Петухов В.В.
Вначале хотелось бы откликнуться на ту часть нашей дискуссии, где шла речь о восприятии В. Путина россиянами и о природе сохраняющегося высокого рейтинга президента. Говоря о популярности В. Путина, было бы неправильно смешивать ее с той всенародной любовью, которую питали россияне к раннему Ельцину, а до него – к Горбачеву. Так, по данным наших исследований, число тех, кто доверяет В. Путину безоглядно («доверяют целиком»), не превышает 15%, но одновременно с этим те, кто ему совершенно не доверяют, составляют 6%. Все же остальные относятся к президенту со сдержанной симпатией, какие-то его шаги и действия приветствуют и одобряют, какие-то нет. То есть в массовом восприятии В.Путин не кумир, не герой, а скорее «начальник», который устраивает большинство населения. И надо сказать, что это большой прогресс с точки зрения рационализации массовых установок, поскольку россияне всегда отличались предельно эмоциональным отношением к своим лидерам.
Теперь несколько подробнее о вопросе, обозначенном в нашей сегодняшней программе под №4. Оценивая двухлетие пребывания В. Путина на посту Президента РФ, и то, как оно отражается в массовом сознании, невозможно обойтись без учета особенностей общественных настроений, их направленности и динамики. Последнее представляется крайне важным, в том числе и потому, что В. Путин - один из немногих руководителей нашей страны, который не только прислушивается к общественному мнению, просчитывает возможную реакцию общества на свои слова и поступки, но и в ряде случаев реагирует на это мнение, принимая (или наоборот, не принимая) те или иные решения. В отношении западной аудитории такая линия поведения в последнее время становится просто доминирующей.
Этот стиль имеет как безусловные плюсы, так и определенные минусы. Плюсы очевидны – политик в демократическом обществе не может не стремиться аккумулировать все многообразие общественных интересов и пытаться трансформировать их в конкретную политику. Минусы же связаны с наличием разнонаправленных интересов, как в обществе, так и в элитах, которые очень трудно, а иногда и невозможно согласовать. Отсюда - ощущение некоторой недоговоренности, недосказанности, непрозрачности. Имеется в виду то, что за скобки общественных дискуссий и общественного внимания начинает, выносятся наиболее значимые проблемы жизни страны с тем, чтобы «не травмировать» те или иные группы и слои общества. Ярким примером является постоянно меняющиеся акценты реформы жилищно-коммунального хозяйства, пенсионной реформы, реформы образования и т.д.
Между тем, и это подтверждают последние исследования, степень общественного консенсуса, сложившегося после августовского (1998 года) дефолта была явно преувеличена. Несомненно, подавляющее большинство россиян испытывали и испытывают потребность в порядке и эффективной дееспособной власти. Вот, собственно, все, в чем заключалось и заключается основное содержание этого консенсуса. При этом сохраняются, а кое в чем углубляются социальные противоречия. Сохраняются также ориентированность различных групп общества на разные цели и интересы. Остановлюсь лишь на некоторых из них.
Прежде всего, это нарастающее противоречие между элитой и обществом, основанное в первую очередь на радикальном расхождении их «повесток дня». В.А. Рыжков только что прекрасно продемонстрировал тот круг проблем, который вызывает озабоченность нашей интеллектуальной элиты, и по которому она предъявляет претензии Президенту, - состояние гражданского общества, вертикаль власти, ситуация в средствах массовой информации и т.д.. Однако подавляющее большинство россиян не только не усматривают в действиях нового российского руководства никаких устремлений к установлению авторитарного режима, но, наоборот, проявляют недовольство слишком медленными и мягкими шагами по «наведению порядка». С этой точки зрения, В. Путин скорее выступает в качестве сдерживающего начала, не дающего запросу общества по наведению порядка осуществиться в слишком радикальной форме. Например, в отношении запроса «по изъятию неправедно нажитых состояний», в чем видят необходимость свыше 60% россиян. Очевидным сигналом расхождения интересов общества и политической элиты является резкий рост «антипартийных» настроений. И трудно ждать чего-то другого в условиях, когда партии демонстрируют явно пренебрежительное отношение к своим избирателям. Характерным примером такого отношения является, то, как обошлась со своими избирателями партия «Единство»: на глазах у изумленного электората из подчеркнуто «антиэлитной», центристской партии, выражающей интересы российской глубинки, всего лишь за год превратилась в «ударный отряд» федеральной бюрократии. И таких примеров можно привести множество.
