Симония Н.А.
1. Сейчас в научной и публицистической литературе под «Глобализацию» подгоняются любые проявления более широкого понятия «интернационализации» хозяйственной и общественной жизни стран мира. Между тем, процесс интернационализации мирового хозяйства (о котором говорил еще К.Маркс) проходит в своем развитии ряд исторических фаз. Первая из них характеризовалась доминированием торгового капитала. Вторая связана с наступлением эпохи промышленного капитала. В этой фазе международное разделение труда приобрело более систематический и системный характер. Его следствием было, в частности, закрепление неравномерности развития различных обществ в форме дуализма: империи vs. колонии, с последующей трансформацией на заключительном этапе этой фазы данного дуализма в неоколониальное разделение труда. Глобализация является третьей фазой процесса интернационализации. Вместе с тем, это и заключительная фаза старого капитализма, фаза возникновения в его недрах нового уклада - постиндустриальных производительных сил, сердцевиной которых являются информационные технологии, последние достижения в области биологии и т.д. Таким образом, специфической чертой новой фазы интернационализации - глобализации является то, что она основывается на возникновении производительных сил, обладающих потенциалом (пока только потенциалом!) всеобщности. Полностью потенциал (позитивный) глобализации раскроется лишь в посткапиталистическом обществе.
2. Другой вопрос - насколько и как этот потенциал реализуется в современном, крайне неоднородном мире. Вопреки поверхностным суждениям и легкомысленным заявлениям пропагандистов либерализма (западным и частью российским) глобализация не устраняет неравномерности развития и при нынешнем устройстве мира не может ее устранить. И так как постиндустриальные производительные силы и информационные технологии возникли, прежде всего, на Западе, и главные импульсы глобализации исходят оттуда, то, естественно, что львиная доля преимуществ и материальных выгод от такой глобализации достается западным странам и их транснациональным корпорациям (ТНК) и транснациональным банкам (ТНБ). Не случайно даже лидеры ведущих капиталистических стран уже заговорили об опасности «числового неравенства» между Севером и Югом (например, во время саммита G-8 на Окинаве летом 2000 г.). Но оно фактически уже существует и продолжает углубляться. Таким образом, противоречивость ситуации заключается в следующем:
Глобализация - это, безусловно, прогресс, но в современных условиях она носит асимметричный характер. Развивающимся странам и странам с переходной экономикой она несет пока лишь потенциальную возможность заимствования новейших научно-технических достижений, но на пути такого заимствования стоит много преград, и угроза потери национального суверенитета и контроля над национальной экономикой вполне реальна. Вот почему для этих стран единственными «противоядиями» и ответами на вызовы глобализации являются: а) укрепление национальной государственности, государственного регулирования и экономических процессов и б) региональное экономическое сотрудничество. Эти меры не против Глобализации как таковой, а за более эффективное использование ее при минимизации сопутствующих ей негативных факторов.
Все это относится и к России, так как сегодня она относится к категории стран с переходной экономикой. В одночасье разрушив экономическую систему, мы пока еще не создали новую. К тому же наше развитие характеризуется повальной коррумпированностью и криминализацией (от базиса до надстройки). В этих условиях в России особенно остро стоит вопрос укрепления национальной государственности (а не следование рекомендациям зарубежных и отечественных либералов о «минимизации государства», в то время как на Западе доля государства в ВВП достигает почти 50%). Необходима выработка четкой национальной стратегии экономического развития, нацеленной, в том числе, на формирование единого внутреннего рынка (его ведь нет до сих пор, отсюда и центробежные тенденции во многих регионах страны). Необходимо также всемерное укрепление экономического сотрудничества в рамках СНГ (сейчас главный упор делается на военно-политическом аспекте интеграции, что сдерживает и мешает ускорению экономической интеграции). Диалектика заключается в том, что региональное экономическое сотрудничество является предварительной ступенью, ведущей к Глобализации. Ведь сегодня к этой форме продвижения к более равноправной и более симметричной глобализации прибегают все, в том числе даже наиболее развитые капиталистические страны (Европейский Союз, североамериканская НАФТА), не говоря уж о развивающихся странах (АСЕАН, МЕРКОСУР и др.). На наших глазах происходит возникновение более широкой экономической региональной структуры в Азии под эгидой Японии.
У России, в отличие от других переходных и развивающихся стран, есть огромный научно-технический потенциал, все еще сохраняется большой «задел» высококвалифицированного человеческого «материала» (несмотря на чудовищную «утечку мозгов» за последние 8-10 лет). Словом, есть та база, на основе которой мы могли бы сравнительно быстро вписаться в ареал стран с развивающимися постиндустриальными производительными силами. Но эта база за последние десятилетия быстро размывается, и если руководство страны не предпримет экстренных и целенаправленных усилий по остановке этого губительного процесса, то Россия может надолго утратить свой научно-технический потенциал, процесс станет необратимым, а Россия превратится в сырьевой придаток западных ТНК и ТНБ.
