А.С. Черняев. «Как «делалась» политика перестройки»: необходимость исследования
Человечество с тех пор, как его позволено называть таким именем, живет с мифами и при помощи мифов. Это продолжается до сих пор и так, наверное, будет всегда.
Как и у древних, у современных людей тоже есть мифы - добрые и злые, полезные и вредные. В России судьба мифов - от Ивана Грозного до Ельцина - всегда была своеобразна. Сначала мы выдумывали героев, восхищались ими и почитали их, потом ставили все с ног на голову, после чего начинали «реанимировать» историю.
Сейчас создается миф о Горбачеве, который пока еще не сложился окончательно. Несмотря на признание и высочайшие оценки исторического подвига Горбачева в мире, в России миф о нем складывается, главным образом, из элементов «с отрицательным знаком». Для меня это непостижимо и, кажется, это вообще трудно всерьез и разумно объяснить. Не говоря уже о телевидении, но даже в учебниках по современной истории перестройка либо игнорируется, либо подается поверхностно, либо оценивается негативно. Я спрашиваю себя: нужен ли России в ее нынешнем нравственно-политическом состоянии дурной миф о Горбачеве? По моему глубокому убеждению, существование подобного мифа наносит нашему обществу непоправимый вред.
В перестройке есть элементы утопии, но есть утопия как плод фантазии свободных умов, и есть утопия как политическая категория. Думаю, ни один великий реформатор, революционер, ни один значительный исторический деятель не обошелся без утопизма. Проблема состоит в том, что утопия связана с проблемой субъекта и объекта, как в самой истории, так и в ее описании. В современном мире роль этой субъективной составляющей стремительно возрастает, но на переломных, революционных поворотах истории субъективный фактор приобретает взрывной характер, взрывное влияние на ход событий. И тут уж без утопии не обойтись, потому что не обойтись без идейности и, если угодно, без веры в то, что только ты прав. Без этого не бывает ни революций, ни глубоких реформ. Серьезному историку нужно не априори отвергать утопию на том основании, что ей не место в политике, но разобраться в ее обоснованности, ее необходимости, ее значения в историческом развитии
Горбачев как личность, как политик заслуживает того, чтобы начатая им перестройка, провозглашенное им новое мышление интерпретировались честно, в режиме нравственности и исторической правды, насколько она возможна и насколько она выявляема в историческом исследовании. Об одном из таких исследований я хотел бы коротко рассказать.
У меня в руках тетрадка. Это аннотированное, 100-страничное Оглавление- содержание большого Проекта Горбачев-Фонда. Проект мы делали в течение нескольких лет. Результатом стал трехтомник из 6-ти книг, 3 тысячи с половиной страниц, 150 печатных листов. Это записи, сделанные на заседаниях Политбюро и в других местах, где вершилась политика.
Назвали мы его так: «Как «делалась» политика перестройки - 1985-91 год». Слово «делалась» взято в кавычки, поскольку это калька с английского языка, но в данном случае слово показалось нам подходящим. Михаил Сергеевич любит называть это «кухней» перестройки. И в самом деле, на заседаниях Политбюро «готовилась», «варилась» и оттуда «раздавалась» политика перестройки. Так что это действительно очень адекватная метафора.
Проект составлен из записей трех человек: Г. Х. Шахназарова, В. А. Медведева, который был сначала зав.отделом, потом секретарем ЦК, потом членом Политбюро, и А. С. Черняева, т.е. моих. Научный вид, научный характер этому произведению, придавал А. Б. Вебер. Он, в основном, является автором этого сброшюрованного Оглавления, которое очень тщательно подготовлено, дает широкое представление о том, что заключено в 3000-страничном сборнике.
В этих записях - полная картина того, как и что обсуждалось на Политбюро и в других местах. Как спорили, как ругались, как расходились и сходились. Как принимали решения, как их отменяли, переделывали, как возвращались к одному и тому же вопросу. Как менялась ситуация. Сборник содержит уникальную информацию, которой располагали члены Политбюро по своим источникам. Эта информация дает понять, как менялись взгляды по ходу развития событий, как возникали сначала разногласия, потом противоречия, как постепенно менялись отношения между членами Политбюро – от дружественных, единодушных к прохладным, а в некоторых случаях, и враждебным..
Таким образом, в Проекте - живая картина деятельности организма, который по существу и определял политику, судьбы страны.
Каков был принцип составления записей и подготовки самого сборника-Проекта? Я недавно перечитывал Фукидида. Реймон Арон (при всем его безбрежном релятивизме) считает, что этот грек создал образец описания истории. Его принцип: что слышал, что видел, то и записал. Этот принцип так сформулировал намного позже Тацит: Sine ira et studio (т.е. без гнева и пристрастия), но сам ему не следовал, а вот Фукидид держался его последовательно. Мы тоже руководствовались подобным принципом: что видели, что слышали, то и записывали, и потом включили в Проект. А. Б. Вебер очень тщательно следил за тем, чтобы мы не добавляли в текст свои страсти и свои эмоции, потому что страстей и эмоций достаточно в самих материалах Проекта.
Я позволю себе сослаться также на фон Ранке, основателя историографии нового времени. Он тоже придерживался похожего принципа: пишите так, «как было на самом деле». Очень просто сказать, но не просто этого добиться… Тем более, что к его времени философы так запутали гносеологию, что историки уже не знали, как искать истину, что она из себя представляет и существует ли вообще как таковая.
Мы надеемся, что лет через эдак две тысячи с половиной, которые нас отделяют от Фукидида, кто-то вспомнит о великом событии, каким явилась в мировой и в нашей истории перестройка, и помянет добрым словом наш «скромный труд». По-моему, без знания материалов, включенных в Проект, невозможно понять суть перестройки, ее намерения, ее главную идею, глубоко и серьезно разобраться в процессах, которые развернулись под влиянием идей и политики перестройки. Так мы сами себя в этом смысле оцениваем. Своим Проектом мы решили оказать помощь тем, кто готов неангажированно и непредубежденно заниматься величайшим событием нашей истории.
