Здравомыслова О.М.
Рейтинг Президента – постоянная тема обсуждения. Мне кажется, что устойчиво сохраняющийся у населения высокий уровень поддержки Путина вполне объясним, потому что «после Ельцина» общество ждало от Президента не прорыва, а стабилизации. Эту стабилизацию, по крайней мере, на какой-то период времени, оно получило. Об этом свидетельствуют предоставлямые разными социологическими центрами данные о социальном самочувствии, субъективные оценки людьми того, насколько успешно они справляются с жизнью, верят ли в будущее. Все эти показатели демонстрируют некоторое улучшение ситуации. Поэтому, как бы ни была критична по отношению к Президенту элита, у населения пока сохраняется достаточно высокий уровень доверия.
Тенденция поддержки Путина населением устойчива, тем не менее, она подвержена колебаниям. В марте 2002 года, например, обнаружилось, что рейтинг Путина в целом снизился на 5% (это выше статистической погрешности). Одновременно нельзя не заметить, что данные социологических центров неоднозначны. Очевидно, что надо различать рейтинг голосования («готовы ли Вы сегодня проголосовать за Путина?») и рейтинг доверия (доверяете ли Вы Президенту?). В марте рейтинг голосования составлял, по данным ВЦИОМ - 44% , по данным Фонда Общественного мнения - ниже 50%; рейтинг доверия, по данным ВЦИОМ - 42%, а по данным РОМИР - около 71%. Исследователи ВЦИОМ утверждают, что в апреле рейтинг доверия Путину упал по сравнению с ноябрем 2001 на 16 %. Это происходило на фоне растущего сомнения людей в том, насколько велико влияние Президента на происходящее в России. Так, в январе 2002 года это влияние расценивали как сильное 16% опрошенных, а в апреле - 7%; в январе называли влияние средним 40% - в апреле - 30%.
На этом фоне выделяется отношение людей к внешней политике Президента, которое, явно, неустойчиво. В марте, по данным ВЦИОМ, произошел «выброс» антиамериканских настроений, достигнув уровня «антиамериканизма» времен бомбардировок Югославии. Это, естественно, связывают и с эффектом Олимпиады, и с появлением американских военных на территории республик бывшего СССР. В преддверии встречи Путина и Буша население высказывает к ней амбивалентное отношение, однако несколько лучше, чем раньше относится к США, в целом (на 9% выросло число тех, кто хорошо относится к Америке). Поскольку позиция людей по поводу нынешнего международного статуса России не сформировалась меняющаяся внешнеполитическая ситуация (прежде всего отношения Россия – США) могут оказаться и использоваться как существенный фактор, дестабилизирующий отношение к Президенту внутри страны.
Иначе говоря, высокий рейтинг Путина - интересный феномен последних двух лет - фиксирует весьма подвижное равновесие между, с одной стороны, поддержкой, основанной на надежде и сравнении с прошлым, от которого все устали, а с другой стороны, на крайне амбивалентном и меняющемся отношении к внешнеполитическим и внутренним акциям властей. Среди последних я прежде всего выделила бы жилищно-коммунальной реформу. Она выглядит провокацией в отношении огромного большинства населения, у которого зарплата едва достигает 100 долларов и которое имеет перспективу 100% оплаты коммунальных услуг.
В заключение - одно замечание общего характера. Я думаю, мы дожили до времени, когда становится малопродуктивным критиковать общество и власть с общих позиций, типа того, что у нас капитализм сложился «не по Веберу». В течение последних пятнадцати лет в России происходит мощный процесс изменения всего образа жизни и борьба за переход общества на позиции, которые всегда отвергались русской властью. Если мы будем соизмерять это движение только с известными моделями, которые оформились в социальной мысли запада, то я думаю, мы рискуем мало что понять в происходящем.
Имеет смысл очень внимательно прослеживать и анализировать изменения. Например, сравнительные исследования отношения к праву, которые в течение почти десяти лет проводились российскими и французскими учеными, показали, что такие «не характерные для русских» качества как рациональность, способность к прогнозированию долговременных последствий собственного выбора, стремление соблюдать правила социальной игры, становятся все более популярными и востребованными в России. В 1993 году российские молодые люди давали определения понятия свободы, которые сводились к пресловутой «воле», а их французские ровесники отвечали: свобода ограничена законом и свободой другого человека. В 1993 году высказывания такого типа встречались только у самых «продвинутых» молодых москвичей, но сейчас ситуация изменилась: не только в Москве, но и в регионах, все чаще отказываются от архаической воли в пользу цивилизованной свободы. Безусловно, еще рано говорить об устойчивой тенденции. Возможно, пока мы фиксируем лишь декларативное усвоение некоторых демократических ценностей и понятий. Тем не менее, нельзя не замечать, что кроме «разброда и анархии» существует сильное желание действовать по правилам, которые должны быть, наконец, определены, и нет стремления отказаться от демократических представлений, которые постепенно входят в повседневный словарь, по крайней мере, молодых людей.
