О.Т. Богомолов "Идеология и политика как движущие силы перемен"
Двадцать лет отделяют нас от начала исторических перемен в советской истории, получивших название перестройка. С расстояния становится яснее их масштаб и последствия. Перестройка означала революционный поворот как в общественной мысли, так и политике, поворот, который сопровождался острейшей идейной и политической борьбой. Оценивая сегодня значение этого перелома, задумываешься над ролью идеологии и политика в общественном развитии. Новейшая история демонстрирует несомненное первенство идеологии и политики над экономикой и многими другими сторонами жизни людей. По крайней мере, это именно так на протяжении близких нам десятилетий, а не многовековых периодов истории. Согласно марксисткой теории, как известно, все выглядит наоборот: материальное бытие, т.е. экономика определяет сознание и характер политической надстройки. В переходное время политический выбор и воля новой власти задали общую направленность и этапы изменений в экономике и сложившемся укладе жизни.. Под этим углом зрения следует оценивать и роль М.С.Горбачева – зачинателя преобразований.
Всякая политика опирается на определенные идейные установки, или, другими словами, имеет идеологическую составляющую. Идеология формируется на основе тех или иных теоретических концепций, воспринятых правящим классом. Законы общественного развития, формулируемые учеными, даже тогда, когда их знание ложно, могут быть взяты на вооружение государственной политикой, растиражированы СМИ, стать официальной идеологией, подчинить себе поведение миллионов людей и изменить саму природу общества, по крайней мере, на какое-то время. Естественные науки познают, но не меняют законы природы, тогда как общественные науки могут повлиять на предмет изучения. История знает немало подобных общественных деформаций. Опыт строительства социализма на основе большевистской доктрины служит тому одной из ярких иллюстраций. Перестройка представляла попытку исправить положение, но, к сожалению, в силу ряда субъективных и объективных причин захлебнулась. Постперестроечный период оказался вновь жертвой очередного идеологического эксперимента. Но рано или поздно ошибочность общественного мышления и поведения обнаруживает себя, нередко через кризисы, катаклизмы, революционные взрывы, и научная истина, остававшаяся непризнанной или непознанной, берет верх в сознании политической элиты и общественности. Такая судьба, скорее всего, ждет и российский либеральный фундаментализм, лежащий в основе государственной политики последних десяти с лишним лет. Он все больше обнаруживает свою несостоятельность.
Умонастроения больших масс населения достаточно инерционны. Сформировавшееся в определенных условиях сознание не подготовлено к крутым и быстрым переменам, тем более «шоковому» переходу от одного общественного устройства к другому. Чтобы избежать при этом идейной опустошенности и неминуемой растерянности народных масс, опасного раскола в умах, необходима постепенность, известная преемственность между прошлым и настоящим. Горбачевская концепция перестройки с этим считалась.
Нельзя, например, игнорировать привитые за годы коммунизма представления о социальной справедливости. Идеалы движут людьми, сплачивают общество. Воспитательная роль идеологии и политики, их способность увлечь массы людей новыми понятными целями, отстоять нравственные и культурные ценности общества во многом предопределяют формирование здоровой рыночной экономики и общественный прогресс. Идеологический вакуум, отсутствие понимания к какому обществу власти ведут страну, рождает безразличие, лишает массы людей энергии и трудового энтузиазма.
Поскольку в постсоциалистических странах реформируется и политическая надстройка, возникает вопрос, как организовать политическую власть так, чтобы она наилучшим образом содействовала общественной стабильности, верховенству закона, соблюдению гражданских прав, селекции наиболее талантливых и добросовестных политиков и предпринимателей, повышению культуры и нравственности? Все это, как известно, важные предпосылки, если не необходимые условия, экономического благоденствия и процветания нации.
