Зорина И.Н.
«Монархическое авторитарное и демократическое сознание.
Исторический опыт Испании и России»
Зорина Ирина Николаевна - одна из переводчиц книги Хосе Луиса де Вилальонга «Король. Беседы с Хуаном Карлосом I»
Я очень признательна Михаилу Сергеевичу и вам, Ольга, за приглашение.
Сначала просто перевод книги, а потом давнишние размышления на тему – может ли бедная Россия чему-то поучиться у Испании.
Я хочу предварить такое замечание Карамзина, что история научает народ благоразумию, да только многие ли знаю ее.
Во-первых, я не испанистка. И одним из самых больших моих грехов был в том, что, оставаясь в Институте мировой экономики и международных отношений, я не ушла вовремя на Испанию, за что теперь расплачиваюсь. Мне хотелось бы начать с маленького исторического курьеза. Когда к нам стали приезжать испанцы-испанцы, как мы их тогда называли, то есть испанцы настоящие, потому что испанцев советских мы уже знали. И вот эти молодые испанцы-испанцы, как-то я наблюдала такую сцену: вышли на улицу Горького (тогда) из Националя, который сегодня пострадал, и, видя довольно сумрачные лица наших граждан (это был 75-й год) и даже понимаю, что они как-то не очень хотят с ними общаться, чего-то побаиваются. Они решили схулиганить. Вышли на улицу и стали кричать: «Да здравствует король Испании! Да здравствует Хуан Карлос! У нас самый лучший король в мире!», думая, что сейчас-то на них обратят все внимание. Граждане замерли, кое-кто прошел, милиция молодых испанцев трогать не стала. И все обошлось. Я вот подумала, были ли эти молодые испанцы монархистами? Да нет. И так ли уж монархистское сознание есть глубоко в современной Испании? Тоже, наверное, нет. Потому что все те, кто сегодня говорят об испанской монархии, прежде всего, говорят о хуанкарлизме. Не о монархизме, как таковом, а хуанкарлизме. И, кстати, это немножко обижает и короля, и королеву Софию. Если вы знаете вторую книгу о Софии, которая у нас уже переведена, но пока еще не напечатана.
Сам этот феномен монархистского сознания весьма интересен. Хуану Карлосу удалось, и, в общем-то, не одному ему, а, я думаю, в хорошем тандеме с Соросем, при поддержке послушной ему армии, потому что за ним стояла тень Франко и армия ему подчинялась. И при поддержке своей подруги такой всю его жизнь верной Софии, ему удался фантастический феномен – создать новую монархию. Ведь в сущности – это не продолжение той довольно слабой, традиционной, по европейским масштабам консервативной монархии, которая без боя ушла в апреле 31-го года, а это сознательное создание конституционной демократической монархии.
Видите, сразу создается много соблазнов. Так хочется подумать, а может быть в Болгарии можно вернуть монархию, а может быть в России можно что-то сделать.
Горбачев М.С. Действительно желающие порассуждать в этот момент были. Особенно некоторые писатели со мной вели дискуссию, но такую личную.
Зорина И.Н. Я думаю, если говорить всерьез и немножко отойти от чисто испанского сюжета, а немножко поговорить о наших сюжетах. Понимаете ли, в монархизм у нас играют. У нас есть очередь претендентов среди отпрысков королевской фамилии. Но ведь монархистские не только настроения, но и монархистские корни у нас были вырублены до конца и очень жестко. И когда Ленин секретно распорядился ликвидировать всех, включая наследника и сестер, и когда потом Дзержинский его заваливает вопросами: «Йоффе мне из Германии засыпает вопросами, что говорить, кто ликвидирован, кто расстрелян царь или вся семья», Ленин цинично говорит ему: «Говори только царь. Не будет много знать – легче будет врать». Но ведь выкорчевали. Действительно выкорчевали. У нас прошло ни одно поколение, как у вас за 40 лет. У нас прошло практически два поколения после выкорчеванной монархии. И вот эти все рассуждения о каком-то возрождении монархического сознания здесь, по-моему, беспочвенны и бессмысленны.
Но что гораздо важнее, это задуматься над тем, насколько в России сильны и в политической элите, и в народе, и среди избирателей демократические либеральные ценности, интересы, и авторитарное сознание, которое, на мой взгляд, превалирует в стране. На сегодняшний день – это совершенно очевидно. Я не знаю, если социологи будут выступать, очень хотелось бы узнать данные, но я знаю такие данные из опросов социологических, что сознание либерально-демократического толка у нас всего 5 процентов насчитывается населения. И это ведь традиция, которая в России чудовищным образом возвращается. Весна 17-го года, свобода, потом люди выходят на улицы и говорят: «Да не нужна нам ваша свобода. Нам нужен хлеб». Вышвыривают это временное правительство вместе с Керенским. Не нужно оно нам.
