Бутенко А.П. Блажен, кто верует!
Вся советская послеоктябрьская история, в том числе «хрущевская оттепель» и ее XX съезд КПСС, в мировой исторической науке описывается в рамках разных исторических парадигм. В своем выступлении хочу рассмотреть и сравнить оценку «хрущевской оттепели» и XX съезда КПСС в рамках только двух парадигм: считающейся марксистской, трактующей и «хрущевскую оттепель», и XX съезд в качестве важнейшего рубежа социалистического строительства (развития) в СССР; и в границах наиболее широко распространенной – либерально-консервативной, – рассматривающей сталинский режим как тоталитарный режим коммунистических цветов, а XX съезд в качестве проявления кризиса этого тоталитаризма и неудачной попытки его реформировать.
Начнем с той, которая считается марксистской. Известно, что сначала И.Сталин, а вместе с ним все тогдашнее и более позднее коммунистическое движение, включая «оттепель Хрущева», «застой Брежнева-Черненко», а также «перестройку Горбачева» (во всяком случае до 1990 года), считали, что все разговоры о тоталитаризме в СССР (и других странах «реального социализма») – буржуазная клевета, что все упомянутые вехи суть этапы движения или совершенствования социализма. Почему советское развитие считалось развитием социализма? Это утверждал так называемый марксизм-ленинизм! Я говорю «так называемый» не случайно, ибо «марксизм-ленинизм» – это изобретение Сталина, это особая идеология, состоящая из отцеженных, специально отобранных и изложенных в «Вопросах ленинизма» (издавались 12 раз) идей. Идеология, претендовавшая на систематизацию взглядов Маркса, Энгельса и Ленина, но на самом деле фальсифицировавшая их воззрения, но так, как это было необходимо Сталину, т.е. подменяя действительные взгляды классиков сталинизмом. Эта подмена совершалась и внедрялась в общественное сознание в 1920-70-е и в начале 80-х годов. Готов биться об заклад, что 80%, если не больше, современных коммунистов и 90% критикующих их либеральных антикоммунистов, говоря о марксизме-ленинизме, хотя и думают о взглядах Маркса, Энгельса, Ленина, но оперируют при этом не чем иным, как усвоенным ими в вузах официальным «марксизмом-ленинизмом», т.е. сталинизмом.
Чтобы не быть голословным, приведу только один пример, касающийся частной собственности и социализма. Вопреки действительным взглядам Маркса и Энгельса, выступавших против преждевременного, «зряшного» отрицания частной собственности при переходе к социализму, сталинизмом утверждалось: построить социализм значит любым путем уничтожить частную собственность, насильственно устранить эксплуатацию и эксплуататоров. А разве не так и сегодня трактуют этот вопрос многие коммунисты и их демократические критики, кичащиеся тем, что в своем марксистском образовании дальше «Краткого курса» они не пошли? Не только Сталин, сталинисты типа Полозкова-Косолапова, но и их сегодняшние сторонники и критики, ссылаясь на «Манифест Коммунистической партии», оперируют тезисом: «Коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности». Однако это положение, ставшее альфой и омегой сталинского псевдосоциализма, Марксу и Энгельсу не принадлежит. Где уж сегодняшним критикам коммунизма с их уровнем культуры знать, что в авторском тексте этого произведения нет ни слова «уничтожение», ни слова «разрушение», а употреблено немецкое слово, всегда переводившееся в марксизме как «снятие», предполагающее диалектическое, а не «зряшное» отрицание, т.е. снятие частной собственности только при определенных условиях – при полной зрелости производительных сил и общества и по определенным правилам: с удержанием положительного и последующим возобновлением по-новому на новом этапе.
Поскольку партия приняла сталинскую установку, а сам Сталин решительно осуществлял ее на практике, сложилось убеждение, что именно тогда, в 30-е годы, при Сталине, в СССР в основном был построен социализм. В этот социализм верил не только Н.Хрущев, его принимал и М.Горбачев.
