Лысенко В.Н.

Уважаемые коллеги, я сейчас активно занялся проблемами конкурентоспособности России на мировом рынке. Вы, наверное, читаете эти мрачные рейтинги. Мы на 120-м месте среди мирового сообщества по конкурентоспособности экономической...

Кувалдин В.Б. На 63-м...

Лысенко В.Н. В этой связи я хотел сказать, что буквально недавно вышла очень серьезная книга «Почему Россия не Финляндия». Ее сделали совместно финские молодые экономисты и Институт переходного периода. Владимир Мау написал большое предисловие. Любопытная ситуация: Финляндия – многие годы составная часть Российской империи, была окраиной нашего гигантского великого государства. Вот говорят, что кто богаче полезными ископаемыми, у тех и дела лучше идут. А там у них кроме болота и леса больше ничего нет. И вообще никаких ископаемых.

Несмотря на это, Финляндия в последние три года по рейтингам вышла на первое место. И вот в упомянутой книге как раз разбирается, в чем дело, почему эта малюсенькая страна, смогла очень своевременно начать встраиваться в новые технологии, процессы и добилась совершенно ошеломительных результатов.

В то же время, когда финнов спрашивают, почему в России так не получается, они назвали две причины: государство и институты. В Финляндии в системе демократических институтов живет несколько поколений людей, а в нашей стране ситуация с этим ухудшается каждый день.

            По поводу государства. Финны не могут представить, чтобы глава правительства Финляндии влезал во всё, всем командовал и всё решал самостоятельно. В нашем государстве, нашей стране без президента ничего  не решается. В этой ситуации надеяться, что экономика будет нормально развиваться, - никаких перспектив, считают финны.

И те места, которые мы занимаем в рейтингах, это реально подтверждают. Нефть, газ, алмазы – это единственное, чем мы реально сегодня можем расплачиваться с Западом и иметь какой-то эквивалентный обмен.

Что же касается действительно каких-то новейших технологий, инвестирования в экономику знаний, в этом отношении Россия отстает колоссально. И никаких серьезных сдвигов к лучшему, несмотря на нацпроекты и всё остальное, не происходит.

Я всегда был сторонником самого тесного вхождения России в Европу и всегда считал Россию европейской страной. Конечно, наше отставание чрезвычайно опасно. И если мы не успеем вовремя встроиться, - а прогнозы на сей счет очень пессимистичны, -то это может привести к очень серьезным последствиям. Уже Кондолиза Райс говорила, что последние гигантские запасы полезных ископаемых находятся в восточной Сибири. И поскольку Россия самостоятельно не может распорядиться этим куском колоссальных ископаемых, то Америка готова взяться за это дело и платить налоги за то, что будет разрабатывать наши полезные ископаемые.

То же самое и Китай. Сегодня, вы знаете, он очень активен в этом отношении. Даже есть экономисты среди наших, которые говорят, а вообще можно ничего не делать, только снабжать Китай энергетическими ресурсами. Как Австралия в свое время Японии снабжала, собрав неплохой капитал, так и мы через 20 лет получим довольно приличные средства и дальше будем развиваться, как развивается вся Европа.

Я полагаю, на это времени нет, и если мы хотим остаться современной и в то же время великой державой, то коренным образом необходимо менять систему управления и сами отношения, которые существуют в нашей стране.

И в этой связи уже как политик могу сказать, что меня в последние десять лет очень сильно беспокоит как раз проблема, связанная с европейскими ценностями. Я согласен, что это важнейшая часть нашего сближения с Европой. Особенно когда на верхнем уровне эти ценности не признаются или искажаются, как, например, странное понятие «суверенная демократия».

Так что, думаю, сегодня Россия должна идти в Европу еще и по ценностному основанию, о котором мы здесь не говорили. Сейчас, в начале ХХI века, мы дружно движемся, по-моему, не в Европу, а в Азию.

Горбачев М.С. ... в Азию. Может быть, и стоило туда.

Лысенко В.Н. Я имею в виду Азию туркменского типа.

