Федоров В.В. Постановка проблемы

Начало президентства Владимира Путина прошло под знаком сакраментального вопроса: «Кто Вы, мистер Путин?» В центре внимания российской и мировой общественности была личность президента. Однако даже после двух лет правления Путина ответа на этот вопрос найти не удалось. Не удалось потому, что ни президент, ни страна в целом далеко еще не определились, по какой дороге двигаться дальше.

Энергичные действия Путина по перестройке политической системы носили во многом экстренный и безальтернативный характер. Российская государственность находилась под угрозой распада. Агонизирующий режим Ельцина едва не увлек за собой в пропасть все государство.  Путин  решительными действиями остановил развал, сумел предупредить катастрофу. Он действовал как «главный пожарный», подоспевший на место происшествия в самый последний момент, и справился со своей задачей настолько хорошо, достигнутая стабильность воспринимается уже как само собой разумеющийся факт. Только стабильности ни обществу, ни президенту уже недостаточно.

Сегодня перед нами начали маячить проблемы иного рода. Проблемы, порожденные стабильностью. Катастрофа предотвращена, но по-прежнему не очень понятно, как жить дальше, куда двигаться? Эти вопросы беспокоят активную часть населения России и элиты. Неопределенность политического и экономического курса президента начинает осознаваться ими как тормоз в развитии страны. И если «молчаливое большинство» пока не торопит президента определяться, что выражается в стабильном рейтинге Путина, то элиты и активная часть общества начинают выражать беспокойство и даже недовольство, которое, впрочем, не оформилось в политическую позицию.

В сложившейся ситуации рейтинг президента  становится не столько его политическим ресурсом, сколько обузой. Как показывают социологические опросы, основные требования «путинского большинства» носят социальный характер: повышение пенсий, зарплат, своевременность их выплаты и т.д. Именно «путинское большинство», например, заблокировало реформу ЖКХ. Оно не может выражать себя через непопулярные и несамостоятельные институты представительской власти, и делает это посредством рейтинга.

Дилемма Путина сегодня такова: оставаться президентом «молчаливого большинства» или опереться на социально активные слои населения и проводить в стране глубокие реформы для рывка вперед. До следующих выборов ситуация должна проясниться, поскольку даже отсутствие политического решения является решением.

Ближайшие два года обещают пройти под знаком ожесточенной борьбы различных элитных группировок за Путина. Президент обладает мощным ресурсом общественной поддержки. Этот ресурс хотели бы использовать в своих интересах все участники политического рынка. Борьба элитных группировок становится все ожесточенней и окончательную победу одержит та группа, которая сможет сделать президента своим «знаменем». В повестке дня страны основной вопрос по-прежнему звучит так: «С кем Вы, мистер Путин?»

Власть и элиты, власть и общество

Путин провел структурные политические реформы, которые позволили оздоровить разбалансированный политический организм, оставленный Ельциным в наследство своему «преемнику». Новый президент пошел по пути устранения или нейтрализации тех элементов ельцинской политической системы, которые могли привести к ее очередной дестабилизации.

Однако властный режим Путина еще не сложился окончательно. Связано это, прежде всего, с тем, что пока не ясно, на кого собирается опираться Путин, кто его главный союзник? Путина поддерживают разнородные элитные группировки и классы, интересы которых отличаются друг от друга и даже входят в прямое столкновение.

«Питерцы», которых президент продолжает расставлять по ключевым постам, образуют, в перспективе, клан, единственной заботой которого будет удержание власти и собственности в своих руках. Сам президент рискует стать их заложником.

Бюрократический аппарат, по природе своей, предрасположен замедлять реформы, а не ускорять их. Коренная реформа самого аппарата в нынешних условиях также не может быть проведена без риска потерять его управляемость. Административный ресурс, который президент эффективно использовал в борьбе со своими оппонентами (например, против медиа-империй), уже недостаточен для дальнейшего продвижения вперед. Ключ к решению проблем модернизации, видимо, следует искать в обществе, т.е. за пределами государства.

