Гринберг Р.С.
Должен признаться: прочесть удалось только текст Ю.А.Красина. Внимательно слушал П.М.Козыреву. Возражений против текста Ю.А.Красина у меня нет. Позволю себе небольшие комментарии.
Мне импонирует подход Ю.А.Красина, особенно тезис, согласно которому порабощение людей осуществляется не только силой, но и бедностью. Эта максима Джона Стюарта Милля очень важна. Думаю, что у нас в стране это положение часто забывают. Причем не только представители господствующей школы мышления, но даже и те люди, которые недовольны ходом реформ. Тем не менее, они считают, что массовая бедность – это плата за реформы. Многие считают, что это нормально, так сказать, в порядке вещей.
Правда, надо признать, что все это существует не только у нас. На время вынужден стать адвокатом дьявола. Вроде бы все мы здесь приверженцы одной школы мышления – назовем ее правильной. Но есть правильная школа мышления, а есть еще и влиятельная. Вот и получается в жизни, что влиятельная школа – неправильна, а правильная – невлиятельна.
Вернемся, однако, на землю, к обыденной жизни. Посмотрим на Польшу, Венгрию, Чехию - там народ тоже недоволен тем, что произошло. А мы ведь особенно часто ссылались, например, на Польшу как на некий образец проведения реформ. Любопытно, что в 1995-м, в 1996-м годах для этого были определенные основания. А сейчас, когда я разговариваю с восточноевропейскими интеллектуалами, в частности, может быть, с главным интеллектуалом Центральной и Восточной Европы Адамом Михником (по крайней мере, я его «назначил» его на это амплуа), он говорит примерно так: да, мы не ожидали того, что получилось. Но, несмотря на это, он по-прежнему считает, что все делалось в целом правильно. Но народ-то недоволен.
Позволю привести один парадоксальный пример. Это Чехия. В моем представлении Чехия - единственная страна с переходной экономикой, которая тотально, на 100%, проиграла в мировом соревновании, став в прошлом на социалистический путь развития. Статистика подтверждает этот тезис: в середине 30-х годов Чехия по ВВП была на втором месте в Европе после Великобритании. Это значит, что Австрия, которая сейчас в 5 раз превышает чешский уровень, была захолустьем по сравнению с Чехией.
Если же говорить о других странах, возьмем другой экстрим – Болгария, для которой социализм, я считаю, был вообще «золотым веком». Будет ли у этой страны когда-нибудь еще такое? При каком строе? Непонятно. Они там все испробовали за последние пять лет – монархию, социал-демократию и что хотите. А становилось все хуже и хуже. Интересно, что во всех этих странах живет иллюзия, будто у нас в России мало понимают ход событий. У нас, в свою очередь, говорят: если эти страны хотят в Европу, значит, они нас предали и прочее. Откуда такая тяга в Европу? Может быть потому, что в старой Европе, по мнению восточноевропейских интеллектуалов, благороднее политические нравы, меньше политического маразма и экономического неравенства. Теперь вся надежда на Брюссель. А раньше была надежда на Москву. Одним словом, плюс поменялся на минус. Или наоборот. Прежде говорилось: учиться у Советского Союза – это учиться побеждать (как известно, был такой лозунг). Сейчас – курс на Брюссель только потому, что мы сами не в состоянии создать нормальное общество.
Ясно, что в России даже таких иллюзий не может быть. Потому что мы не можем быть в принципе членами Европейского Союза, какие бы ни были претензии у некоторых наших, как их принято называть, либералов, хотя они вряд ли заслуживают такого определения. По существу, они такие же либералы, как Жириновский и все его ребята по партии, – либералы-демократы.
По-моему, их лучше называть анархо-авторитаристы. Что я имею в виду? То, что у них сочетание двух, на первый взгляд, абсолютно несоединимых начал. Анархисты – это значит, что государству следует уйти отовсюду: прежде всего из экономики. По их мнению, нужно только наладить инвестиционный климат, а все остальное обеспечит механизм саморегулирования, т.е. дальше все покатится на автопилоте. Что касается авторитаризма, или даже феодализма, то здесь я имею в виду стремление централизовать все финансовые ресурсы страны и расходовать их по собственному усмотрению, т.е. миловать одних и игнорировать других. Неожиданное сопротивление монетизации льгот – всего лишь маленькие раскаты грома, какая-то ерунда. Подумаешь, отдали деньги. Испугались, правда, немножко, но дали.
А на самом деле, по-прежнему все равно действует установка (я бы сказал так), на доограбление.
Реплика. Анархограбители.
Р.С. Гринберг. Анархограбители – это все-таки не так… Здесь уместен пример из высказываний политиков этого анархо-феодального толка. Один из них прямо пожалел одного губернатора, сказав, что «губернаторам приходится действовать с оглядкой на людей». Я считаю, что такое и Жванецкому не снилось.
Нечто подобное приходится слышать и в других странах, например, словацкий вице-премьер, с которым я недавно встречался в Братиславе, примерно так же высказался: «Мы знаем, что надо делать, но не знаем, как выиграть выборы».
Очень важно, когда вы говорите, что у нас либералы опять намерены ломать несогласных через колено. Да и П.М.Козырева абсолютно права, говоря об атомизации и апатии общества. Но мне кажется, что у вас несколько романтичное представление о нашей, так сказать, общественной ментальности. Вот, например: «Для России характерна глубоко укорененная коммунитарная традиция, требующая тесной увязки демократии с решением социальных проблем общества». Я думаю, что здесь большая натяжка. Вы имеете в виду общину или что? Честно говоря, я не очень хорошо понимаю, что здесь такое коммунитарная традиция.
Теперь я хотел бы спросить, что Вы понимаете под демократическими возможностями? Может быть, вопрос должен быть сформулирован примерно так: должен ли царь заботиться о гражданском обществе? Я думаю, не очень. В принципе, если он просвещенный лидер, должен что-то предлагать в этом духе. Но решающий вклад в его создание вносит только общество, если, конечно, его отдельные сегменты готовы к самоорганизации.
В этой связи уповать на, якобы, укорененную у нас коммунитарную традицию, которую кто-то должен реализовать – это, мягко говоря, предаваться иллюзиям или выдавать желаемое за действительное.