Поэтому моя позиция, что мы в одиночку демократическим государством стать вообще никогда не сможем. И только при помощи Европы, при усвоении выработанных ее ценностей и институтов.

Тут вот Путин говорит: я – европеец. Это приятно слышать. Он первый раз в Казани сказал, что у нас федерализм есть, а раньше это слово вообще ругательным считал. То есть, конечно, определенный прогресс есть. Но это все равно очень похоже на то, что Кремль вначале создал правящую партию «Единая Россия», а сейчас сам себе создает оппозицию.

Не осталось у Путина и хороших друзей в Европе. Так что наша политическая система всё больше уходит в азиатском направлении.

Мы никак не можем пройти точку невозврата. То есть когда мы выходим на такой политический путь и решаем такие задачи, после которых уже не может быть такого отката, который был у нас, т и страна, наконец, войдет в какое-то демократическое русло.

И все же я надеюсь, что сейчас мы будем поменьше находиться в этом авторитарном режиме и каким-то образом постепенно будем из него выходить.

Юрий Александрович Левада постоянно проводил опросы по отношениям как раз наших граждан к Европейскому Союзу. И там очень приличные результаты: порядка 50-53 процентов наших граждан выступают за то, чтобы мы жили в Европе. То есть многие люди, побывав в европейских странах, сразу увидели разницу между тем, как живет народ в России и в Европе, с удовольствием выступают за европейский путь.

А второй вопрос Левады тоже очень важный: хотите ли вы, чтобы Россия была великой и сильной державой, которой бы побаивались соседи? 35 процентов – «за». То есть поменялись ценности. В Советском Союзе все бы сказали: главное, чтобы мы были самыми и чтобы все нас боялись. А сейчас говорят: нет, мы хотим хорошо жить, и чтобы людям было лучше. Вот это меня вдохновляет, и я вижу, что в этом отношении наше население больше понимает, чем наше руководство.

Если сегодня Россия не предпримет каких-то экстренных мер для того, чтобы вылезти из той дыры, в которой мы оказались – и особенно в экономической сфере, да и в политической, - мы можем оказаться тогда просто разорванными крупными державами вокруг нас, которые сейчас стремительно наращивают темп.

Горбачев М.С. И что же за меры – очень интересно?

Лысенко В.Н. Какие меры? Я думаю, чтобы страна избирала свободно президента, чтобы прошли свободные выборы, а не так, чтобы был назначен Миронов или Иванов, Сидоров, или Петров. Не годится, чтобы клановые структуры занимали руководящую роль в нашем правительстве, в руководстве страны.  Я думаю, что одна из наших колоссальных проблем, что у нас сегодня власть под конкретного человека.

Горбачев М.С. А модель социально-экономическая?

Лысенко В.Н. Рыночная экономика, я думаю, с социальной направленностью. Сейчас демократические силы поняли свои ошибки. В ближайшее время мы постараемся создать новую демократическую партию. Старые партии, бренды и лидеры себя полностью дискредитировали. В этом отношении сегодня все демократические партии выступают за Европу. Я думаю, это наш четкий выбор.

Кувалдин В.Д. Спасибо, Владимир Николаевич, за выступление. Что касается оценки нашего состояния и прошедшего периода, у меня, она сильно отличается от Вашей, в частности в экономике. Я до сих пор понять не могу, почему экономическое положение в России в 2006 году хуже, чем экономическое положение России в 1996 году. Это как-то в моей голове не укладывается, и думаю, что многие мои сограждане согласятся.
           Что касается серьезных вещей, насколько мы совместимы с Европой, это, действительно, большой вопрос. Здесь по инициативе и с одобрения Михаила Сергеевича (я уже говорил) мы запускаем проект на эту тему: Запад, мировое развитие. У нас очень хорошие партнеры – «Иноцентр», Фонд «Новая Евразия». Я с удовольствием хочу представить Ирину Валентиновну Лактионову, которая руководит «Иноцентром» и которая очень многое сделала на подготовительной стадии этого проекта.