На самом же деле ни в 30-е годы, ни позже социализм в СССР не был построен: теперь, пожалуй, никто не отрицает, что политическая власть в стране уже тогда была отчуждена от трудящихся и узурпирована партийно-государственной бюрократией. В распоряжении этой же номенклатуры находились и средства производства, только объявляемые «общенародными». Эта же номенклатура распоряжалась и результатами труда рабочих и крестьян. В этой связи Л.Троцкий, Н.Бухарин, М.Рютин и другие уже в 30-е годы, каждый со своей аргументацией, склонялись к тому, что СССР – страна «преданной революции». Не отрицая наличия очевидных социальных завоеваний трудящихся, таких, как уничтожение безработицы, обеспечение гражданам труда и отдыха, бесплатного образования и здравоохранения, обеспечение в старости и т.д., сопровождаемых господством в обществе партийно-государственной бюрократии, государственно-бюрократического угнетения масс и их эксплуатации со стороны номенклатуры, многие считали невозможным называть существующий строй социализмом.
Почему же миф о построении социализма в СССР оказался столь прочным? Почему по этому принципиальнейшему вопросу столь глубоко укоренилось ошибочное представление, которое, как это теперь многим очевидно, загубило не только «оттепель Хрущева», но и «перестройку Горбачева» и «экономические реформы Ельцина»? Причин было много и самых разных, я здесь назову лишь две главные: во-первых, теоретико-пропагандистские и, во-вторых, исторические.
Первые – теоретико-пропагандистские – заключаются в том самом сталинском «марксизме-ленинизме», по эскизам которого и создавался казарменный коммунизм сталинского образца и в идеологемах которого казарменный коммунизм освещался и разъяснялся массам, преподносился им как истинно научный «марксистско-ленинский» социализм. Сначала И.Сталин и сталинисты, потом Н.Хрущев и его антисталинисты, позже М.Горбачев и его перестройщики, и, наконец, Б.Ельцин и его реформаторы с настойчивостью, достойной лучшего применения, утверждали и исходили из того, что в 30-е годы у нас в основном построен социализм, что все меры, которые после смерти Сталина осуществляли эти лидеры, были мерами по улучшению и обновлению социализма (в случае Н.Хрущева и М.Горбачева) или (в случае Б.Ельцина) мерами переделки в капитализм, но опять-таки социализма. Все эти представители партийно-государственной бюрократии и ее идейные оруженосцы, воспитанные в коридорах власти коммунистической номенклатуры, на вопрос: социализм ли это? – в ответ приводили именно те аргументы, которыми в свое время Сталин и сталинисты доказывали построение социализма в стране.
Когда же речь идет об исторических причинах живучести рассматриваемого мифа, то имеются в виду те уникальные исторические формы, в которых был скрыт и умело упрятан совершённый слом нашего исторического развития: была реализована и скрыта главная тайна сталинизма – утрата советским обществом социалистического пути. Это случилось шаг за шагом и незаметно, причем не только для миллионов советских и зарубежных граждан, но даже для изощренных ученых и политиков-специалистов, многие из которых до сих пор так и не поняли происшедшего перелома. Если говорить кратко, то утрата произошла незаметно, в первую очередь, благодаря двум обстоятельствам: сталинскому термидорианскому перевороту и сталинской реализации принципа «цель оправдывает средства».
Со времени Французской революции 1789-1794 гг. известен термидор как весьма изощренная форма контрреволюционного переворота. Суть ее в том, что это контрреволюция, совершаемая в рассрочку, в несколько приемов и использующая для первого этапа элементы той же правящей партии – путем их перегруппировки и противопоставления. Ведь и на самом деле после смерти Ленина власть качественно менялась: трудящиеся все больше от нее отодвигались, власть узурпировалась партийно-государственной бюрократией, но термидорианская форма контрреволюционного переворота не позволяла уловить суть происходящего, тем более что для этого использовались элементы той же правящей партии: ведь продолжала править ВКП(б) во главе со Сталиным, противопоставлявшим свои новые кадры ленинской гвардии. Несмотря на догадки партийной верхушки, миллионы граждан СССР и за его рубежами еще многие десятилетия верили, а некоторые верят и до наших дней, что власть в стране не менялась, что Сталин, как и Ленин, представлял интересы трудящихся, вел общество к социализму. Блажен, кто верует!
