Черняев А.С.

Мое выступление может показаться «архаичным». Один из докладчиков употребил этот термин, говоря о похожем предмете.  Если бы Круглый стол  проходил в каком-то другом месте, я бы, пожалуй, воздержался. Но он проходит в Горбачев-Фонде, поэтому позволю себе сказать следующее. Нам представлены два блестящих произведения настоящих ученых Тренина и Барановского: умно, серьезно, основательно сделано. Вычленены стратегические и тактические цели для Путинской России. Но, читая тексты, я все время «на заднем плане» воспроизводил цели, идеи и подходы «нового мышления».

Напомню:

- не допустить ядерной войны;

 - ограничить (и даже остановить) гонку вооружений, твердость в вопросе о нераспространении, всемерная поддержка МАГАТЭ;

 - нормализовать и улучшить отношения с США, с которыми, как было заявлено еще на Апрельском пленуме ЦК 1985 года, мы не обречены на вражду и у нас нет фундаментальных неодолимых противоречий. Путин недавно воспользовался этим же термином;

- осуждение и отторжение посягательств на гегемонию;

 - личностный фактор на высшем уровне, диалог и равноправные переговоры, как предпочтительный метод разрешения двусторонних и международных проблем;

 - европейское направление, как главное: мы часть Европы, повязаны с ней и исторически, и генетически. Она наш главный экономический и культурный партнер. С европейскими странами были установлены не только хорошие, но с некоторыми, наиболее важными, дружественные отношения;

 -  Россия и в Азии. Поэтому огромное внимание Азиатско-Тихоокеанской части мира и ее главным фигурам – Китаю, Индии, Японии, а также Индонезии, Австралии. Понимание, что мировая экономика сдвигается на Восток, в АТР;

 -  Ближний и Средний Восток. Отказ от проарабского перекоса. Выход на Израиль, возрождение добрых отношений с этим новым государством, в том числе с помощью решения «еврейского вопроса» внутри (ликвидация государственного антисемитизма). Стремление наладить мирный процесс в застарелом конфликте. Внимание к  Ирану и налаженный контакт с ним;

 - неукоснительное уважение суверенитета, невмешательство во внутренние дела, необратимость права каждой страны выбирать свой путь;

 - установка на сохранение и усиление роли ООН, безусловная поддержка и следование международному праву.

- активизация связей с Латинской Америкой,  с ее величинами - Бразилией, Аргентиной, Мексикой;

-  выход на «Большую семерку» и впервые участие в ней летом 1991 года;

- в экономических отношениях с Западом курс на привлечение новейшей технологии.

Зачем я все это перечислял? Чтобы задать вопрос обоим докладчикам.

В путинской внешней политике присутствует (в том или ином виде, модифицировано и откорректировано) все, что я назвал выше. Не говорю о результатах и о практическом применении. Подчеркиваю, речь идет именно о принципах и подходах, а не о том, как они осуществляются в нынешних условиях! Это – совсем  иное дело! Мы слишком хорошо знаем, как средства могут не только подрывать, а и перевернуть вверх дном благие цели и идеи. И об этом тоже сказано в докладах (о противоречиях между стратегией и тактикой). В обоснование путинской политики апеллируют к прошлому, оставляя при этом в стороне результаты использования той или иной традиции, той  или иной тенденции. Добром поминают Российскую империю, хотя итог ее известен.

Обращаются к православию, к Церкви, хотя в ее прошлом много густо черных пятен. О них – ни слова. Как и о том, какой она подошла к 1917 году и как ее оценили великие религиозные философы Серебряного века. Приемлют традиции ВЧК-КГБ  и торжественно отмечают их юбилеи.

Чествуют Красную Армию – пышно отметили ее 90-летие. Хотя у нее были не только весна 45-го, но и лето-осень 41-го, лето 42-го. Идет ползучая, подсудная, а то и открытая реабилитация сталинизма.  Безусловному осуждению на высшем уровне подвергается лишь репрессивный компонент сталинизма. Традиции Советской эпохи очень заметны в культуре и, конечно, в руководстве культурой. Тут вовсю старается услужающая власти интеллигенция в СМИ. Апелляция к такому прошлому, которую я назвал, - это что? Средства для достижения стратегической цели? Но это такие средства, которые заведомо исключают ее достижение, какой бы хорошей она ни была. Более того, они уже сейчас искажают облик России как современной страны.

Но я сейчас о другом: нигде и никогда на высшем уровне наверху публично не произнесено ни единого доброго слова о Горбачеве – при похожести, даже прямых совпадениях в основах нынешней внешней политики и внешней политики перестройки. Будто ее и не было!  При том несомненном факте, что именно Горбачев создал инструментарий неконфронтационной внешней политики и дал выразительные примеры ее эффективности в современном мире.

Почему?    

Те, кто занимается внешней политикой сегодня, используют тот факт, что нынешняя так называемая общественность ничего не знает и знать  не хочет о Горбачеве, кроме того, что он в течение 6 лет только тем и занимался, что разрушал наш ненаглядный Советский Союз. Но политики высоких рангов и ученые,  достойные этого названия, знают, что это не так.

К ним мой вопрос. Но я задаю его докладчикам: было бы интересно, что они, знатоки, думают об этом «почему»?

Для меня же ответ очевиден: политика Горбачева несла в себе большой нравственный заряд на перспективу. А для теперешней так называемой элиты это нечто непригодное, абсолютно чуждое и даже смешное.