3. Предложенная в этом вопросе альтернатива ложна. России не следует избирать ни курс на форсированную интеграцию в мировую экономику, политику и информационные структуры, ни занимать сдержанную позицию. Ей нужен диалектический синтез градуализма (постепенности) с необычайной активностью во внешнеэкономической и внешнеполитической сферах. Ей не следует, например, торопиться со вступлением в ВТО (как не следовало в свое время, по прихоти Б.Ельцина, вступать в Парижский клуб, в результате чего мы утратили возможность взимания большей части задолженности нам развивающихся стран. Не получив взамен никаких естественных уступок в отношении своей собственной задолженности развитым странам). Необходимо очень тщательно просчитать все потери и плюсы для нашего народного хозяйства, которые последуют вследствие связанной со вступлением в ВТО либерализацией и открытием нашей экономики. Китай ведет без малого 14 лет переговоры и торговлю по поводу условий своего вступления в ВТО. Но и сейчас там раздаются голоса, предупреждающие о том, что многие сектора его экономики рухнут в условиях открытости и незащищенности, что, в свою очередь, грозит усилением социальной и политической нестабильности.
С другой стороны, Россия должна активно действовать на двустороннем и региональном уровнях экономического сотрудничества. При этом России необходимо избавиться окончательно от прошлой односторонней ориентации на Запад. Мы потеряли 10 лет, почти не обращая внимания на Азиатское направление. А здесь возможен серьезный прорыв. Не в ущерб нашему сотрудничеству с Западом (наоборот, успех на азиатском направлении подстегнет Запад, усилит наши позиции визави США и др. государств). Как уже отмечалось, на Востоке формируется новая структура азиатского экономического сотрудничества под эгидой Японии, к которой в последнее время склоняется и Китай. Но для активизации наших усилий в этом направлении необходимо преодолеть одно препятствие - неурегулированность политических (территориальный вопрос) отношений с Японией. Нужна политическая воля для совершения прорыва в этих отношениях. Япония уже созрела для качественно новых взаимоотношений с Россией. Главное - не упустить этот шанс. Это нам необходимо и для сбалансирования внешней политики в самом Азиатском регионе, и в глобальном масштабе. Стоило бы подумать, как поддержать усилия Японии по созданию некоего подобия Азиатского валютного фонда (в противовес МВФ, находящегося в полном подчинении США и доказавшего свою полную некомпетентность и неэффективность во время азиатского кризиса 1997-1998 гг., равно как и российского кризиса 1998 г.). Следует всемерно налаживать региональное сотрудничество в Северо-Восточной Азии (в первую очередь энергетическое сотрудничество с Китаем, Японией, Северной и Южной Кореями).
4. Прежде всего, необходимо заметить, что в мире давно уже идет процесс становления многополярной структуры. Это объективный процесс, а не чья-то концепция. Она зарождалась еще в недрах биполярности, а после устранения последней началось открытое становление и формирование многополярности. «Супердержавность» США - это не новая международная структура (не однополюсность), а остаток, пережиток старой структуры времен «холодной войны», сохраняющийся в окружении нарождающейся новой многополярной структуры. Тенденция заключается в «усыхании» этой «сверхдержавности» - в экономическом (удельный вес в мировой экономике»), военно-политическом (невозможность победить такие страны, как Китай, Индия и некоторые другие) и моральном плане.
Новые полюсы влияния формируются как из числа старых великих держав - Европейский Союз, так и развивающихся стран. Наиболее динамично развивается АСЕАН, в Латинской Америке успешно стартовал МЕРКОСУР, и он имеет тенденцию к расширению. Мощные полюсы политики формируются и вокруг таких гигантов, как Китай и Индия. Перед лицом этих вызовов США сформировали североамериканскую НАФТА, но процесс обещанного ее расширения пока застопорился. В неодинаковой степени и по-разному все эти сформировавшиеся и еще формирующиеся полюсы бросают вызовы «сверхдержавности» США. Поэтому проблема для России состоит не в выборе между концепциями «однополярности» или «мпогополярности», а в выборе наиболее отвечающей ее национальным интересам стратегии поведения в рамках реально формирующейся многополюсности. Нужно сбалансировать внешнюю политику России, а не следовать ориентации на тот или иной блок, на Запад или на Восток, на Север или на Юг. С точки зрения долгосрочных экономических интересов России очень важен прорыв на Азиатском направлении (Япония, Китай, Корейский полуостров). Жизненно важно вести дело к углублению интеграции в рамках СНГ (сейчас большая часть СМИ ведет безответственную антиСНГшную пропаганду). С точки зрения ядерной безопасности необходимо поддерживать соответствующий уровень взаимопонимания и сотрудничества с США, балансировать это укреплением экономического и военно-политического сотрудничества с Западной Европой. Следует учитывать, что Глобализация «оплодотворяет» не только мировую экономику, но и криминально-террористическую сферу, придавая ей новые импульсы и глобальный характер. Здесь поле для сотрудничества со всем мировым сообществом, но, прежде всего, с ведущими мировыми державами. Одним словом, России следует гибко и умело сочетать твердость (даже жесткость и агрессивность) в отстаивании своих национальных интересов с многогранной активностью на разных направлениях мировой политики.
