Горбачев М.С.

Я недавно вернулся из Америки, провел там  две с половиной недели. Везде, где я побывал, - в колледжах, университетах, просто в беседах с людьми – тема одна: Россия вчера, сегодня, завтра. И еще: Америка и Россия.

Первое впечатление. Проблема терроризма стоит остро, удар сильный, но это не мешает американцам основательно рассуждать о том, что происходит с ними и вокруг них. Это не самоизоляция, нет. Америка разная, в ней разворачиваются интересные процессы и это надо иметь в виду. Американцы хотят иметь больше информации, знаний, общения с внешним миром. Они приглашают много людей для встреч, дискуссий и т.д. Такого интенсивного освещения моей поездки не было за все годы: выходили газеты с портретами на полполосы. Это неслыханно для Америки. А в заключение - 4 интервью. И посмотрите с кем: СNN Интернэшнл - все передали, без изъятий; Фокс – конкурент CNN - то же самое; Эн-Би-Си – то же самое. И, наконец, кабельное телевидение. За последние полтора дня своей поездки я видел свое интервью 4 раза. То есть, там голод на информацию. Наверное, потому, что Америка ищет свою новую роль, пытаясь избежать ловушек и подводных камней. Так же, как и мы. Думаю, что это многое объясняет.

На одной из встреч я в шутку сказал: вот вы нам предъявляете счет, что с точки зрения функционирования демократии, защиты свобод мы не такие, как вы. Можно подумать, что вы больше нас хотите, чтобы мы стали эталоном демократии. А, наверное, президент Путин очень хотел бы показать миру товар лицом. Я ценю, что вы считаете нас столь талантливыми людьми: вам понадобилось 200 лет с лишним, а от нас вы требуете, чтобы мы достигли того же за 200 дней. Это замечание встретило полное понимание.

Наш сегодняшний разговор – интересный, важный, неоднозначный – мы должны довести до ума и представить обществу.

Не стану формулировать какую-то систему критериев для оценки деятельности президента Путина, но то, что мы должны ее оценивать в контексте нашего развития в последние годы, это несомненно. В этой связи вспоминаю один из первых разговоров с президентом, когда мы обменялись мнениями о том, что с нами произошло и что будет дальше. Это было в начале его деятельности. И он сказал: «в наследство достался хаос». И начал перечислять: хаос в экономике, в социальной сфере, в Федерации, в армии, в образовании, в науке – везде. Ясно, что за хаосом могут последовать, как учил незабвенный Ильич, или выход на новые формы жизни, или катастрофа. И сегодня мы можем сказать, что все пошло не по худшему варианту, а через стабилизацию. Это еще не выход к новым формам жизни, но стабилизация, то есть создание предпосылок для того, чтобы можно было думать, что же дальше. Ведь тогда было не до этого. Прежде всего надо было стабилизировать ситуацию. И это удалось. Наверное, были и просчеты, и упущения, но нельзя не видеть главного - президент искал пути, использовал все, что было под рукой, ошибался, но овладел ситуацией, создал плацдарм на будущее.

Выступая однажды в этом зале перед молодежью, я долго объяснял – был вопрос: почему я на стороне президента? Доказываю, убеждаю, но вижу – не доходит. И тогда я спросил в упор: поднимите руки те, кто работал президентом? И сам поднял руку. Вот тут они призадумались. Я им сказал, что надо побывать в этой шкуре, чтобы понять, что удалось сделать президенту Путину. Честно говоря, я не ожидал, что он это сделает. У человека не было большого опыта работы в Центре, на федеральном уровне. На него это свалилось, он не шел постепенно вверх, поднимаясь по ступеням, создавая команду. Он так и сказал: «на меня все это свалилось, у меня не было возможности по-настоящему подготовиться». Но уклоняться не стал. Вот как это было.

Главного героя нашего разговора надо видеть в определенном историческом и политическом контексте. Правильно кто-то из докладчиков написал, что президент состоялся. И я такого же мнения. Президент у нас есть. Нравится он кому-то или не нравится. Иногда мне кажется, что его подталкивают или пытаются сбить с толку и в спешке и перегрузках он говорит спорные вещи, в том числе о социал-демократии. Ведь, вообще говоря, социал-демократия - это вопрос о соотношении темпов преобразований и социальной ситуации в стране. Более или менее успешно преобразования могут идти до тех пор, пока они проходят по социальным меркам. Это главный критерий – то, что может выдержать общество без особого ущерба. С этой точки зрения в наших условиях социал-демократия особенно нужна. Ситуация такова, что можно обрушить свой рейтинг, как это произошло со мной осенью 90-го года. Помните, как все быстро поменялось. Потому что очереди, паника на потребительском рынке. Два годовых запаса товаров разобрали за раз. Потом половину выбросили, а часть сгнила и пропала за ненадобностью. Люди утратили почву под ногами, все покатилось под откос.

Думаю, кто-то ему подбросил эту злополучную фразу о социал-демократии. Знаю, кое-кому в президентской администрации не хотелось, чтобы родилась социал-демократия.

В своих оценках и суждениях мы должны быть объективными, научными, справедливыми и реалистичными. Мог ли он сделать больше за эти два года? Нет, не мог. И точка. Это первое.

