Отто Граф Ламбсдорфф

Глубокоуважаемый господин Горбачев!

Уважаемые дамы и господа!

Позвольте мне вначале сердечно поблагодарить фонд Горбачева и его председателя за приглашение на эту беседу. Я с удовольствием приехал к Вам. С Вашей страной, с Россией, у меня сложились особые отношения.
Когда в 1989 году Вы прибыли с государственным визитом в Германию и меня представили Вам, Вы сказали мне: «Ваше имя нам знакомо».

Некоторые из моих предков состояли на службе в Российской империи. Один из них участвовал в воспитании Великого князя Николая, будущего царя Николая I., другой в начале прошлого века был министром иностранных дел России. Возможно, эти исторические семейные корни помогли мне в осознании одного непреложного факта: Россия имеет большое значение в мире. Никого в Европе и во всем мире она не оставляет равнодушной.
Свое выступление я хотел бы начать с нескольких личных слов, адресованных к Вам, глубокоуважаемый, дорогой Михаил Сергеевич. Вы знаете, у нас, немцев, к Вам особое отношение. Многие здесь, в России, не понимают, на чем оно основывается. И многие, как я считаю, интерпретируют его неверно.

Точно так же, как и вообще многое из того, уважаемый Михаил Сергеевич, что связано с Вашим именем, здесь в России вызывает реакцию, которую мы, немцы, не разделяем. Мы не рассматриваем Вас как человека, который, как часто говорят здесь, должен был бы «выжать из ситуации большее». Или, если говорить о разделенной тогда Германии, «не должен был заводить дело так далеко».

Мы видим в Вас человека, который понял тогда веление времени, принял вызов истории, когда события того потребовали. И немцы с глубоким уважением относятся к Михаилу Сергеевичу не только потому, что он много сделал для Германии, но также и потому что по их мнению он много сделал и для своей страны, для России.

Теперь позвольте мне перейти к своей теме: «Россия и Европа, Россия и мир». Я хотел бы сделать некоторые замечания по этой теме, сформулировать несколько тезисов, задать для обсуждения некоторые вопросы с позиции европейского, немецкого, либерала и со всей необходимой сдержанностью и скромностью, высказать свое мнение по этой огромной, вечной теме, которой посвящено несметное количество трудов и исследований.

Мой первый тезис звучит следующим образом: Россия и ее граждане способны создать реальную демократию.

Этот тезис может удивить тех, кто сомневается в возможности существования демократии в России. Таких сомневающихся хватает и в Европе, в Германии они есть наверняка; есть они и здесь, в России.

На Западе мы слышим из уст серьезных политиков, что русские не только не способны, но и не готовы к демократии. И посему этой страной может управлять только авторитарная власть. К такому выводу – так считают они – подталкивает весь ход русской истории. Их голоса стали еще слышней после выборов в Думу 7 декабря. Это мнение, похоже, находит отклик в широких кругах российского политического класса, а также среди представителей «власти» как в Москве, так и в регионах. «Народ» - раньше принято было говорить о «народных массах» - по их мнению, это люди отсталые и необразованные. Они говорят: народ не готов к участию в демократическом процессе и к реализации гражданских прав, он не созрел для этого – по крайней мере, пока не созрел. Да и «управляемая демократия» мне представляется одной из составных частей такой позиции.

У меня иной взгляд на происходящее. Нет ни одной страны, ни одного народа, которые были бы неспособны к восприятию демократии. Конечно, у России, ее населения, наблюдается некоторое отставание в вопросах демократии. То же самое наблюдалось в Германии в 1945 году. Немцы тоже в течение многих столетий воспитывались в авторитарном духе, жили в авторитарных структурах. Heмцам удалось ликвидировать свое отставание в вопросах демократии. Русские тоже могут ликвидировать это отставание. Только им нужно этого захотеть.

И главное: «Власть» должна этого захотеть. Тот, кто равнодушно воспринимает или даже поощряет процесс деполитизации населения России, распространения в нем апатии и цинизма, тот не создает благодатной почвы для демократии. Таким путем создается скорее основа авторитарного господства.

Демократии можно научиться. Но демократии нужно и учить. И, прежде всего, внутри ее нужно жить. Именно так она постигается наилучшим образом. Того, кто превращает предвыборные дебаты в фарс, следует спросить о мотивах таких действий. Во всяком случае, российской демократии это не идет на пользу. Кроме того, всем известно: Демократия это конкуренция. Тот, кто не готов открыто вступить в конкуренцию с соперниками, проиграет выборы в любом демократическом государстве. В России же таким способом выборы выигрывают. Это не говорит о способности или неспособности страны к демократии. Но это многое говорит о современном состоянии демократического процесса.

Мой второй тезис: Сейчас в России с объективной точки зрения имеются лучшие предпосылки, чем когда-либо в истории, для осуществления проекта либеральной модернизации страны.

