Бордачев Т.В.

В первую очередь я хотел бы поблагодарить Юрия Антоновича (Борко. – Сост.) за его содержательный доклад, который я с большим интересом прочитал и который, как мне кажется, очень хорошо презентует новый, несколько пессимистический подход российского экспертного сообщества к Европейскому Союзу. Хорошо это или плохо, что российские эксперты становятся несколько пессимистами, – неизвестно, но подход этот явно новый.
Кроме того, я бы полностью согласился с госпожой Бусыгиной в том, что у нас долгое время существовала некая зацикленность на вопросах экономической интеграции Европы, а политическое, юридическое, правовое измерение полностью опускалось из внимания. Единственно, что бы я хотел добавить к ее рассуждениям, – своеобразную ниточку к российской политике: как это должно влиять на российскую политику по отношению к ЕС. Мне кажется, что ответ на этот вопрос представляется очень важным.
Если идти по вопросам, которые предложены нам для обсуждения, то мне представляется, что наиболее существенной проблемой для России является именно вторая часть первого вопроса, как ни странно. Как соотносится ЕС с другими крупными интеграционными объединениями? Поскольку сама постановка такого вопроса говорит о том, и госпожа Бусыгина совершенно права, что у нас не до конца еще существует представление о Европейском Союзе как о едином, цельном, саморегулирующемся организме. И, к сожалению, для нас сейчас это вроде такого Соляриса – не известно, что там внутри, в Комиссии происходит, и не известно, какое там нормотворчество, и вдруг появляется результат – 67 антидемпинговых процедур. Бац – и все! А на самом деле – это общая коммерческая политика Европейского союза, общая политика всей торговли и еще двадцать общих политик. К сожалению, у нас сейчас представление об этом недостаточное. Поэтому, я думаю, что российские власти должны задуматься не о том, как сейчас поощрять общественную дискуссию на предмет интеграции, партнерства, сближения, а о том, чтобы у них самих и у российских предпринимателей, у российских политиков было адекватное представление о том, с кем они, собственно, имеют дело. А хотим мы того или не хотим, мы имеем дело, в первую очередь, с Комиссией (16 тысяч бюрократов или больше), и мы имеем дело с так называемым коммунитарным подходом, который, собственно, и определяет существование этого Соляриса пока и на который мы не можем повлиять.
В этой связи у меня, к сожалению, замечания по пяти пунктам Юрия Антоновича (Борко. – Сост.) относительно того, что должен был сделать Европейский Союз в отношении России. По меньшей мере, три из этих пунктов прямо противоречат европейскому праву. Приемлем ли мы свое вступление в ВТО? Вступление в ВТО будет не приемлемое из-за принципов общей торговой политики Европейского Союза на тех условиях, которые Россия считает для себя приемлемыми. Поэтому на это Европейский Союз вряд ли пойдет.
Калининградская область – новый визовой режим. Я не думаю, что Европейская комиссия может позволить серьезно довести до практики введение какого-нибудь специального режима для отдельного региона, пусть даже в таком специальном случае. Если для поляков и литовцев сделать какое-то исключение, связанное с Калининградом, вряд ли это возможно.
Голос. Для Норвегии они сделали исключение.
Бордачев Т.В. Это совсем другой случай. В самой Норвегии немножко другая обстановка.
Голос. Дело – в принципе.
Бордачев Дело не только в принципе, я согласен.
Наконец, энергетическое сотрудничество. Из этой самой зеленой бумаги Европейской комиссии – будущее энергетической безопасности объединенной Европы. Здесь очень подробно написано о необходимости диверсификации источников. И вряд ли, исходя из этого, стоило писать такой колоссальный документ, чтобы после этого для развития энергетического диалога с важным, но не основным поставщиком, основным, но не единственным поставщиком, идти на какие-то значительные изменения. К чему я веду? Я веду к тому, что те вещи, которые не устраивают сейчас Россию, очень часто зависят не оттого, что существуют какие-то пережитки холодной войны, или оттого, что существуют какие-то специальные бизнес-интересы, а зависят от законов внутреннего развития Европейского Союза. И поэтому на компромисс он вряд ли пойдет. Это будет слишком опасно для устойчивости системы. Говоря о самой системе, я думаю, что, если говорить о перспективах развития европейской интеграции, – да.
Горбачев М.С. Право всегда отстает, поэтому им надо заниматься. Было Экономическое Сообщество – стал Европейский Союз. Это куда более важные перемены. Что это – «заборы» и все? Для этого нужна инициатива. Это должно быть на основе научных разработок. Есть убедительный аргумент – можно продвигать. Нет – надо ждать.
Бордачев Вы знаете, к сожалению, существует действительно несколько «заборов» таких, которые очень сложно поменять, поскольку от них зависит живучесть системы в данный момент. Если эти «заборы» будут каким-то образом для России меняться, тогда Европейский Союз будет иметь шанс превратиться в ОБСЕ. Я думаю, сейчас Европейский Союз развивается по логике езды на велосипеде – не падаешь, пока вертишь педали. И здесь у нас и расширение, и обретение новых измерений, и все остальное укладывается.
Отношение между Европейским Союзом и НАТО – тоже интересный вопрос. Я хотел бы сказать, что сейчас, на мой взгляд, этот вопрос становится более серьезным и более сложным, поскольку Европейский Союз серьезно взялся за развитие собственной оборонной идентичности. Здесь возникают несколько проблем и противоречий, в первую очередь с участием в этой европейской идентичности «третьих стран», которые являются членами НАТО. Я имею в виду Турцию – проблема явная.
Во-вторых, это – способность европейцев самим обеспечить технические возможности для военных проектов, которых у них нет и вряд ли будут, несмотря на то что недавно было подписано Соглашение о новом европейском военном самолете, кстати, без России, хотя Россия рассчитывала в этом поучаствовать, но ее не пустили.
В целом я хотел бы закончить вопросами стратегии России в отношении Европейского Союза и Европейского Союза – в отношении России. И все-таки не согласиться с госпожой Арбатовой в том, что для Европейского Союза не может быть целью развитие рынка демократии и правового государства в России. Я думаю, что как раз может быть, поскольку цель Европейского Союза состоит в том, чтобы Россия стала адекватной его требованиям – требованиям, которые Европейский Союз выдвигает к своим партнерам. Если бы в Европейском Союзе был бы коммунизм, и там было бы написано: «Наша цель – построить в России коммунизм», – это была бы вполне нормальная цель. Для нас это более конкретно в силу нашего исторического опыта. Для них это все вполне конкретно. Их цель состоит в том, чтобы Россия стала такой, какая она будет, – конкурентоспособной с европейской экономикой и обществом. Мне кажется, что из этого надо исходить.
В первую очередь я хотел бы привлечь ваше внимание к тому, что, вырабатывая политику по отношению к ЕС, Россия должна в первую очередь учитывать его собственные особенности, его собственное устройство и уже, исходя из этого, адекватно формулировать свои интересы. Спасибо.