплексов недоучек, кто всю эту политику крутил, а теперь уже добавилось и имущество Академии наук, недоделенная собственность -  ух какая! У меня других объяснений нет. Но этот ущерб исправить, повернуть назад – сейчас безнадежно. Мы не вернем своих ученых - эмигрантов. Что такое Силиконовая долина в Соединенных Штатах Америки? 200 тысяч российских инженеров. Они же оттуда не вернутся назад никогда. Это будет восстанавливаться два поколения, не меньше.

А теперь этот пресловутый конфликт между якобы государственной собственностью, государственным управлением и частной собственностью, частным управлением, якобы между государством и рынком. Я ни в коей мере не оспариваю, что частный предприниматель почти во всех случаях эффективнее государственного. Ну что делать, если этого частного предпринимателя мы за пятнадцать лет растлили? Он не будет этим заниматься. Мы его приучили сначала к бесплатной приватизации. Потом к 200-300 процентов годовых на государственных краткосрочных обязательствах. И сейчас только идиот из серьезного делового мира нагнется за прибылью ниже 100 процентов годовых.

А какие из этих отраслей могут обеспечить такую прибыль, за которую сейчас деловой мир работает? Хотело бы государство, не хотело – нет другого выхода. Инвестиционные его обязанности в инфраструктуре уже, по-моему, никто не оспаривает. Некому делать. Никто не будет это делать, кроме государственного капитала.

Но и прямая предпринимательская деятельность государства - казенные оборонные заводы, например, тоже никто не оспаривает. Но и в других отраслях, если мы собираемся поднимать высокие технологии и делать ставку на это, я не вижу других возможностей, кроме: либо напрямую государственные деньги, либо через государственную кредитную систему. Пока еще только создан Инвестиционный фонд, но он три года даже и не шевелится, по-моему. И никакого долгосрочного государственного кредитного финансирования. Центральный банк отказывается быть кредитором в последней инстанции. Но хотя бы на кредитных основах мы можем активизировать государственное участие в инвестиционной деятельности?

Все эти стоны насчет инфляции. Все это пустые слова.  Действительно, технически кто может опровергнуть, что если закупать иностранное оборудование в ту же науку, то какая от этого инфляция?! Или на кредитных основах давать средства на закупку иностранного оборудования? Какая же это инфляция?! Деньги-то все равно отдавать надо. По-моему, все - это демагогия, которую, к сожалению, сверху донизу воспринимают как что-то нормальное.

Кувалдин В.Б. Благодарю, Николай Петрович. Наши академики стали ужасными радикалами. Пора молодым реформаторам ответить за все, что они сделали. Леонид Маркович, попробуете?

Григорьев Л.М. Там прозвучал тезис о навязывании либералами институтов. А на самом деле возникает проблема определения. Если иметь в виду формальные типа законодательных – это одно. Если в том плане, в каком сейчас это складывается в новой институциальной школе с последней дюжиной нобелевских… - это другое.

Вопрос заключается в том, как вы понимаете институты и формирование. Я вынужден тогда обратиться к тексту. На мой взгляд, они были не навязаны, а просыпаны. То есть они не были поставлены либералами. И в этом их проблема – что они не поставили никаких институтов.