Однако и в обществе у Путина пока нет последовательных союзников. С либеральным меньшинством отношения подпорчены из-за борьбы с оппозиционными СМИ. Так называемое «путинское большинство» - весьма аморфно и неоднородно. Оно не может быть опорой какой-либо политики, курса. Отсутствие определенности – это то, что цементирует разнородные группы в единую массу сторонников Путина. Президент оказался в ловушке общественной поддержки, вырваться из которой можно лишь волевым усилием и с неизбежными потерями в популярности.

Пока Путин избегает делать резкие шаги, выходить далеко за рамки, заданные для него большинством. Отсутствие социальной опоры вынуждает его продолжать заигрывания со своими избирателями, демонстрируя им, что он «един во многих лицах». Вынужденный популизм неизбежно снижает эффективность реформ.

Еще одним ограничителем для Путина является пропасть между элитами и обществом. Одним из свидетельств этого разрыва может служить значительная разница (почти в два раза) в рейтингах поддержки президента и правительства. Рейтинг Путина пока, в определенной мере, компенсирует разрыв между элитами и обществом, обеспечивая тем самым политическую стабильность.

Рейтинг президента также стал щитом для элит. Он позволил старым элитам удержаться у власти - Путин прикрыл их собой, спас от народного гнева и революции. Новые элиты «питерского призыва», занимающие командные посты в стране, также не стали надежной опорой президента. Напротив, они функционируют, пока Путин их прикрывает. Стоит их лишить этого щита, они утратят все завоеванные позиции.

Пробным камнем отношений Путина с элитами является провозглашенная им политика «равноудаления» власти от олигархов. Пока ее можно считать скорее метафорой, чем реальностью.  Попытка «чекистов» опрокинуть чуть ли не всех ключевых представителей «семейного» клана провалилась и не добавила Путину очков. К тому же в условиях отсутствия стратегических целей, идеологии развития страны репрессии по отношению к элите политически бессмысленны и вредны. Бессмысленны, потому что ведут только к перераспределению рычагов власти, но при этом общественные интересы по-прежнему игнорируются. Вредны, потому что старые элиты достаточно сильны, чтобы оказывать активное сопротивление. Чрезмерное давление на них может обернуться сильным политическим кризисом, механизм выхода из которого далеко неочевиден.

Крупный бизнес продолжает оказывать сильное воздействие на исполнительную власть. Правда, изменились механизмы влияния. При Ельцине сложились определенные правила игры на поле публичной политики. Сейчас олигархические группировки предпочитают кулуарные интриги и «режим консультаций», громким кампаниям в прессе.

Путин не ликвидировал олигархию, как феномен, т.е. не разорвал спайку крупного бизнеса и государства. Государственные чиновники по-прежнему «кормятся» от щедрот олигархов. Сужение пространства публичной политики также играет на руку олигархам, поскольку многие их «комбинации» скрыты от глаз общественности и как бы выведены за скобки политического процесса.

В некотором смысле происходит даже обратный процесс – усиления влияния олигархов, прежде всего в регионах. Пример тому - «поход олигархов во власть». Крупные ФПГ, по сути дела, легально приватизировали целые регионы. Олигарх-губернатор – яркое свидетельство сращивания государства и крупного бизнеса. Кроме того, круг олигархов имеет тенденцию к расширению. Появляются «новые олигархи», выдвинувшиеся уже при Путине.

Необходимо в ближайшее время как-то выходить из тупика, решать проблему вырождения и разложения правящей элиты, проблему ее эффективности. Очевидно, что назрели более решительные действия. Однако, пока идет передел сфер влияния между новой и старой элитами, совершенно игнорируется проблема взаимодействия элит и общества. Более того, сужение пространства публичной политики создает почву для еще большей безответственности элит, поскольку групповые интересы явно доминируют над общественными, а тактические задачи элитных группировок над стратегическими целями власти. При этом политика все больше уходит в тень, в подковёрную борьбу. Это ведет к тому, что элита утрачивает способность к формированию общественных идеалов, выработке идеологии, нравственных ориентиров для общества в целом. Элиты сегодня не способствуют консолидации общества, а наоборот, провоцируют его раскол.