Второе обстоятельство, способствовавшее сокрытию главной тайны сталинизма – утраты советским обществом социалистического пути развития – связано с той исторической ловушкой, в которую попадает общество, когда его лидеры следуют принципу «цель оправдывает средства», или «достичь цель любой ценой». Когда в конце 20-х годов советское общество оказалось в затруднительном положении, не позволявшем успешно продвигаться к социализму, И.Сталин пошел по пути реализации этого принципа.
Но в том и заключается историческая ловушка, что достичь любую цель любыми средствами невозможно. У каждой конкретной цели есть своя, строго определенная совокупность средств, применение которых только и может привести к желаемому результату. Всякий же выход за их рамки неизбежно ведет к утрате цели, к обретению другого, непредвиденного направления развития. Это наглядно подтверждается в неудачах сегодняшних «реформаторов». Но особенно важно это для строительства социализма. Здесь, как считал Маркс, достойная цель достижима только достойными средствами. Как только при продвижении к социализму его организаторы выходят за пределы средств, совместимых с гуманной природой социализма, пытаются создать новое общество посредством террора, а тем более превращая человека из самоцели в средство развития, принося его физическое и духовное совершенствование в жертву умножению вещественных производительных сил, – такое общество неизбежно сходит с социалистического пути. Это и произошло в 30-е годы с советским обществом: оно утратило избранный ранее социалистический путь, оказалось на бездорожье, чего не поняли тогда современники событий, а сегодня не понимают многие историки и политики.
Эта псевдомарксистская, а на деле сталинистская парадигма, примененная к отечественной истории, отстаивает ошибочную мысль, будто в нашей стране, стране «преданной революции», во второй половине 30-х годов, т.е. в обстановке массовых репрессий, в условиях расправы сталинской бюрократии с ленинской гвардией и утверждения всевластия сталинизма – был в основном построен социализм. Именно этот сталинский социализм, а на деле (по Марксу) казарменный коммунизм (псевдосоциализм) и совершенствовал Н.Хрущев и его «оттепель», а в 80-е годы обновляла и совершенствовала «перестройка Горбачева». Лично я не вижу ничего удивительного, что то и другое было в сущности бесперспективным занятием, не приведшим к успеху.
А как выглядели эти же события с других – либерально-консервативных позиций? Как известно, серьезная западная политология в отличие от нашей бульварной прессы проводит четкую границу между диктаторским режимом Ленина и тоталитаризмом Сталина. Но стараясь получить идеологические дивиденды в условиях «холодной войны» за счет трактовки «социализма» в качестве тоталитаризма коммунистических цветов, западная политология перенесла на СССР все качества тоталитаризма фашистского толка, доказывая, что любой тоталитаризм нереформируем, не способен к саморазрушению.
XX съезд КПСС оказался погребальным звоном для подобных толкований. Насколько кондовой и вульгарной оказалась эта парадигма западной политологии, хорошо видно из трудов нашего отечественного копировальщика западных схем – Андраника Миграняна, который доказывал, что XX съезд КПСС, да и вся «хрущевская оттепель» не поколебали советского тоталитаризма, а чтобы как-то обосновать это нигилистическое, как и у Косолапова, отношение к XX съезду, А.Мигранян пошел даже на пересмотр общепринятой (К.Фридрихом, Х.Арендт, 3.Бжезинским, Р.Ароном и др.) теории тоталитаризма, что было с иронией встречено в наших политологических кругах.
В заключение – некоторые выводы.