Второе. Если созданы предпосылки, что же дальше? Здесь много интересного сказано на этот счет. Когда вы будете править выступления, я прошу расширить эту часть.

Есть бóльшая часть общества, но есть и меньшинство, которое хотело бы сохранить статус-кво. То статус-кво, которое дало им всё в эти десять лет. Они хотят, чтобы все шло, как идет. Я вижу, как президента подают продолжателем старого курса. Он-де углубляет радикально-либеральные реформы и доводит их до конца.

Я выступил на этот счет, в «Труде» была большая статья. Эти люди просто подталкивают президента к тому, чтобы народ выступил против него. Рейтинг - дело такое: сегодня есть, завтра испарился. Кстати, я с ним беседовал накануне того прошлогоднего президентского послания. Говорил о многом, в том числе об образовании, медицине, о сырьевой ренте и особенно подробно о жилищно-коммунальной реформе, поскольку у нас было много материалов на эту тему. Разговор был непростой.

Когда говорили об образовании, я спросил: кто вам такие тезисы дает? Он ответил: «Я думаю, что Вы не разобрались. Советую переговорить с руководством, с министерством». И что же, мы встретились. Во встрече участвовали представители социал-демократов, профсоюзов, работники образования и здравоохранения, министр Филиппов. Три часа спорили и должен сказать, что министру пришлось туго. Ему нечем было крыть. Все - за адаптацию школы и системы образования к современным условиям. Адаптацию, но не деградацию.

Как известно, президент создал комиссии по всем направлениям – и энергетика, и образование, и жилищно-коммунальная реформа. Вроде бы опомнились и стали думать о том, как разворачивать политику в интересах большинства. Никуда от этого не уйти. Обмануть большинство нельзя. Это народ. Он живет, чувствует, думает, делает выводы. Ну, если политологи поднатужатся, то, может быть, удастся объегорить людей в каком-то округе. Но и это становится всё труднее.

Разворачивать политику в интересах большинства – вот вопрос вопросов. В то же время пафос новой социал-демократии в том, чтобы избавиться от левизны, которая отрицает необходимость учета интересов бизнеса. У предпринимателей должен быть стимул, возможность проявлять инициативу, конкурировать, получать прибыль.

В обществе сейчас идет проба сил. И президент еще не сделал выбора. Вообще говоря, положение у него не из легких, потому он медлит с обнародованием своего послания Федеральному Собранию. Пока он молчит, пока не определился, но нельзя держать паузу бесконечно долго.

Со мной вышли на связь представители среднего бизнеса, которые в процессе общения с околоолигархическими кругами пришли к выводу, что там настроение такое: пусть Путин завершает свой срок, а затем его надо менять на Касьянова. Средний бизнес прикинул и решил: в этом случае и они, и мелкие предприниматели должны, отбросив второстепенное, полностью стать на сторону Путина. Мое мнение: менять Путина я бы не стал. И я об этом заявил открыто, хотя до начала кампании еще далеко. Поддерживая президента, мы должны говорить ему то, что считаем нужным.

Итак, я заканчиваю. Думаю, что дальше. Главное - помочь президенту выйти на такие решения, чтобы не было впечатления, что мы пасуем перед вызовом. Потому что не занять позицию нельзя. Можно потерять многое. Тем более, по таким вопросам, как образование, здравоохранение, трудовые отношения, жилищно-коммунальная реформа – надо четко сказать свое мнение. Необходимы серьезные коррективы. И люди должны почувствовать, что президент с ними.

Очень важно, чтобы он услышал советы и предложения с этой стороны, чтобы мы не просто бурчали: не то, не так, не годится. Если мы это сделаем, поможем ему выработать позицию, он не проиграет.

Кто-то правильно отметил: мы забываем, что в соответствии с Конституцией строим в России социальное государство. Значит, нужно развивать социальное партнерство. Перед лицом общенационального выбора и опасностей необходимо сотрудничество.

Как испанцы шли к историческому компромиссу для того, чтобы выйти на новое плато развития, так и нам надо действовать. И не пугать людей.

Посмотрите, многие предложения, которые сейчас проталкивают через правительство, направлены на то, чтобы вновь переложить всю тяжесть реформ на общество. Как и 10 лет назад.

Ни одна политическая структура, движение или группа не предлагают выход. Делают вид, будто не замечают, что происходит. Ведь сколько миллиардов уплывает за кордон! Сократив этот поток наполовину, можно найти средства для того, чтобы решить многие проблемы.

Для меня не аргумент то, что доказывают сырьевики с пеной у рта. Мы что должны умиляться, что у них было по два миллиарда на брата, а стало по три. Это должно радовать, что ли? Мы должны видеть другую сторону медали – Воронеж.

Здесь некоторые говорили, что в последнее время президент растерялся, проявляет слабость. Действительно, сейчас нельзя допустить ощущение слабости или растерянности. Потому что контакт и взаимопонимание большинства населения и президента - это то, на чем все держится. Это главный ресурс. Нельзя допускать разрушения этого контакта. Значит, здесь мы должны помочь президенту.