Трудности и нестабильное состояние общества в переходный период склоняют некоторых идеологов и политических деятелей в постперестроечной России к идее поддержания порядка с помощью авторитарной власти. Свободные выборы, по их мнению, не всегда гарантируют создание эффективных и пользующихся доверием институтов власти. Выход они видят в переходе к управляемой сверху демократии, в сущности, имитации ее институтов, а то и замене народовластия откровенной узурпацией власти, назначением угодных ей министров и губернаторов. Отход от концепции перестройки в этом вопросе наиболее разителен.
Безусловно, в постсоветских государствах далеко не сразу и не без больших трудностей удается воспользоваться преимуществами демократии. После долгих лет тоталитарного режима у населения нет достаточного опыта участия в свободных выборах. Привычки прошлого ещё живы в мышлении и поведении новых демократических деятелей. Многопартийная система не устоялась, политические партии находятся в процессе становления и самоиндификации. Институты гражданского общества только зарождаются. Избиратели лишены иммунитета к различным приемам манипуляции их мнением, не говоря уже к подкупу голосов. Между тем, выборные технологии становятся все изощреннее, все больших денег тратится для организации рекламных акций, массовых демонстраций и митингов в поддержку соответствующих кандидатов. Все чаще практикуется финансовое и политическое участие Запада на стороне устраивающих его политиков. Все эти проявления незрелой демократии присутствовали в ходе последних президентских выборов в Украине и Грузии. Не исключение здесь и Россия.
Существует достаточно распространенное убеждение, что рыночная экономика, рост благосостояния людей, формирование многочисленного среднего класса побуждают к установлению демократических политических режимов. Нужно лишь набраться терпения и подождать, когда рынок сделает свое дело. Казалось бы, наблюдаемая в мире общая тенденция к демократизации подтверждает такое представление. Однако было бы неправильно утверждать, что политические свободы вытекают из рыночных. Многие факты говорят об обратном. Крупный монополистический капитал, могущественные транснациональные компании могут чувствовать себя достаточно комфортно и в недемократической среде. Поэтому реформу политической надстройки не надо напрямую связывать с рыночными преобразованиями. У нее свои движущие силы.
В современном мире имеются достаточно влиятельные общественные силы, в том числе и в финансово-промышленных кругах, заинтересованные в демократическом устройстве власти и убежденные, что этого требует и экономика. Они особенно широко представлены в развитых и цивилизованных странах. Эти силы выступают за то, чтобы государственная власть опиралась на поддержку и доверие большинства населения, чтобы она была в состоянии разрешать общественные противоречия, консолидируя общество и обеспечивая тем самым необходимую стабильность.
Демократические механизмы сдержек и противовесов, разделения властей служат лучшей гарантией от произвола авторитарных правителей, их грубых просчетов в политике, от прихода к власти случайных личностей и жестоких тиранов. Такого рода уроки многие народы извлекли из свого горького опыта. Характерно, что новейшие исследования по конкурентоспособности стран в мировой экономике относят к главным ее показателям качество государственного управления. Оно оценивается по эффективности государственной политики и её институтов, компетентности и неподкупности чиновников, прозрачности деятельности власти и ее способности к самосовершенствованию, наличию демократических процедур контроля за ней.
В результате роспуска в 1993 году президентом Ельциным Верховного Совета, а затем и расстрела из танков здания парламента был искусственно прерван процесс формирования демократической власти в России. Происшедшее в последующем возвышение узкого правящего клана со своим лидером и окружающей бюрократией, которая начала управлять властителем, поставило под вопрос жизнеспособность политического режима. В истории России подобные порядки не раз вызывали разрушительные конфликты и падение тронов. На сей раз их угроза повторяется. Назревшее оздоровление политической системы требует не свертывания, а последовательного совершенствования демократического устройства.
Роль государства в социально-экономическом развитии продолжает оставаться предметом споров как ученых, так и политиков. Однако вопреки неолиберальной риторике, предостерегающей государство от вмешательства в экономику и частный бизнес, реальность говорит об обратном. Об этом, в частности, свидетельствует доля расходов государственного бюджета в ВВП. За прошедшее столетие она поднялась в этих странах практически с 6-17 до 50 и более процентов.
