К тому, что Советского Союза нет, привыкли... Однако боль от утраты великой страны, так же, как память об Отечественной войне в защиту именно этой страны, не исчезли. И это не должно потеряться в историческом сознании нации, если она остается в мировой истории.

 

Особый интерес представляют материалы, относящиеся к драматическим событиям с сентября по декабрь 1991 года. Документы тех месяцев особенно убедительно высвечивают, как непримиримо и до самого конца боролся Горбачев за сохранение единства страны. Показательна точность его предупреждений и подтвердившихся предсказаний о катастрофических последствиях распада. Записи о заседаниях Государственного Совета с участием руководителей республик дают наглядное представление о том, кто и какие позиции занимал тогда, кто срывал все усилия добиться согласия о единстве страны, как в конце концов дело дошло до Беловежской пущи.

 

Здесь одна из причин, почему документы, связанные с распадом СССР, будут всегда нужны и должны быть доступны всем, кто серьезно относится к своей жизни и кому не безразличны вековечные вопросы: «Кто мы? Откуда мы? Почему мы такие? И что с нами может произойти, если мы и впредь позволим решать судьбу страны без нас и за нас?».

 

…Время поразительно подтвердило и оправданность драматической борьбы за спасение Союза, и предупреждения, предсказания относительно последствий его развала.

 

Серьезные опросы показывают, что оценки случившегося  у значительной части населения заметно изменились... Вместе с тем заметна «реанимация» многих обычаев и норм общественной жизни советского времени, символов и традиций, даже возникших до 1917 года.

 

Союз нуждался в коренном реформировании. Но чтобы при этом сохранял, переварив в котле современности, все ценное, что за 70 лет создано было новой, уникальной цивилизацией, – трагической, жестокой, временем антигуманной… Она оказала огромное, подчас решающее воздействие на содержание и смысл всего ХХ века. Дала немало творческих открытий и полезных импульсов. Никогда не поздно использовать такое наследие – но не вопреки и не за счет независимости и суверенности новых государств, – а вместе с ними, свободными от имперского подчинения, на благо им самим и былой «метрополии» – России.

 

Объективная необходимость реформирования советского многонационального государства возникла задолго до начала перестройки – в результате экономического и социального развития республик, ускорившего формирование наций, консолидацию национального самосознания. Советская система, при всех ее недостатках и пороках, создала условия для подъема национальной культуры, возникновения значительного слоя национальной интеллигенции. В недрах единой партии выросли национальные политические кадры. Вместе с интеллигенцией они составили значительный влиятельный слой в своих республиках, и их все больше стесняли жесткие рамки сверхцентрализованной государственной системы, которая выхолостила федерализм, превратила в фикцию.

 

Выступления на местах в пользу большей самостоятельности клеймились как национализм и подавлялись, что сеяло семена недоверия и неприязни в межнациональных отношениях. Унитарная форма общесоюзного государства стала тормозом для дальнейшего развития народов. В ходе перестройки, с расширением гласности все эти проблемы выплеснулись наружу. <…>

 

Идея Горбачева состояла в трансформации унитарного государства, каким фактически был СССР, в демократическую, реальную, эффективную федерацию. Решающим шагом на этом пути должен был стать Союзный договор. Августовский путч сорвал его подписание. А реакционный по сути великодержавный замысел его организаторов спровоцировал ускоренное «разбегание» республик от Москвы.