Что происходит потом? У нас 91-й год – свобода, опять много-много всяких иллюзий. И оказывается, что вместо свободы хаос, анархия, беспредел, потом уже беспредел, который перемежается со структурами власти, со структурами правосудия, и становится еще страшнее. И еще больше оснований для людей выйти и сказать: «Нам не нужна эта ваша свобода». Особенно для журналистов, которые хотят много чего-то сказать в печати. Нам нужен хлеб, нужна хорошая жизнь. И это опять заталкивает Россию на давно проторенный, унавоженный, кровью пропитанный вот этот путь авторитарный.
Давайте сравним, что в Испании не было авторитарного сознания? Да сколько угодно. Исторические были страшные примеры. Я не знаю, насколько здесь есть испанисты, но если вспомнить историю Испании начала XIX века – наполеоновские войны, когда, кстати, испанцы так же, как русские, дают бой и показывают фантастические примеры и храбрости, и героизма, но потом все эти интриги королевские этой семьи, которые великолепно изобразил Гойя, - Карлос IV, Мария Луиса и, извините за нехорошее слово, «гаденыш» такой растет молодой, которого сама мать называет «бостартом». Совершенно чудовищный тип – это Фердинанд VII. Он предал отца, пытался использовать мятежи народные, унижался перед Наполеоном, ползал и целовал руки императору, поставленному Наполеоном. И вот он, которого испанский народ, когда он въезжает на штыках священного союза …(на испанском языке). Они входят в Мадрид, и народ кричит: «Да здравствуют цепи! Да здравствует абсолютно абсолютный король! Да здравствует инквизиция!», распрягают коней, впрягаются молодцы и везут короля. Это что? Это толпа, которая может кинуться от только что войны с захватчиками до абсолютной униженности перед худшим королем Испании. Потому что начинаются казни, казнят Диего, казнят всех либералов, офранцуженных. И самому Гойи королевское ничтожество грозит.
Дальше. Авторитарное сознание. Посмотрите, как оно шло через франкистский режим. Насколько люди боялись, говорили, может быть, дома. Новое поколение уже было свободнее.
Я вспомню фантастическую сцену, когда в 72-м году в Испании (еще Франко жив) нас, довольно представительную делегацию) принимает предпринимать в Барселоне и, несмотря на то, что вокруг много тех, кто слушает, говорит открытым текстом: «Этот Кададер(?), этот труп мешает нам стать настоящей европейской страной». То есть в сознании нового поколения, у молодых уже начинались изменения.
Но если мы действительно хотим сравнить наш опыт авторитаризма и демократии, то я вам скажу, Михаил Сергеевич, вот Вы попытались изнутри эту махину трансформировать. В ней было много реформистского крыла. Реформистов было много. Была какая-то межрегиональная группа, которая вам когда-то мешала, когда-то не мешала, но ведь партии-то были все ликвидированы у нас. У нас ничего не осталось от дореволюционных партий. А в Испании они, как грибы, поднялись. И уже к 77-му году они все всплыли.
Дальше. Средний класс, созданный Франко, не Франко, он никогда бы не был ликвидирован. Никогда не была бы ликвидирована ни частная собственность, ни предпринимательство. В Испании почва была всегда для того, чтобы она быстро, как на дрожжах, поднялась и вошла в Европу. У нас это все полностью ликвидировано.
Когда любят говорить, давайте поучимся у испанцев. Хорошо бы поучиться, да только надо свою историю хорошо знать.
Я считаю, что, конечно, испанцам очень повезло. Им повезло, что у них нашелся Хуан Карлос, которого в 75-м году никто ни за что не считал и называли его «Хуан Карлос короткий», ничего из него не выйдет. Ни в США его не ценили, ни в Европе, ни сами испанцы не понимали, а это была личность, сам себя сделавший личностью.
Между прочим, когда к нам Хуан Карлос приезжал, я ему сказала…(на испанском языке), то есть вы – король, который сам себя сделали. Это вообще могло прозвучать чудовищно с точки зрения юриста, но это было не с точки зрения юриста, а с точки зрения человеческой, это была личность, которая сделала себя королем, создавшим вот эту конституционную монархию.
А у нас, если послушать любимца нашей публики великого Паяца Жириновского, который только что накануне нам сказал в эфире: «Да не нужна нам конституция, да не нужны нам суды. Какие права человека. Нам нужны хорошие вассалы, которые будут подчиняться президенту, монарху, неважно кому, но будут подчиняться». И вот эта колымага нашей истории, которая все еще ползет, колея авторитаризма, авторитарного сознания да плюс ничтожный средний слой с либерально-демократическом сознанием, на мой взгляд, обрекает нас еще ни на одно десятилетие на очень большие трудности и мучения. Может быть, здесь есть и оптимисты. Я не среди них.