В силу важных экономических и общественных функций, выполняемых государством, приобретает особое значение совершенствование административных отношений, которые складываются по своим, нерыночным законам. Они определяют подчинение и соподчинение разных звеньев управленческого аппарата, процедуры принятия управленческих решений и контроля за их претворением в жизнь, а также кадровую политику. Бюрократия – слишком влиятельная сила в общественном развитии, включая экономику, чтобы ее ролью можно было пренебрегать.
Характер административных отношений зависит не только от ведомственных положений и инструкций, но и от личных связей чиновников, их добросовестности и компетенции, симпатий и антипатий. Имеют большое значение в их подборе и деятельности доверительные отношения, основанные на давней дружбе или длительной совместной работе. Плохо, когда неформальные, сугубо личностные факторы начинают превалировать над деловыми качествами или обязанностями управленцев. К сожалению, фаворитизм и корпоративность в верхних эшелонах власти, опирающиеся на персональную лояльность и преданность, становятся в сегодняшней России все заметнее.
Новые административные отношения налаживаются и отлаживаются годами. Для того, чтобы отобрать и вырастить кадры компетентных и неподкупных управленцев, нужна гласность, которую провозгласила перестройка, гражданский контроль за деятельностью бюрократии. Между тем Россия охвачена реформаторским зудом. На протяжении короткого времени неоднократно перетряхиваются правительства, меняются премьеры и министры, укрупняются и ликвидируются министерства, реорганизуется государственная система образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения, научных исследований и даже театральное и музейное дело. Эффект от всего этого измеряется сомнительной экономией бюджетных расходов, а прямые и косвенные потери для экономики, культуры, здоровья нации, словом, будущего страны никто по настоящему не оценивает.
Не лучше обстоит дело с гласностью и ролью средств массовой информации. Свобода слова, послужившая в свое время катализатором обновления общества и его демократизации, явно урезается. Разоблачительные и критические материалы, попадающие от случая к случаю в печать и на телевидение, часто не вызывают реакции соответствующих властей, а то и приводят к наказанию журналистов.
Расцвет преступности и коррупции в России и ряде других постсоветских стран проистекает не только из слабости государства и его правоохранительных институтов, обнищания значительных масс населения, но и из-за того, что в ходе поспешных и непродуманных реформ оказались подорванными духовные устои общества, обесценена его культура и ее носители. Более того, общество сознательно растлевалось. Телевидение и печать потакали самым низменным вкусам и интересам людей, превращали насилие, бандитизм, секс в превалирующую тему книг и передач. Средства массовой информации пропагандировали роскошную жизнь людей высшего класса, и западные стандарты потребления, недоступные большинству российского народа. Честный труженик, едва сводящий концы с концами и обремененный многочисленными житейскими проблемами, ощущал себя униженным. Он перестал интересовать кино, телевидение и литературу. Рынок не требовал от них создания образа положительного героя, показа нравственного идеала, с которого молодежь, миллионам простых людей могли бы брать пример. Массовая культура все более ставится на службу невзыскательного потребительства. Общество обрекали и продолжают обрекать на духовную опустошенность.
В споре о том, благоприятствуют ли рыночные свободы развитию в обществе культуры или они действуют в обратном направлении, пока верх берут пессимисты. Примеров антагонизма рынка и нравственности, рынка и культуры более чем достаточно. Противопоставить им можно немногие положительные факты. Поэтому все громче слышатся призывы сдерживать рыночный эгоизм, безудержную погоню за наживой, требовать от предпринимателей социальной ответственности. Другими словами, государство и общество ждут от них заботы не только о своем, но и общественном благе. А это в значительной мере вопрос морального долга, хотя и государственное принуждение вполне уместно.
