Славин Б.Ф. Идея демократического социализма жива

    Я в корне не согласен со статьей Р.Косолапова в «Правде России» и считаю, что это отход Косолапова даже от той позиции, которую он когда-то занимал, написав статью «Сталинизм или все-таки ленинизм?». Теперь он пришел к обратному утверждению.
     XX съезд – такая веха в нашей истории, которая будет еще очень много и долго изучаться не только историками, но и социологами, и политиками, и философами.
     Я хочу выступить в роли философа. Здесь был поставлен вопрос: соединим ли социализм и демократия? Мне кажется, XX съезд отвечает на этот вопрос положительно: да, соединим. Потому что после XX съезда, в период «оттепели», мы все почувствовали себя людьми, произошел всплеск культуры и науки, произошло то, что мы называем своеобразным социалистическим ренессансом. Думаю, это было время, которое в какой-то степени имеет связь с 20-ми годами, когда был Ленин.
     Я вообще считаю, что становление реального социализма происходит в борьбе двух тенденций: бюрократической и демократической, а применительно к нашей стране – сталинской и ленинской. Бюрократическая тенденция особенно свойственна странам с отсталой экономикой, странам, которые еще не пережили цивилизаторскую функцию капитализма в положительном смысле этого слова, странам, которые от прошлого унаследовали многие феодальные порядки. Поэтому в Сталине и сталинизме мы видим отрыжки феодальных порядков, ничего общего не имеющих с социализмом.
     Кому выгодно отождествление социализма с недемократизмом или социализма со сталинизмом? Двум категориям лиц: ярым антикоммунистам, на позиции которых сегодня перешли многие бывшие «дети» XX съезда, и фанатичным неосталинистам. Их позиции совпадают здесь полностью и однозначно. И те и другие отрицательно относятся к XX съезду, ко всем попыткам демократизации социалистического общества. Первые видят в ней стремление подновить или увековечить социализм, вторые – уничтожить его.
     Думаю, что это совпадение как раз и является в известной степени подтверждением того, что социализм возможен только как социализм с демократическим, человеческим лицом, сколько бы его ни критиковали и справа, и слева. Никакого другого равноценного идеала человечество не выработало.
     Проблема заключается в том, что демократический социализм не может родиться, как мне думается, сразу, в одночасье, тем более в законченном виде. Он рождается в форме маленького и слабого ростка, например, в форме нэпа, в форме «оттепели», в форме ранней перестройки. Этот росток прощупывает, а затем прорывает асфальт бюрократического, сталинского социализма и рано или поздно вытесняет его, становясь целостным обществом.
     В истории ничего не происходит сразу. История идет галсами, отбрасывая отработанные варианты. Я думаю, что сталинизм является одним из таких отработанных вариантов, так сказать, тупиковой ветвью исторического развития. К тупиковой ветви сегодня относятся и всевозможные неолиберальные варианты развития, которые, отрицая себя, рождают ростки демократии и социализма в развитых капиталистических странах. Поэтому я в общем-то с оптимизмом смотрю в будущее. Вместе с тем хотел бы высказать несколько критических слов по поводу современного коммунистического движения.
     Мне думается, что сегодняшнее коммунистическое движение в той форме, в какой оно существует, является отрыжкой старого, еще сталинского коммунистического движения. Не случайно ни один лидер современных компартий откровенно не высказался против сталинизма, не поддержал решений XX съезда КПСС. Это говорит о консерватизме современного коммунистического движения, свидетельствует о том, что в нем не произошло желанной очистительной грозы. В нем до сих пор на поверхность не вышли люди разума, люди демократии и социализма, а возобладали представители тяжелых, в основном, фракций с их ностальгией по сталинизму, национализму и средневековой идеологии.
     Я задаю себе вопрос: почему эти тяжелые фракции возобладали в коммунистическом движении? Ответ может быть только один: это отрицательная реакция на тот антикоммунизм и на те губительные реформы, которые сегодня демонстрирует капитализм в нашей стране. При этом, как я уже говорил, сталинизм и антикоммунизм дополняют друг друга. Сталинизм является реакцией на гибельность реформ, а реформаторы, боясь возврата к сталинизму, требуют ускоренного движения по пути дикого капитализма, питая тем самым рецидивы сталинизма. В таком «взаимообогащении» я вижу новую тупиковость исторического развития, которая, надеюсь, будет преодолена на позициях демократического, самоуправленческого социализма, который остается до сих пор реальной перспективой для России. И очень жаль, что левые силы до сих пор не нашли для себя идеала демократического социализма, который мог бы в духе XX съезда вновь вызвать массовый энтузиазм. Как это было во время «оттепели» и первых лет перестройки.
     И последнее, о чем я хотел бы сказать, – вопрос о демократии. Возможна ли демократия при социализме? Михаил Сергеевич часто задает этот вопрос и говорит, что он во многом открыт. Но я думаю, что ответ на него очевиден. Если вы возьмете 1990 год, 1991-й до Августа, то увидите, что демократии в России было намного больше, чем сегодня. В то время существовало пять оппозиционных телевизионных программ. Сегодня же мы не имеем ни одной оппозиционной программы. Вот почему идея демократического социализма жива, и, я надеюсь, через какой-то промежуток времени исторически она возобладает.