Выхода из сложившейся ситуации может быть два. Либо различные элитные группировки, переведя борьбу из тени в публичное пространство, создадут предпосылки для формирования двухпартийной системы в стране. Либо президенту для контроля над элитными группировками придется создать ресурс личной власти, несопоставимый с тем, которым он обладает сейчас.

Отсутствие диалога между элитами и обществом, нарушение политических коммуникаций выражаются, в частности, в том, что «повестка дня» элит коренным образом отличается от общественной «повестки дня». Элиты не желают расставаться с привилегиями ельцинской эпохи и требуют проведения жестких либеральных реформ за счет населения. Население, в свою очередь, требует повышения социальной защищенности, т.е. тех же привилегий, которые Ельцин отнял у большинства и передал меньшинству. Население, в большинстве своем, не одобряет очередного этапа либеральных реформ. 

Разрыв между «повесткой дня» элит и общественной «повесткой дня» пока не выливается в политический кризис, поскольку личный авторитет Путина сглаживает существующие противоречия. Однако такое положение дел не может сохраняться бесконечно долго. Аппетиты различных элитных группировок растут, но путинская политика балансирования между соперничающими кланами начинает вызывать у них недовольство. С другой стороны, общественное мнение социальных низов пока более консервативно, но если реформы ударят по карману населения, реакция не замедлит себя ждать.

Парламентская система

Тяжелым наследием ельцинского времени была непримиримая борьба между различными ветвями власти. Сейчас эта проблема снята. Однако «приручение» Думы и реформа Совета Федерации привели к существенным потерям. Эти органы перестали выполнять ряд важных функций.

Во-первых, коммуникативную функцию. И без того слабые коммуникации общества и элит сведены на нет. Общение с избирателями смысла не имеет, т.к. и Госдума и СФ реализуют проекты президента, который общается с народом напрямую. Т.е. теряется собственно представительская функция этих органов власти.

Во-вторых, функцию «предохранительного клапана». Теперь вся ответственность за политические решения ложится на президента и исполнительную власть в целом. В случае кризиса нельзя списать неудачи на строптивость Госдумы или СФ.

В-третьих, представительские органы власти являются важнейшей публичной площадкой, на которой разворачивается политический дискурс, идет коррекция курса власти. Теперь этой площадки нет. Есть лишь соцопросы и неформальные коммуникации. Ни то ни другое, не может заменить нормальный публичный политический процесс.

В-четвертых, исполнительная власть остается практически бесконтрольной, что неминуемо ведет к злоупотреблениям. Возрастает доля волюнтаристских политических решений, продиктованных чисто субъективными факторами, т.к. никакого ограничителя у исполнительной власти нет. Соответственно будет расти число политических просчетов, т.к. политическое решение будет приниматься «наверху» без «обкатки» в представительских органах власти. Президент может стать заложником бюрократической машины. Единственный выход для него в этой ситуации – периодически подвергать бюрократию репрессиям, как это практиковал Сталин. Для этого силовые структуры должны быть выведены за скобки складывающейся политической системы, и встать над ней. 

Вышеперечисленные и другие недостатки «зажимания» органов представительской власти перечеркивают все плюсы от установления контроля над ними. Поэтому стратегической целью Путина должно стать их возрождение, но в новых рамках и с новыми политическими игроками.

Выборы и партии

В этом плане огромное значение приобретают способы рекрутирования кадров для политической верхушки. Политическая система Ельцина изначально не была рассчитана на функционирование в условиях честных и свободных выборов. Поэтому в тех случаях, когда выборы не удавалось поставить под контроль, система выходила из равновесия, возникал политический кризис, и Ельцину не раз приходилось выбирать между силовыми методами разрешения конфликтов или искусными политическими манипуляциями. После 1993 года Ельцин избегал применять силу, хотя часто был к этому близок.