Вторая линия противоречий пролегает внутри самого общества, предельно фрагментированного по самым разным основаниям. С одной стороны, мы имеем группы и слои, о которых говорил сегодня Иосиф Дискин, - активные, дееспособные, имеющие достижительные мотивации, ориентированные на успех и т.п. По нашим оценкам, эти группы составляют около 30%. При этом эти слои оказываются в значительной степени невостребованными нынешней властью. Примерно столько же людей - около трети всего населения - адаптируются к новым условиям на уровне элементарного выживания, причем многих из них такое положение дел вполне устраивает. Соответственно, им не нужны никакие реформы, более того, само упоминание реформ в любом контексте вызывает у них раздражение. Еще около 40% принадлежат к смешанному с точки зрения жизненных стратегий социальному типу, представители которого предпочитают, с одной стороны, особо не рисковать и не напрягаться, а с другой - имеют определенные социальные и статусные претензии. При этом все эти группы в той или иной степени апеллируют к власти, требуя от нее, опять же, зачастую прямо противоположных вещей. Обращает на себя внимание, что многие россияне, выступая «антикапиталистами» на уровне мировоззренческих установок, в реализации своих жизненных практических интересов весьма буржуазны. Иначе говоря, Президент фактически находится под разнонаправленным давлением.
Следует также иметь в виду, что далеко не все россияне, включая даже представителей «продвинутых» групп и слоев с пиететом относятся к демократии как таковой и к демократическим способам отстаивания собственных интересов. Причем, скепсис к личному гражданскому участию, каким бы то ни было формам самоорганизации, общественным институтам и политическим партиям начинают проявлять самые образованные, самые успешные, самые активные слои населения. В обществе в этом смысле складывается третья линия размежевания между ценностями индивидуальной свободы (которые, впрочем, некоторые аналитики называют менее благозвучно - «анархическая вольница») и солидаризма. Первые большинством населения ценятся сегодня гораздо выше, чем вторые. Потому что, если ты успешен, у тебя все хорошо, то ты и на выборы не ходишь, и партии тебе не нужны. И это - очень тревожный симптом.
Поэтому, когда говорят о «политическом одиночестве» Путина, следует иметь в виду, что оно распространяется не только на его ближайшее окружение, но и в каком-то смысле на общество в целом. Групп, на которые президент мог бы каким-то образом опереться, очень мало. В целом же нельзя не согласиться с И. Дискиным в том, что в России есть новые «новые русские», радикально отличающиеся от волны своих предшественников, но нельзя не видеть и того, что они ни идеологически, ни политически не мотивированы, заняты приватной жизнью и чувствуют себя в ней вполне комфортно. Поэтому ощущение некоторого застоя, в котором мы оказались, связано не только с деятельностью или бездействием президента в тех или иных областях. Мы должны понимать, что В. Путин ограничен в своем маневре именно потому, что пытается опереться на большинство, тогда как само это большинство крайне разнохарактерно и не структурировано. Из этого вовсе не следует, что В. Путин должен выбрать некий сегмент общества и «присягнуть на верность» в ущерб остальным. Ключевая задача его дальнейшего президентства, как мне представляется, должна заключаться в создании благоприятных условий для творческой самореализации тех групп и слоев, которые испытывают в ней потребность, а главное – выводе на арену общественной и политической жизни нового, «постельцинского» поколения бизнесменов, политиков, силовиков и т.д.
