Дмитрий Тренин

Состоялась очень интересная дискуссия. Поэтому несколько замечаний, рожденных ею.

Первое замечание. Рай на земле не достижим, в том числе и рай в российско-американских отношениях. Я думаю, нам надо иметь это в виду. Пока существуют государства, будут существовать конкуренция, соперничество и столкновения. Демократия – это не гарантия мира. Тезис, что демократии не воюют с демократиями предстоит доказать в ХХI веке. Я не говорю о российско-американских отношениях - думаю, что мы отвоевались. Но в принципе это – гипотеза, это - не аксиома. Отношения между Россией и Соединенными Штатами не имеют определяющего влияния ни для мира в целом, ни даже для России, тем более ни для Соединенных Штатов Америки.

Следующий момент. Образ никогда не тождественен реальности. Мы это хорошо понимаем, и это не является проблемой. Образ становится проблемой тогда, когда он консервирует отсталые формы политических отношений, или когда он ведет к столкновению из-за фундаментального непонимания. Остальное, на самом деле, это проблемы внутреннего развития каждой страны. Является ли главной задачей политики России модернизация или повышение ее статуса в международных делах? И то и другое важно. Но что важнее? Вот это принципиальный вопрос, который сегодня стоит перед российской внешней политикой.

Перед Соединенными Штатами стоит вопрос о лидерстве или гегемонии. Соединенные Штаты - это что? Это национальное государство, которое доминирует в мире, и тогда лидерство является лишь способом утверждения национальных интересов Соединенных Штатов в мире? Или же Соединенные Штаты, исходя из уникального положения, которое они играют в современном мире, выступают в качестве вождя всего Человечества, лидера в современном смысле слова всего Человечества, и их интересы не только национальные, но и реально общечеловеческие? Этот вопрос, на мой взгляд, стоит сейчас перед Соединенными Штатами Америки.

Самое последнее. Мы говорили сегодня о вещах, которые на самом деле не существуют - не существует России, не существует Америки. Для меня есть Сэм - здесь рядом, есть Джессика в Вашингтоне, наш друг Фабрис. Кто он? Француз? В Париже, вернее, в Брюсселе, есть 18-я улица, есть Коламбия стрит, есть Массачусетс авеню - вот что реально. Нет Америки как таковой - есть вполне конкретные осязаемые вещи.

ХХI век – это не век государств, несмотря на то, что сейчас вроде бы их значение в связи с кризисом увеличится. Значение правительств увеличивается, но не значение государств. В реальности происходит эрозия государств. И люди живут в обществах, которые не вполне совпадают с государствами.

Если посмотреть на круг общения - реального или электронного - многих из сидящих здесь, он не вполне совпадает с границами государств. Но мы живем именно в этом сообществе, и именно это сообщество имеет значение.

К сожалению, я никогда не был в Рязани, еще в массе городов Российской Федерации. Что я, собственно говоря, знаю о Российской Федерации? Я бываю довольно часто в Вашингтоне, Берлине и еще где-то. Это существует. Если мы здесь думаем в Москве, что мы Россия, то очень многие за пределами Москвы так не думают. Есть замечательное слово «замкадье» и ужасное слово «замкадыш». Это реальность.

Мы должны понимать, что свет не сошелся  клином на образе России в Соединенных Штатах и образе Соединенных Штатов в России. К счастью, мы живем не в период «холодной войны». И если мы не так что-то рассчитаем - это не грозит нам гибелью.