За последние два года сама идея выборов, легитимность этой процедуры существенно подорваны. Многочисленные примеры устранения неугодных кандидатов дискредитируют институт выборов. То и дело возникают проекты либо отменить выборы вообще, либо свести их к формальной процедуре, как в Советском Союзе. Это рождает иллюзию повышения управляемости государственной машины. Однако в реальности, практически все преимущества от «повышения управляемости» государственных структур перекрываются недостатками растущего громоздкого бюрократического аппарата. Эффективно управлять такой огромной и сложной страной, как Россия, из одного центра в условиях быстро меняющегося мира сегодня невозможно.

Нормальное функционирование института выборов возможно лишь при условии наличия действительно массовых, хорошо организованных политических партий. Принятие нового «Закона о партиях» стало шагом к формированию цивилизованной партийной системы. Но принятия прогрессивных законов недостаточно. Одной из проблем современных российских партий является их неспособность сформулировать идеологию, консолидирующую широкие слои населения. Конкуренция на идеологическом поле уступает место попыткам искусственного создания универсальной государственной идеологии.

Так, цементирующим ядром ельцинской партийной системы была альтернатива «коммунизм или реформы». Сейчас эта альтернатива исчезла. Путин не позиционирует себя как «локомотив реформ» и выразитель какой-то конкретной идеологии. Он пытается покрыть все политическое пространство. За ним же следует, пытается следовать и объединенная центристская партия.

Не решенная до сих пор проблема «партии власти» - это хвостизм, стремление паразитировать на теле государства, но не способна приносить реальную пользу, обеспечивать коммуникацию власти и общества, поддержку действий власти снизу. Поэтому «президентские» партии до сих пор являются для Путина скорее обузой, чем политическим ресурсом. Перетасовка кадров, осуществленная в процессе слияния Единства с ОВР и Всей Россией, призвана превратить центристов в работающую политическую машину. Удастся ли это – пока неясно, резонные сомнения остаются. Не исключено, что пробудить от спячки «партию власти» можно, лишь полностью отключив ее от административной подпитки, что немедленно приведет к жесткому кризису с неясными последствиями.

Практически утрачен шанс создать сбалансированную политическую систему, оттеснив коммунистов и маргиналов на периферию политического поля. «Тест Хантингтона» Россия сможет сдать, только если власть будет передана от одной некоммунистической партии – другой. КПРФ в их число не входит – это партия прошлого, партия реванша и реставрации. Значит, нам нужны как минимум две сильные некоммунистические партии. Но кто будет спарринг-партнером для «Единой России»? Последний год процесс идет в другом направлении, центристы втягивают в себя все политическое поле, не оставляя пространства для партии №2. Союз правых сил стабильно слабеет, никого другого просто не видно. Как результат, задача создания стабильной, самовоспроизводящейся партийной системы, которая обеспечивала бы мирный процесс перехода власти от одной элитной группы к другой, при сохранении общего курса развития страны и рамок политического режима, так и не решена.

Масс-медиа

Исчезновение ядра идеологической борьбы среди партий привело к попыткам СМИ взять на себя роль оппозиции.  В этом плане поход Путина против медиа-олигархов был вынужденной мерой. Ликвидация медиа-холдингов Гусинского и Березовского – это ликвидация очевидных угроз, очевидных противников. Однако устранение медиа-оппозиции наносит вред самому Путину, т.к. ему больше не с кем бороться, некому противопоставить себя в публичном пространстве. НТВ сделало критикой Путина больше для его популярности, чем все пропрезидентские каналы вместе взятые. Теперь этого раздражителя нет. Открытой критики Путина тоже нет, как нет политической борьбы в публичном пространстве. Спадает напряжение, падает интерес к политике вообще и к Путину, в частности.

