Бахтурина А.Ю. (РГГУ)
Бахтурина А.Ю. (РГГУ). В рамках проблемы альтернативных сценариев развития России я бы хотела сказать следующее. Дело в том, что я занимаюсь историей Российской империи начала ХХ века. Собственно, основная проблема, которая меня уже много лет интересует, - это причина распада государства, причина распада Российской империи. И здесь, конечно, масса аналогий с периодом перестройки, особенно с событиями, которые предшествовали распаду Советского Союза.
Когда спрашиваешь студентов о том, что такое Советский Союз, то большинство из них, пожалуй, сейчас наиболее связно могут сказать, что это было очень большое государство, а сейчас государство стало намного меньше.
Примерно то же самое произошло с Российской империей в 17-м году. И здесь сразу возникает вопрос, который лично для меня является исследовательской задачей. Что удерживает колоссальное по территории, колоссальное по полиэтническому составу государства в единстве? Какие факторы его цементируют и связывают? Собственно, период перестройки в этом плане породил массу вопросов, потому что для Советского Союза все было понятно - репрессивный метод управления или чуть позднее административно-командный, как его позднее стали называть, и идеология. Вот то, что удерживало Советский Союз в единстве.
В период перестройки мы подходим, в общем-то, к вопросу о том, что эти компоненты, удерживающие государство, подлежат модернизации. Причем это заявлено на самом высоком уровне. Что необходимо отказаться от той жесткой идеологической схемы, необходимо отказаться от тех жестких методов управления и найти что-то взамен.
Когда я начала писать свою первую работу о Российской империи начала ХХ века, я столкнулась с тем, что в начале ХХ века Российская империя переживает аналогичный период модернизации и попыток найти как раз эти силы, которые удержат империю в единстве. Для меня лично применительно к Российской империи ответом на вопрос стало то, что я, в общем-то, поняла: то самое проклятое самодержавие, о котором так много писала советская историография, все надежды накануне революции возлагало на два момента – на право и администрацию. Ничего так они не ценили, как правовые методы управления. Им было колоссально важно, поступают ли они в соответствии с действующим законодательством или нет, во всяком случае, когда дело касалось национальных окраин. И возлагали колоссальные надежды на силу администрации – на чиновников. Чиновников, воспитанных в духе русской власти, чиновников, воспитанных в традициях самодержавия, и, в общем-то, попытались экспортировать таких правильно воспитанных чиновников на всю территорию Российской империи.
В конечном итоге мы получили 1917-й год. То есть эта надежда на право и администрацию, похожая на то, что сейчас провозгласил Дмитрий Андреев – надежда на новый класс управленцев, в 1917-м году не оправдалась. Чего-то не хватило. Пытались создать правовую Российскую империю, пытались создать новую администрацию - и не смогли.
А что же сделали большевики? Почему им удалось собрать империю? Что у них было? У них не было администрации. Советская номенклатура формировалась очень долго. Дореволюционные чиновники частью пошли на службу к советской власти, частью нет. Правовая система тоже находилась в очень аморфном состоянии. Но у большевиков было иное, у большевиков оказался в руках идеологический компонент, на котором они потом и попытались созидать это огромное государство.
Как бы это ни парадоксально звучало, к 17-му году российское самодержавие (я в этом практически убеждена), мало того, что не имело идеологии, но в практике управления государством отказалось от традиционной опоры на православие как на силу, которая могла бы цементировать империю.
Дмитрий Андреев совершенно верно сказал, что перестройка продолжается, и мы должны, опираясь, в том числе, и на исторический опыт, ответить на вопрос, что же все-таки удерживает государство, что не дает ему развалиться. Что это – сила духа, сила администрации или сила милиции?
