Ханс-Хеннинг Шрёдер

Михаил Сергеевич совершенно правильно указал на болезненные точки в отношениях между Россией и Германией. С одной стороны, восприятие России немецкой общественностью, которое очень колеблется и в последние годы, и было весьма негативным, начало понемногу улучшаться. С другой стороны, есть тенденции в развитии России, которые немцам определенно не нравятся.  

В конце 80-х годов Германия переживала эйфорию в отношении событий в России, всё происходившее тогда воспринималось позитивно. Это было заметно по моим студентам: в начале 90-х годов они начали писать диссертации по России, по Советскому Союзу, стали учить русский язык, - а после началось разочарование, и число студентов, интересующихся Россией, сократилось. Затем – Ходорковский. Беслан, непонятные законы и многое другое, вызывающее разочарование. 

На этом фоне понятна реакция СМИ на мюнхенскую речь Путина. Хотя, по сути, я разделяю то, о чем сказал Михаил Сергеевич. Все требования, в частности те, которые предъявил Путин Америке, НАТО, были обоснованы – об этом уже писали аналитики. Но последовавшая реакция была сигналом, что в наших отношениях что-то не в порядке. Поэтому задача, которая стоит и перед Фондом Эберта, состоит в том, чтобы стимулировать дискуссию, предложить новые темы для обсуждения и влиять на улучшение имиджа России в Германии.  

Хотел бы подчеркнуть два момента, упомянутые в выступлении госпожи Шван, которая говорила о всеобщем благе. Это нашло продолжение и у других выступавших - говоривших о кризисе и модели общества.  

Представление о том, что государство ответственно перед обществом, что его политика должна служить общему благу, имело место и в российской социальной мысли. Если вы вспомните великие тексты российской интеллигенции, вспомните о Герцене, Добролюбове, Чернышевском, то согласитесь, что речь всегда шла о справедливости, ответственности перед обществом. Кстати, для меня непонятно, почему зашла дискуссия о российских и европейских ценностях. Если взять великую русскую литературу, то она говорит о тех же ценностях, что и вся европейская культура. 

Государство, которое работает для общего блага, - это нормальное государство. Конечно, российское государство не всегда выполняло эту задачу, и в немецкой истории так тоже было не всегда. Но все-таки существовали фазы, периоды - вспомним хотя бы о социальной рыночной экономике, - когда политика в Германии пыталась реализовать это представление.  

В последние 10-15 лет эта социальная модель изменилась под влиянием неолиберальных концепций: общее благо как-то ушло на задний план. Если же посмотреть на российскую трансформацию, то общее благо почти не упоминалось разработчиками ее модели. На первом плане была идея, что рынок всё решит и всё урегулирует. 

То, что мы сейчас видим, - кризис этой концепции экономики и общества. Возникает шанс выработать новую концепцию общества, основанную на том, что государства вынуждены сотрудничать. Россия – это часть мирового сообщества, и она вынуждена сотрудничать с Европой. 

Президент Медведев сказал, выступая в Эвиане, что Россия – не остров, что Россия не может вести изолированную, изоляционистскую политику. Тем самым он размежевался с теми политиками, которые формулировали задачи, исходя из противоположного видения. 

В выступлениях моих коллег уже не раз упоминалось, что не только в экономике, но и в политике возникнет такая фаза, когда мы не сможем обойтись без сотрудничества. Конечно, мешают существующие стереотипы, над преодолением которых необходимо работать. Это является и задачей такого Фонда, как Фонд имени Фридриха Эберта.