К.В.Ивашников
Я буду по возможности краток, поскольку коллеги уже много сказали из того, что я хотел сказать, с чем я согласен. Не желая повторяться, я лишь обозначу моменты, которые мне кажутся важными.
Сначала несколько слов о демократии. Как уже было совершенно верно подмечено, большинство населения России под демократией понимают совсем не то, что под этим принято понимать на Западе. Ведь формально существовала и в Советском Союзе. Было декларировано народовластие, существовали выборные органы. Более того, если бы представить такую ситуацию, что произошел катаклизм, и от всех документов эпохи Сталина осталась только его Конституция, то историки судили бы об этом периоде как о наиболее демократическом в истории нашего отечества.
Поэтому я хотел бы уточнить термин. Надо говорить о «либеральной демократии». То есть о той демократии, которая признала безусловный примат большинства при принятии решений. Тем не менее, постулируют две вещи. Это учет мнения меньшинства и ведущую роль человека по отношению к государству. Это первое, что я хотел бы сказать.
И второе. В российском обществе демократии было придано еще одно не свойственное ему значение. Произошло это, как мне кажется, начиная с 1993 года, и сейчас достигло если не пика, то уже достаточно прочно закрепилось. Демократия стала пониматься не как свобода борьбы политических партий, свобода мнений, но как власть как бы одной партии демократов.
Если Ельцин, оставшись после расстрела парламента, собрал вокруг себя некую демократическую группу, на которую в дальнейшем опирался, то сейчас, говоря о поражении правых на выборах, говорят о том, что проиграла идею демократия. Но выборы эти были, как признано наблюдателями, законными. Подсчет голосов, который ведет КПРФ, отличается от официального очень незначительно. И поэтому говорить именно с демократическими институтами происходит что-то не то, мне кажется, не совсем верно. Надо говорить о кризисе именно идеи либеральной, т.е. о кризисе одной из позиций, которая является ведущей в современном мире, но которая в России демократию, по сути, обесценивает. Поскольку, как совершенно справедливо заметил Михаил Сергеевич, диалог очень важен, очень важно обсуждать эти дискуссии, но одна из черт русской демократии - это то, что свобода слова обернулось обесцениваем. Можно сколько угодно говорить и сколько угодно апеллировать к власти, но поскольку отсутствует гражданское общество, его институты находятся в … зачаточном, то эти все слова тонут в туне и отсутствует возможность общества осуществить реальный контроль. Чему примеров масса. От газетных публикаций, которые часто сопровождаются документами, часто сопровождаются теми вещами, о которых невозможно просто так отмахнуться. Но все это проходит незамеченным.
В России уже который год идет чеченская война, которую многие называют гражданской. Если даже не использовать столь сильную терминологию, все равно идет война, и гибнут люди. Но общество не выражает никакого протеста этому. Более того, никакой обеспокоенности, кроме крайне незначительной группы людей, которые после этих выборов перешли в стан маргиналов. А это самые правые либеральные силы.
У Владимира Сироткина есть замечательная книга «Демократия по-русски», в которой он описывает как специфические черты того, что в России сейчас является демократией. Там он часто называет теорию преемственности советского режима дореволюционного устройства. Место царя занял Генеральный секретарь. Место дворянства – заняла партия и прочее, прочее.
Мне кажется, что эти элементы самодержавного сознания нельзя не учитывать, их нельзя переломить путем реформ и путем разговоров. Они существуют. И выборы явились показателем того, насколько народ далек от того идеала, в виде которого его хотела бы видеть интеллигенция, хотели бы видеть правые.
Мне кажется, что упрек правых о том, что они далеки от народа, не совсем справедлив, поскольку они далеки от этого народа, но близки к тому, что присутствуют на конференциях, что учатся в университетах и т.д. Идти на контакт с другим русским народом – это, мне кажется, будет пагубно, что показала очевидная попытка «Яблока» апеллировать к этому народу путем демонстраций, фотографий на встрече Путина и Явлинского. Это только оттолкнуло часть избирателей.
Поэтому, мне кажется, в данном случае правильнее было бы повторить слова из «Белой гвардии»: «народ не с нами, народ против нас». И смирившись с результатами выборов, решить для себя вопрос: нужна ли демократия для подавляющего большинства населения России и не станет ли ее внедрение в тех или иных формах, если даже Путин, получив сейчас пост власти, вдруг решится на какие-то очередные реформы, не станет ли это новым большевизмом, поскольку придется ломать очень глубокие архитипы сознания, и вряд ли это может произойти быстро и бескровно.