Современное российское руководство остановило процесс распада государства. Оно обеспечило стабильность. В этом его большая заслуга.

Надо признать: Это стабильность нестабильного состояния - у России осталось слишком много нерешенных проблем. И все же такое состояние намного лучше того политического и экономического хаоса, который царил в 90-е годы.

Итак, до сих пор Президент занимался стабилизацией. Теперь он сможет заняться реформированием. Он знает, что ему нужно для модернизации. В своих словах и выступлениях Президент проявляет себя сторонником либеральных рецептов. Население готово поддержать их реализацию. Опросы показывают, что большинство населения проявляет позитивное отношение к проекту модернизации России.

Результат выборов в Госдуму содержит большой резерв доверия к Президенту. Избиратели готовы на выборах весной следующего года дать Президенту мандат на модернизацию России. Теперь Президенту необходимо предложить населению соответствующий проект, разъяснить его и просить о его поддержке. Если он это сделает, его президентство станет политической вехой. Таким образом, теперь все зависит от Президента.

Мой третий тезис: Модернизация России это, прежде всего, создание правового государства и реформа управления, это децентрализация, усиление роли парламента и общественный контроль над средствами массовой информации.

Тот, кто задает вопрос, что следует сделать, чтобы в России могли существовать демократия, правовое государство и гражданское общество, должен, в первую очередь, помнить об одном: Нельзя брать за основу такие критерии как «реализм» или «реализуемость». Задавая такой вопрос, следует - при всем уважении к особым условиям, имеющимся в каждой стране - абстрагироваться от постоянного влияния то и дело произносимой в России фразы: «Это вы в Европе можете так делать, а для нас в России это не подходит; в России вообще все по-другому». Тому, кто задает такой вопрос, следует, пожалуй, прислушаться к изречению известного швейцарского писателя Фридриха Дюрренматта: «Не переставайте представлять себе мир таким, какой он есть в самой разумной своей форме».

Первостепенная потребность России – это правовое государство. Без независимых судов и без верности администрации праву и закону невозможны ни рыночная экономика, ни гражданское общество; без этого не может существовать демократия.

Модернизировать Россию означает выполнить положение российской Конституции: Россия должна стать подлинно федеральным государством с действующей системой местного самоуправления и собственными доходами общин от сумм налогообложения. Россия станет децентрализованной и демократической страной или централизованной и авторитарной.

И еще одна необходимая потребность, которая вовсе не принадлежит к разряду утопий: Парламент, а значит и политические партии, должны играть гораздо большую роль, причем как на федеральном уровне, так и в регионах. В феврале с.г. Президент сам упомянул это.

И, наконец, как сказал однажды Мао: "Власть приходит из ружейных стволов". В России же по-другому: Телевидение создает власть. Как Вам известно, телевидение стало важнейшим инструментом завоевания и сохранения политической власти. Телевидению необходимо вернуть его первоначальную функцию: Оно должно быть средством объективного информирования населения и создания общественного мнения на основе плюрализма. Для России, для российской демократии необходимо наличие общественного телевидения.

Мой четвертый тезис: Россия не должна поддаваться неоимперским искушениям.

Россия вернулась на международную арену, где она пользуется уважением и играет видную роль. Этим она обязана, прежде всего, своим участием в неформальном альянсе, в рамках которого Запад и особенно США ведут борьбу с международным терроризмом. Президент пошел на этот альянс после 11 сентября 2001 года – против воли большинства российского политического класса.

Таким образом, Россия снова востребована. Россия, по мнению известных российских обозревателей, становится «силой, без которой нельзя обойтись», посредником на международной арене, «внутренним фактором» европейской интеграции.

Другие идут еще дальше, для них Россия теперь окончательно обретает черты «великой державы». Нефть и газ должны компенсировать внутреннюю слабость страны и стать средством политического влияния в мире.

Я считаю, что, осознавая усиление роли России, не следует автоматически связывать это с ростом ее власти, с новой империей или с политической инструментализацией сырьевых ресурсов. Скорее надо мыслить в категориях растущей политической ответственности, и, прежде всего, ответственности за успех модернизации России.

Тот, кто в Москве вновь желал бы сделать соседние государства зависимыми от России, должен понимать, что в этом случае рано или поздно придется взвалить на себя все бремя их трудностей и забот. В ходе всей своей истории Россия всегда расширялась в пространственном измерении. Теперь пришло время подумать о расширении в категории времени. Интенсивный, а не экстенсивный прирост - так звучит, на мой взгляд, верный девиз.

Вместо планов создания новой империи России лучше было бы обратить внимание на консолидацию той территории, которой она владеет. Я имею в виду, в частности, Восточную Сибирь и Дальний Восток. Только при условии освоения этих регионов и установления в них стабильности целостность России может быть сохранена; только тогда продолжающийся напор Китая можно будет ограничить контролируемыми пределами. Стабилизация российского Востока соответствует жизненным интересам США, Японии и Европы; поэтому здесь имеются возможности для дальнейшего интенсивного сотрудничества.