Несмотря на разгром медиа-олигархов, государство не в полной мере контролирует частные СМИ. Различные властные группировки сталкиваются между собой, но выработать единую модель контроля не удается. Это наглядно видно на перипетиях вокруг ТВ-6, об этом свидетельствует неопределенность с продажей медиа-активов «Газпрома» и т.д.

Наиболее очевидны просчеты власти в случае с ТВ-6. Скрестив Е.Примакова и А.Вольского с олигархами и «командой Киселева», Кремль своими собственными руками создал ту саму «информационную бомбу» о которой написано в «Доктрине информационной безопасности». ТВ-6 в таком виде – в принципе неуправляемая структура. Поэтому она может повести себя абсолютно непредсказуемо для всех политических игроков.

Чеченская проблема

Противоречивость положения Путина с особой наглядностью проявляется в ситуации сложившейся вокруг Чечни. Операция в Чечне затянулась и из ресурса поддержки Путина превратилась в его проблему.

Отношение Запада к проблеме Чечни не претерпевает существенных изменений. Операцию в Чечне так и не удалось встроить в контекст международной антитеррористической операции. Попытки связать чеченцев с Бен Ладеном и даже утверждения о том, что террорист №1 находится где-то в Панкисском ущелье не имели пропагандистского успеха на Западе. Общественное мнение Запада продолжает считать Чечню внутренней проблемой России. Методы решения этой проблемы Запад считает неадекватными. Таким образом, пропагандистское давление извне на этом направлении не будет ослабевать. Начало трансляций радио «Свобода» на чеченском языке показывает, что, наоборот, есть тенденции к усилению этого давления традиционными для «холодной войны» средствами.

Главная опасность для Путина состоит в том, что с приближением выборов Чечня может стать серьезным фактором осложнений не только во внешней, но и во внутренней политике. Проблема даже не в количестве гибнущих российских солдат (Россия знавала и большие потери), а в отсутствии видимой перспективы разрешения чеченской проблемы. Поэтому ближе к выборам Путин должен обрисовать такую перспективу и попытаться найти политическое решение в чеченском конфликте.

Для этого, прежде всего, необходимо избрание или назначение легитимного правительства Чечни. Для менталитета чеченцев традиционные выборы не являются сами по себе легитимизирующей процедурой. Поэтому, возможно, имеет смысл для Чечни выработать несколько иную схему выборов. Например, ввести институт выборщиков из числа старейшин и глав тейпов. Поддержанный ими кандидат будет пользоваться гораздо большим авторитетом, чем просто победивший большинством голосов. Тем более что всегда будет подозрение в подтасовке результатов выборов. Эффективная формула решения чеченской проблемы может стать одним из ключевых пунктов предвыборной программы президента.

Внешняя политика Путина

С приходом Путина к власти во многом изменилась внешняя политика России. Традиционно одним из основных направлений являются взаимоотношения со странами СНГ. На пространстве СНГ Россия так и не смогла реализовать свои преимущества естественного лидера. Не ясны перспективы России в Закавказье. Утрачены позиции в Центральной Азии. Зашел в тупик процесс сближения с Белоруссией. Украину так и не удалось сделать стратегическим партнером. Успех на выборах в Молдове пророссийского лидера не был использован для решения стратегических проблем. Вместо этого на пустом месте был создан очаг напряжения из-за попыток сделать в Молдове русский язык официальным.

Бездеятельность России создает возможности для вторжения в пространство СНГ более активных игроков. До терактов 11 сентября Соединенные Штаты открыто не вторгались в область традиционных российских интересов. Свое влияние американцы укрепляли через налаживание связей с местными элитами, различные гуманитарные программы, консультации, кредиты и т.д. После 11 сентября США получили моральное право открыто вторгнуться в пределы СНГ. Вакантное место лидера на постсоветском пространстве может быть в скором времени занято энергичными янки.