Во-первых, многие беды нашей жизни коренятся в том, что и во времена XX съезда КПСС, и сегодня у наших политиков и обществоведов нет научной парадигмы, в рамках которой можно было бы правильно понять собственную историю, в том числе и состоявшийся сорок лет назад XX съезд, благодаря чему можно было бы вывести страну на путь устойчивого прогресса. Сегодня сохраняется неадекватность оценок положения в стране, в том числе и оценок самой «хрущевской оттепели» и XX партийного съезда, их значения для будущего.
Наша обществоведческая элита бросается от одной парадигмы, якобы марксистской, а на деле сталинистской, к другой, якобы более научной – либерально-консервативной, а на деле не менее примитивной и идеологизированной, чем сталинизм. Хуже всего то, что у приверженцев той и другой парадигм нет желания учиться. Если Маркс и Энгельс считали свое мировоззрение основывающимся на критическом освоении таких завоеваний буржуазной мысли, как трудовая теория стоимости англичан Смита и Рикардо, учение о классах и классовой борьбе французов Минье, Тьера, Тьерри, Гизо, а также материализма и диалектики немцев Фейербаха и Гегеля, то наши сегодняшние обществоведы в своей левой части, видимо, думают, что с тех пор буржуазная мысль не создала ничего заслуживающего критического освоения, а в своей правой части торопятся «заглатывать» все западное без всякого критического осмысления. На мой взгляд, и то и другое – проявление идеологического озверения, с которым пора кончать!
Во-вторых, опыт XX съезда КПСС, его решений и результатов свидетельствует: радикальные перемены в обществе (пусть в весьма противоречивых и ограниченных формах) возможны и при неадекватном, ошибочном мировосприятии происходящего лидерами, но делаемое эффективно в том случае, если эти лидеры руководствуются в своих действиях не интересами узкого слоя людей, а тем более не своими собственными корпоративными устремлениями, а интересами большинства граждан, интересами всей страны. В этом – истоки исторического значения XX съезда КПСС.
В-третьих, разрушение деспотического казарменного коммунизма (таким являлся сталинский строй в парадигме Маркса) или тоталитаризма коммунистических цветов (так выглядел этот же строй с позиций либерально-консервативной парадигмы) было все-таки возможно посредством собственных внутренних сил. Это отрицала западная теория тоталитаризма. Но это оказалось возможным только поэтапно, только шаг за шагом. В том и заключалось конкретное историческое значение XX съезда КПСС, прежде всего его «секретного доклада», что он нанес смертельный удар по ключевой черте тоталитаризма – системе массовых репрессий и террора, что расчистило путь для разрушения и других черт тоталитаризма, что было осуществлено уже на втором, основном этапе разрушения тоталитаризма – во время «горбачевской перестройки».
В-четвертых, такой неадекватной оценки сути преобразуемого общественного устройства и в 50-х, и в 80-х годах было достаточно для того, чтобы подорвать и разрушить тоталитаризм, сделать шаги в сторону демократии и рынка. Однако подобного мировосприятия и оценок реальной действительности было совершенно недостаточно не только для поиска верного социалистического выхода, но даже и для определения пути успешных экономических реформ. Не случайно то, что ни XX, ни XXII съезды не уберегли общество ни от антихрущевского переворота середины 60-х годов и возрождения неосталинизма при Брежневе и Черненко, ни от неудачи «перестройки Горбачева». А сейчас мы являемся свидетелями очевидного провала реформы Ельцина-Гайдара. Это и понятно: нельзя рассчитывать на успех перестроек и реформ, если заблуждаешься в том, что перестраиваешь и реформируешь! Сначала М.Горбачев перестраивал и обновлял социализм, которого не существовало в природе, а после него Б.Ельцин стал тот же несуществующий социализм «трансформировать» и «реформировать». И тут и там – неудача, ибо давно известно: труднее всего получить ощутимый результат, переделывая воздушные замки.
