Сиденко О.А.

Мне хотелось бы обратить внимание вот на какую проблему. Собственно, вопрос, который является одним из ключевых, по моему мнению, это проблема складывания идентичности, формирования идентичности в условиях незавершенного национального государственного строительства в ХХI веке. То есть вопрос, каковы реалии этого ХХI века?

Допустим, мы сейчас очень часто используем т.н. сетевую концепцию для анализа особенностей социальной организации. Мы говорим, что ХХI век – это уже не мир формальных организаций, а мир социальных сетей. Возникает такого рода вопрос: что способно продуцировать эти сети в плане идентичности? То есть что там идет изнутри, что может идти изнутри? И это совершенно другие реалии по сравнению, допустим, с Европой. То есть старая Европа имеет уже национальную государственную идентичность, и она как-то там трансформируется. Там тоже идут перемены. А у нас в этих условиях она вынуждена складываться.

К сожалению, для России соответственно традиционным является этот конфликт между властью и обществом. И в этом плане государство не является универсальной политической организацией общества или является отчасти в каком-то определенном смысле. А государство выступает именно как аппарат, осуществляющий верховную власть, и власть трактуется как способность навязывать свою волю, но не как способность коллектива достигать коллективных согласованных целей.

В этой связи здесь много парадоксов и много очень серьезных проблем. Например, отношение к власти и власть предержащим традиционно негативная и данные социологических опросов это подтверждают. Я хочу некоторые моменты озвучить в плане результатов социологических исследований.

Оценка соответственно людей, находящихся сейчас у власти, в среднем по России и по Воронежу. По Воронежу это еще более пессимистично и негативная оценка. Август 2007 года – опрос. Считают, что люди озабоченные только своим материальным и карьерным благополучием: в Воронеже – 64 процента, в среднем по России – 60. Соответственно позитивная оценка – это хорошая команда политиков, ведущая страну правильным курсом: по России – это 10, по Воронежу – 4 процента.

Но при этом население продолжает «выливать помои из окна». То есть мы говорим, что власть плохая и ничего не делает, но мы-то не собираемся чего-то делать сами на уровне соответственно таком локальном.

В этом плане основания для самоорганизации, действительно, крайне слабы. Вот затронули проблему пробок. Доходит в Воронеже до идиотизма. Есть перекресток возле «России» очень такой неприятный. Если там какая-то авария происходит, то стоят в четыре стороны все и часами стоят. Но самое страшное, когда народ пытается проехать, и уже не важно, по какой полосе, в каком направлении и уже не сообразуясь с рядом едущих. Вот он встал посередине, перегородил все четыре возможности выехать и всё, народ полтора часа стоит. Представляете, какие выражения при этом употребляются в этой очереди. Выбегают, идут пешком. Бесполезно. Соответственно народ сам страдает от таких своих сиюминутных, эгоистичных, несогласованных решений, но при этом менять что-то в этом отношении не собирается. Боюсь, что это достаточно типично.

Еще один момент, который хотелось бы соответственно затронуть, это то, что у нас из-за того, что власть и общество существуют как бы в разных плоскостях, живут, собственно говоря, в параллельных мирах, политика напоминает «рынок лимонов», если пользоваться терминологией Акерлофа, т.е. типичная ассиметричная информация. При этом соответственно государство для общества предстает, как обезьяна с гранатой, от которой неизвестно чего ждать. В любом случае содаптироваться как-то сумеем; вырабатывавшаяся десятилетиями привычка. И общество для государства выступает в такой же ипостаси.

Здесь уже как бы момент не только локального недоверия или недоверия в обществе, но и тотального недоверия между обществом и властью. Тот самый, когда высокий уровень социального недоверия ведет к вертикальной зависимости. Та, в свою очередь, не порождает таких благоприятных условий для динамичного развития и т.д. То есть вечный этот замкнутый круг, из которого как-то, действительно, надо выходить.

Из личного такого преподавательского опыта. Думающие студенты, которые задают вопрос, он проклятый вопрос истории России: что делать? Кто виноват – этот как бы отдельно, а вот что делать? Хорошо, всё вот так. А что мы можем сделать, что возможно в этой ситуации, как нужно изменить ее практически в этом плане. Хорошо, что задумываются над такими вещами, потому что на самом деле интерес-то к политике у общества, в общем-то, не велик. То есть основная масса населения просто решает свои проблемы, и вопросы власти не касаются вообще никого и никак.

Вот один пример анкетирования в ходе избирательной кампании. Общественные организации проводили опросы, и респоденты просили выявить, высказать свои какие-то симпатии по отношению к партиям. Иногда в одну кучу валили «Единую Россию», СПС, «Яблоко» и вообще всех просто. Говорят, почему, собственно, вы считаете, что они должны быть у власти, вы им не доверяете? – А надоели все. Или все они у власти. - Как же у власти? Эти вообще в оппозиции, у власти давно не были. – А какая разница, а все равно.

И вот такое отношение достаточно типично. При этом говорить о сознательных, рациональных практиках в поле политики, к сожалению, у нас не приходится. Да, какие-то рациональные практики бывают в плоскости социальной или экономической. Да, мы действительно умеем считать какую-то свою выгоду и поступать адекватно сложившийся ситуации с учетом степени риска, степени объективности информации и т.д.

В политике нередко это либо какое-то фиктивное поведение, либо голосуют за Жириновского, потому что «прикольно». Программу вообще не читал в упор. В результате по такому отношению и программы соответствующие. Если вчитаться, то волосы же дыбом встают и не только по этому поводу. То есть власть не берет на себя труд объяснять, как технологически она будет реализовывать те или иные свои цели, и общество, в общем-то, и не спрашивает.

Здесь надеяться на то, что будет какая-то осознанная идентичность, тем более идентичность как отношение самоидентификации себя с неким политическим сообществом, боюсь, что, в общем-то, не приходится. К сожалению, мне кажется, эта проблема очень трудно решаемая.

И последний момент, который хотелось бы отметить. Это конфликт между целями стратегическими и тактическими. В условиях высоких рисков, в условиях нестабильности, к сожалению, это действительно конфликтная ситуация. Когда достижение целей тактических, сиюминутные выгоды получения препятствуют достижению целей стратегических, перспективных. И просто не видится горизонта совершенно. Для достижения стратегических целей надо жертвовать чем-то сейчас, а жертвовать не хочется, потому что соответственно неизвестно, что будет потом. А получишь ли вообще что-нибудь в этом отношении? И так ведет себя и элита, и так ведут себя, собственно говоря, и граждане.

Поэтому иногда поведение кажется рациональным, а иногда кажется выражением в крайней степени идиотизма, потому что с учетом стратегических каких-то вещей это явно проигрышный вариант. Вот еще такого рода замечание. Спасибо.