До недавних пор несомненными казались успехи Путина в отношениях с Западом. Ему удалось довольно быстро найти общий язык с лидерами ведущих мировых держав, восстановить в какой-то мере престиж России. Однако против Путина начал работать старый закон советской политики – чем успешнее лидер на Западе, тем больше проблем у него возникает во внутренней политике. Рубикон был перейден Путиным после терактов в США. Корень проблемы лежит опять-таки во внутренней политике, в которой президент до сих пор не расставил приоритеты. Но если внутри России Путин может маневрировать и сохранять двусмысленную позицию, то во внешней политике его возможности крайне ограничены. Теракты и вовсе поставили его в пограничную ситуацию: или с Западом, или против Запада. Президент сделал единственно возможный разумный выбор. Но этот выбор может стать для него в недалеком будущем источником серьезных проблем.

Ситуация осложняется тем, что администрация Буша ведет прямолинейную и жесткую внешнюю политику. У Путина крайне невелики возможности для маневров. Путин на международной арене вынужден действовать однозначно, либо в русле политики Запада, либо противопоставить ей какую-то свою политику. Однако противопоставлять Западу сегодня нечего. Поэтому внешняя политика таит для Путина множество ловушек и подводных камней, которые могут подорвать его позиции внутри России.

Новая повестка дня

Главной проблемой Путина, проявившейся за последние два года, является несформулированность президентской «повестки дня». До сих пор он шел в русле общественных настроений, подыгрывая требованиям и вкусам «молчаливого большинства». Своеобразная игра шла и с элитами, которые, боясь очередного политического кризиса, на время несколько уменьшили свои требования и снизили политическую активность. Однако период «спячки» элит проходит. Обострение борьбы между старой и новой элитами втягивает в ее водоворот и тех, кто находится на периферии этой борьбы. Накапливающаяся политическая энергия требует выхода, но не находит его и создает напряжение в системе власти. Власть начинает пробуксовывать, повторяться, утрачивает динамизм и мобильность. Налицо раскручивание «кризиса стабилизации».

В настоящее время Путин одновременно реализует взаимоисключающие политические программы противоборствующих политических кланов. Все еще сохраняется многовариантность развития ситуации. Россия может пойти как по пути усиления либеральных реформ, так и по пути их сворачивания. Возможно усиление репрессий со стороны государства  в отношении крупного бизнеса, возможно дальнейшее сращивание государства и частного капитала. СМИ могут быть взяты под полный контроль государства, а могут вообще выйти из-под контроля. Путин может пойти по пути усиления режима личной власти, а может остаться на своем посту в качестве консенсусной фигуры, устраивающей основные элитные группировки.

Подобная неопределенность не может сохраняться длительное время. Властные механизмы начинают крутиться вхолостую, противоречия в системе накапливаются и под воздействием внешних факторов могут стать причиной очередного кризиса либо затяжной стагнации. Чтобы этого не произошло, Путин обязан сформулировать стратегию развития России, цели и задачи своего второго срока - даже если лишь частично совпадут с общественным запросом. Он должен проявить политическую волю, чтобы отстаивать свое видение будущего России, и искусство политической демагогии, чтобы убедить население в необходимости тех шагов, которые он намерен предпринять.

Подобным же образом Путину следует вести себя по отношению к элитам. Важнейшая задача - обеспечить себе большинство среди элит, а не только среди населения. Только наличие политической воли и политической программы преобразований в стране выведут Путина в разряд исторических фигур, таких как генерал де Голль, Франклин Рузвельт и т.д. Задача Путина на второй срок – обрести свою историческую миссию.

В настоящее же время главной проблемой Путина является отсутствие единой команды и единого курса реформ. Либо Путин сформулирует новую, президентскую «повестку дня», которая сможет устранить существующее противоречие между элитами и обществом, либо ему придется продолжать политику балансирования до наступления очередного экономического и политического кризиса. Именно сейчас для Путина наступает момент истины, когда он либо проявит себя как сильный лидер и сформулирует стратегию развития, либо станет плыть по течению, пытаясь балансировать между противоборствующими группировками, что рано или поздно обернется жестким политическим конфликтом.