Кроме того, мы должны дать ответ на предложение, которое сделал российский Президент в своей речи перед немецким парламентом в Берлине: Объединит ли Старый Свет, объединят ли Россия и Европа свои усилия, ибо только тогда они смогут играть ведущую роль в мире?

И моё пятое, и последнее замечание, которое я сформулировал не как тезис, а как вопрос: Возможно ли партнерство между Россией и Европой?

Ответ многим представляется уже известным – на деле же он остается открытым. И вопрос этот, может быть, самый трудный на сегодняшний день. Скажу сразу: Самым большим препятствием на пути подлинного партнерства является война в Чечне. Действительно, там воюют и террористы. Но ведь и мирные жители обороняются там от разрушения их сел и городов, от угона и убийства российскими военнослужащими их родственников и соотечественников. Многого можно было бы добиться, если бы в России осознали это. Как бы там ни было, война в Чечне – и об этом надо заявить со всей определенностью – не объединяет, а разъединяет нас. И это факт, несмотря на то, что западные политики по соображениям политического оппортунизма в беседах со своими российскими партнерами почти не упоминают эту войну, а Совет Европы нарушает свои собственные принципы, не призывая Россию к соблюдению взятых на себя обязательств. В вопросе о Чечне должно быть найдено политическое решение. Если оно не будет найдено, дьявольская круговерть насилия и возмездия за насилие, терроризма и контртерроризма будет продолжена со всеми ужасными последствиями как для России, так и для всего мира.

Партнерство предполагает, что стороны делают что-то совместно. Совместными должны быть точки зрения, цели и, прежде всего, ценности. В чем же мы едины, совместны?

Мы вошли в единый альянс борьбы с террором. Этот шаг был и остается правильным, так как терроризм является нашим совместным врагом. Но можно ли это назвать прочной основой длительного партнерства?

Россия теперь уже является полноправным членом Большой Восьмерки. Но это членство требует соблюдения законов демократии и рыночного хозяйства. Как нам следует относиться к заявлениям представителей высшего ранга вашей страны, которые сообщают о том, что энергоресурсы России практически изъяты из сферы действия рыночной экономики? Как реагировать на то, что в лице ЮКОСа гонениям подвергается именно то предприятие, которое ведет свои экономические операции более успешно и прозрачно, чем любая другая фирма в России?

А теперь о демократии: Как относиться к тому, что Президент страны называет выборы еще одним шагом в развитии демократии, в то время как высокопоставленные представители ОБСЕ и Европейского Союза характеризуют их как отход от процесса демократизации?

И вообще, что касается выборов: Один российский обозреватель написал: «Выборы и их результаты делают «управляемую демократию» еще более управляемой». Здесь нечего возразить. В Европе многие все чаще задают вопрос, а много ли общего у «управляемой демократии», сторонником которой является российское руководство, и тем, что в Европе вкладывают в это понятие.

Ответ однозначен - «нет». Действительно, демократия не признаёт прилагательных – она или есть, или её нет. А имитация демократии никому на пользу не идет. Один немецкий журналист написал о выборах в Думу примерно так(передаю его слова по смыслу): Может быть, в этих выборах всё-таки есть нечто положительное. Они развеяли иллюзии Запада в отношении того, что Президент делает ставку на демократическую Россию.

Я надеюсь, что этот анализ неверен. Но одно несомненно: В Европе боятся рецидивов российской истории. В Европе боятся того, что один из ваших великих социологов (Игорь Клямкин) назвал непрерывным действием российской системы: автократическая государственная власть, патернализм, новая изоляция страны, приоритет интересов государства перед интересами личности, великодержавные амбиции на международной арене.

Права ли Лилия Шевцова, которая пишет, что Россия со своей модернизацией сверху, своим авторитаризмом и стремлением решать проблемы силой, несмотря на поворот к Западу, остается страной с чуждой Западу внутриполитической системой?

Нам нужна сильная и – я подчеркиваю и - демократическая Россия. Истинная сила основывается на свободе: Постиндустриальному обществу нужны свободные люди. А им нужны общие для всех юридические нормы и соблюдение этих норм с тем, чтобы свобода каждого была гарантирована.

Один из немецких либералов (Ойген Рихтер) более ста лет назад написал: «Экономическая свобода ненадёжна без политической свободы, а политическая свобода находит надёжную опору в экономической свободе».

Есть, конечно, одна непреложная истина, известная и российскому руководству: Новая, пусть даже авторитарная Россия, борющаяся вместе с США против терроризма, по-прежнему поставляющая за рубеж нефть и газ, при всей критике в ее адрес не представляет собой для западного сообщества государств какой-то непосредственной проблемы. Но стать составной частью Европы такая Россия не сможет.

И такому развитию событий нам совместными усилиями надо воспрепятствовать.